Шпион в Хогвартсе: отрочество - Яна Мазай-Красовская

class="p1">— Вороны говорят, по приглашению декана Флитвика.

— Декан с ним знаком? Накоротке?

— Видимо, да... Настолько, чтобы мог пригласить в школу.

— А что директор? Он же…

— Он прошел через его камин.

— И что, милорд прямо так сидел с вами на лекции?

— От начала до конца. И кон-спек-ти-ро-вал!

— …

— Агуаменти…

— Спас-сибо… Подсуши, а то я немного не в себе...

— А рядом с ним кто сидел?

— Да ты что! Он такой… Не подступиться.

— Ой, да я бы!..

— Не спала бы.

Диалоги парней были более кратки по форме, но емки по содержанию:

— Прикиньте, с нами на истории сегодня Темный Лорд сидел!

— Гонишь… И что он там забыл?

— Лекцию Биннса конспектировал.

— Че-го-о-о?!

— А вот того! Ты знал, что все основные ценности волшебников в руках гоблинов? Якобы проигравших в войне!

— Якобы?

— Ты совсем дурак или прикидываешься?

— Вот же...

Таким вот образном рано или поздно (в зависимости от факультета) находился тот (та), кто возвращал внимание буйно-гормональных однокашников, собственно, к содержанию лекции… И тут уже следовала новая волна.

— И мы пропустили — ТАКОЕ?

— А может, он поэтому и не умер, то есть, не упокоился?..

Но вывод у всех оказался однозначным:

— Я теперь ни за что не буду пропускать историю…

— А если милорд решит еще куда-то заглянуть?

Посещаемость занятий в Хогвартсе впервые в его истории взметнулась до абсолютной отметки аж на ближайшие три дня (пока студенты окончательно не уверились в отсутствии интересующего их объекта на территории).

* * *

Милорд Певерелл с удовольствием взялся за отполированную поколениями ручку двери в библиотеку. Одно из его любимых мест в этом замке…

За длинной конторкой стояла женщина, чье опущенное лицо полностью закрывала ведьмовская шляпа.

— Леди…

Теплые карие глаза встретились с льдисто-серыми.

«Какая женщина…» — мелькнуло в голове у Тома.

— Можете обращаться ко мне мадам Пинс, — поприветствовала его та спокойным кивком.

«Ну вот, как всегда, самое лучшее уже занято», — подумал он, но… Дел это не отменяло. Мадам библиотекарь никуда от него не денется, и если у него будет время, он узнает, от чего или от кого скрывается в библиотеке самого закрытого учебного заведения Англии эта красавица. С таким странно знакомыми глазами... Том точно их когда-то видел, вот только никак не мог сообразить, где и как.

Он продиктовал ей, точнее, ее прыткопишущему перу, нужные книги и через несколько минут удобно расположился за столом — так, чтобы хорошо видеть всех входящих и, конечно, госпожу библиотекаря. Ему, в кои-то веки, было просто приятно смотреть на жесткую линию четко очерченных ярких губ, изящный прямой нос, небрежно убранные под шляпу чуть волнистые темные волосы… Высокий лоб с тонкими бровями отчего-то упорно ассоциировался с умом… Ничего особенного, если по отдельности, но вот все вместе, да еще здесь и сейчас… Далеко не эталон красоты и не идеал, но главное — не кукольно-ухоженное и даже чем-то неправильное лицо его странным образом цепляло.

Мадам Пинс повернулась и снова склонилась над каким-то записями.

"Чудо как хороша, — подумал Том, рассмотрев ее тонкий профиль. — Ну почему ни одного хотя бы отдаленно похожего снимка нет в огромных пачках приходящих мне писем?"

Она неоднократно ловила его взгляд, но он не мог сказать, что им заинтересовались - она хмурилась, это не было игрой, и это было… как минимум интересно.

Наконец, в очередной раз встретившись с ним глазами, она… просто вышла.

Не покачивая бедрами, не скользя, как хищная кошка, не бросая искоса многообещающий взгляд. Взяла и ушла, не глядя и не оборачиваясь, словно он пустое место. Хм. Однако дело прежде всего, и он склонился над работой.

Том почти закончил нужные выписки — невероятно, но все книги оказались в свободном доступе, и ни одной — в закрытой секции — видимо, Дамблдор тоже загадочным образом изменился. Он встал и неторопливо пошел между рядами книг, вдыхая такой приятный, неуловимо сладковатый запах старины и пыли. Библиотекарь оказалась в соседнем разделе.

— Вы мне так доверяете, что рискнули оставить наедине с этим богатством?

— Не могу допустить мысли, что милорд Певерелл может покуситься на книги школы, где он учился.

Вот так вот. И что теперь сказать?

— При виде той, кто так усердно работает, на меня снизошло вдохновение (о, прах побери, что я несу…) для довольно скучного, но необходимого экскурса в историю (ну, ты же женщина, заинтересуйся!)...

— Это опасно. Так можно получить расходящееся косоглазие.

(Твою налево… какая женщина!)

— Мадам Пинс, могу я поинтересоваться, как ваше имя?

— Можете.

И тишина, в которой только шелестят страницы, которые она заполняет - не сей раз собственноручно.

— А, могу, но не факт, что вы скажете?

Наконец он увидел, как вишневый рот дрогнул в чуть заметной улыбке.

— Ирма Пинс, к вашим услугам.

(Да если бы к услугам… Ир-рма. Как ей идет.)

— Том Марволо Риддл, лорд Гонт, лорд Певерелл, ну да вы в курсе.

Тонкая бровь изогнулась в немом вопросе.

— Как вам угодно, так и зовите, - уточнил он.

— Хорошо, милорд.

А вот такой реверанс говорит, что… не-е-ет, это отнюдь не простая девушка. В какой семье она родилась? Как ее первая фамилия? Кто она вообще? И кого она ему напоминает - едва-едва, на самой границе сознания, неуловимо, неясно... Но расспрашивать об этом сейчас — верх и глупости, и бестактности. И Том просто сказал, что думал:

— Признаюсь, было весьма неожиданно увидеть в роли библиотекаря такую красавицу.

— Просто я люблю книги. Намного больше, чем людей. Вам нужно что-то еще?

Том покачал головой.

А Ирма Пинс, вежливо кивнув, отвернулась к стеллажу и достала оттуда какой-то толстый том.

И ни одна душа не видела, как она, закрыв глаза, заставляла себя дышать как можно медленнее, закусив губу до крови…

* * *

Милорд Певерелл… Такая странная магия, такой странный… весь, сам. Словно он когда-то был ей хорошо знаком - что в принципе абсолютно невозможно. Хотя милорд действительно напоминал ей того, самого первого и самого близкого друга, но мальчишка, который заговорил с ней тогда под мостом, попросту не мог им быть. Тот сгинул, конечно, давным-давно - что еще ему могло помешать тогда прийти? Он же обещал. Но их жизнь тогда - кому она была нужна?