Узурпатор - Энгус Уэллс

Тепшен повернулся к Калару, и во взгляде друга Кедрин увидел угрозу.

Впрочем, не ему одному в этот миг показалось, что уроженец востока намерен разделаться с воинами Дротта. Калар сделал шаг назад, его руки сжали рукоять меча.

Кедрин видел, как Уайл повернул лук и прицелился в Тепшена. Вперед… одного прыжка хватит, чтобы, по крайней мере, помешать варвару пустить стрелу. И тут зловещую тишину прорезал сердитый хриплый рык. Смуглое лицо Калара посерело — это не могла скрыть даже грязь. Уайл заметно вздрогнул и опустил лук, его глаза округлились. Он что-то крикнул, Калар ответил, и Кедрин услышал в его голосе страх. Потом коротышка упал на колени, и руки его протянулись к Тепшену. Уайл ослабил тетиву. Варвары залепетали, перебивая друг друга, сначала указывая на Тепшена, потом на Кедрина.

— Они говорят — ты и правда хеф-Аладор, — перевела Уинетт. — Тепшен, твой гехрим, победил. Там, за деревьями — лесной кот. Он сказал им, что ты имеешь право ездить по Белтревану, и пригрозил, что возьмет их души этой ночью, если они не приведут тебя к Корду. Они клянутся тебе в верности… и верят, что только с тобой будут в безопасности.

Кедрин улыбнулся, но увидел, как варвары обнажили мечи и протянули ему на раскрытых ладонях. Это был знак высшего уважения.

— Скажи, что я принимаю их клятву, — ответил Кедрин. — Но не беру на себя обязанность кормить этого кота.

— Сегодня он получит свое в избытке — пробормотал Тепшен, косясь на трупы.

— А мы, — отозвался принц, — получим проводников к кургану Друла.

— Ты уверена?

Дарр был потрясен. Он бы с радостью отказал дочери, но не мог найти ни одной достаточно веской причины… кроме неприязни, которую он испытывал к Хаттиму Сетийяну.

— Да, уверена, — Эшривель склонила светловолосую голову. Как она похожа на сестру… и как ей не хватает здравомыслия и уравновешенности, которой отличается его старшая дочь.

— Я думал, тебе приглянулся принц Тамура, — проговорил король. Он надеялся выиграть немного времени, чтобы привести в порядок мысли. — В последний раз ты смотрела на него так благосклонно…

Едва он переступил порог Белого Дворца, как его словно подхватил безумный поток. И самое страшное, что он был не в состоянии хотя бы остановиться и обдумать происходящее. Сначала в Андурел прибыл правитель Усть-Галича — куда раньше, чем его ждали. Это напоминало магию — но в его свите не было ни одной Сестры. Кто мог поддерживать попутный ветер на Идре? Потом правитель слег… Вспомнив, как рано утром к нему прибежал с извинениями Мейас Селеруна, Дарр густо покраснел. Король так и не смог простить себе радости, которую при этом испытал. Но Сестра Тера каким-то образом исцелила Хаттима. Теперь она занимает почетное место в его свите. А галичанин, только встав на ноги, принялся с такой страстью ухаживать за Эшривелью, что привлек ее на свою сторону.

Если бы только Кедрин поехал на юг, а не в Эстреван… Конечно, он хочет исцелиться… но, может быть, Эшривель снова проявит к нему интерес? Это заставит Хаттима охладить свой пыл. Без сомнения, из Кедрина получится прекрасный муж. Что же до Хаттима… Как ни посмотри, но Дарр находил мало приятного в правителе Усть-Галича. Красив — несомненно, и для Эшривели это, похоже, главное. Он умеет одеться, у него изысканные манеры… словом, жених хоть куда. Но его непомерное тщеславие… Дарр по-прежнему сомневался, что Хаттим ухаживает за Эшривелью лишь потому, что влюблен в нее. Нет, его желание разжигает не только ее красота, но и высокая кровь, которая открывает путь к престолу.

— Кедрин Кэйтин мне симпатичен, — согласилась Эшривель, не скрывая раздражения, — и когда он бился с Хаттимом на траджеа, я действительно почувствовала к нему интерес. Но Хаттим — он уже не мальчик… и я его люблю.

— Он… несколько старше тебя, — Дарр коснулся медальона, знака королевской власти, который висел у него на груди, и погладил рельефную трехзубую корону, однако никакого вдохновения не ощутил.

— Значит, можно жениться только на ровесниках? — язвительно возразила принцесса. — Всего несколько лет… по-моему, это в порядке вещей.

— Он уже правитель Усть-Галича, — устало проговорил Дарр, теребя бороду. За последние месяцы ему изрядно прибавилось седины. — А принцессе Андурела пристало выходить замуж за сына правителя или короля. Выйдя за Хаттима, ты соединишь Андурел и Усть-Галич. Это нарушит равновесие. Ты помнишь, откуда пошел обычай женить сыновей и дочерей правителей? Ни одно королевство не должно возвыситься над другими.

— Отец! — Эшривель всплеснула руками, на глазах у нее заблестели слезы. — Я все это знаю. Это все знают. Но я люблю Хаттима… и кого ты можешь предложить вместо него?

— Есть еще Кедрин Кэйтин, — с надеждой произнес король.

— Он слепой, — отозвалась Эшривель и продолжала, прежде чем отец успел возразить: — И он уехал в Эстреван. Он может никогда не вернуться. А принц Кемм кривоногий, как все кешиты, и от него пахнет конюшней… Я думаю, лошадей он любит больше, чем женщин.

Дарр не мог сдержать улыбки. Эшривель была не так далека от истины. Он и сам подозревал, что Кемм не покинет своих любимых скакунов даже для такой красавицы, как его дочь. Кроме того, наследник Кеша не имел способностей к государственным делам. В правителе должны сочетаться гибкость и твердость… да и многие другие качества, которые Кедрин уже успел проявить.

— Я сомневаюсь, что Кедрин останется в Эстреване навсегда, — Дарр попытался провести атаку с другого фланга.

Эшривель накрутила на палец медовый локон и разгладила незаметную складку на розовом платье.

— Он слепой, — повторила она, — и слишком молод.

— Он уже отличился в бою, — жестко напомнил король. — Он убил предводителя Орды и спас Королевства. А возраст… в его годы уже женятся.

— Но он не Хаттим.

— Ты не хочешь даже подумать?

Это было похоже на попытку победить в проигранном сражении. Порой в Эшривели просыпалось упорство, которому позавидовала бы ее сестра.

— Может, подождать немного?

— Подождать? — Эшривель выпустила локон и взяла отца за руку. — Я люблю Хаттима. Мои чувства не изменятся, сколько бы времени не прошло.

Дарр рассеянно погладил ее руку. Какая нежная у нее кожа… и загар ее не тронул… Он пытался возражать, когда Уинетт объявила о своем намерении остаться в Эстреване и стать Сестрой. Он проиграл это сражение. Теперь перед ним другая дочь — не такая разумная, но столь же решительная… и она тоже поступит по-своему, что бы он не говорил, что бы не делал.

— Остается еще одна проблема, — нерешительно сказал он. — Мы свяжем Андурел с Усть-Галичем. Может, Хаттим откажется от своего Королевства?