Детка, это не я - Тилли Коул

— Стикс... — простонала она сонным голосом.

Я не стал тратить время и облизал всё вдоль ее входа. Долгий стон Мэй сказал мне, насколько ей это понравилось. Я схватил ее за бедра и занырнул между ними, без устали сосал ее клитор, погружая палец в киску. Ее руки безумствовали в моих волосах в ответ на каждое лижущее движение языка, на каждое посасывание, каждый поцелуй, каждый толчок.

Моей женщине это чертовски нравилось.

Дыхание Мэй превратилось в тяжелые вздохи, и бедра напряглись вокруг моей головы. На мгновение она замерла; затем крик вырвался из ее горла. Мой язык стал выводить медленные ленивые круги, и я стянул ее вниз. Отклонившись назад, я улыбнулся ее раскрасневшемуся телу.

— Стикс... что это было...? — она замолчала, сжимая бедра и закатывая от удовольствия глаза. — Господи…

Я провел руками по ее телу вверх к ее голове и навис над ней всем своим телом.

— Тебе п-понравилось, детка? П-понравилось как я ел т-твою влажную киску?

— Да! Стикс... да! Но... — Ее взгляд упал на руки, закрывающие шрамы.

Я поцеловал ее в губы, отстранился и заявил:

— Ш-шрамы н-не имеют никакого з-значения.

Ее глаза наполнились слезами, и она притянула меня рядом с собой на кровать, а затем устроилась в моих руках. Мы долго молчали.

— Ты разобрался… разобрался со своими делами? — неуверенно спросила она.

— Разобрался, — коротко ответил я.

Мэй привстала на локтях и посмотрела на меня.

— Могу ли я спросить, какое было дело?

Я покачал головой, выказывая решительное «нет».

Мэй громко вздохнула, демонстрируя разочарование.

— Это к-клубное дело, д-детка. Старухи н-не ввязываются в клубное д-дерьмо. Это касается и т-тебя.

Она, приуныв, рухнула на кровать.

— Хорошо.

Я провел рукой вверх и вниз по ее позвоночнику, уставившись невидящим взглядом на коричневый потолок, просто размышляя о всяком дерьме, когда Мэй сказала:

— Сыграй мне песню, Стикс. Спой мне.

Я улыбнулся и, опустил ногу с матраса, взяв свою Фендер. Я протянул гитару своей женщине, чтобы она взяла. Ее брови и нос дернулись. Подавив стон, я поместил гитару ей в руки.

— И-играй.

— Ты продолжишь учить меня? — спросила она с чертовски обезоруживающей улыбкой.

Я сел на матрас рядом с Mэй, и кивнул.

Я научу ее играть.

Глава 20

Мэй

Один месяц спустя...

— Еще одна коробка, дорогая, — сказала Красотка, когда принесла большую коричневую коробку мужской байкерской кожаной одежды ко мне.

— Конечно, нет проблем, — ответил я. Красотка стояла рядом со мной в облегающих красных штанах и черной майке Палачей. На ней также был подобающий ей жилет «собственность Тэнка». На самом деле, она редко снимала его.

Прошло четыре недели. Четыре недели жизни со Стиксом: мы исследовали тела друг друга, я сидела за его спиной на мотоцикле, пробуя пьянящий дух свободы. И четыре недели он учил меня играть на гитаре. Я действительно любила это. Музыка стала моей страстью. Моей навязчивой идеей. Каждый набор аккордов что-то задевал внутри меня; когда я играла мелодию, то чувствовала, что действительно обрела себя, нашла человека, с которым должна быть всегда. А то, что мы со Стиксом разделяли эту любовь, только делало мою страсть сильнее.

Стикс даже начал учить меня ASL. Я ненавидела невозможность общаться с ним, когда мы были в обществе других людей, поэтому напоминала Стиксу, чтобы при каждом удобном случае учил меня языку жестов. Красотка тоже помогала мне.

Я также получила работу. Убедила Стикса позволить мне работать с Красоткой, теперь, когда Пит был... ликвидирован... и угроза клубу миновала. Я очень старалась не заострять внимание на той стороне вещей. Я не могла представить себе Стикса таким; таким агрессивным, жестоким. Я знала, что наивна, но хотела, чтобы все было позитивно и довольствовалась этим. А со мной Стикс был неизменно прекрасен.

Стикс неохотно позволил мне работать, магазин Красотки находился вдали от него и нашей территории. Он беспокоился о том, что внешний мир окажется для меня неподъемным, но, в конечном счете, он разрешил, и я обожала его за это. Он понял, мне нужно получить жизненный опыт помимо общения с ним… помимо клуба. Красотка взяла меня под свое крыло, и я работала в ее магазине, который назывался «Райд», в течение двух недель. Каждый день Стикс отвозил меня на работу на заднем сиденье своего Харли и забирал меня в конце дня, чтобы отвезти домой.

Все это было так... нормально. Я лелеяла это чувство нормальности. Когда ты был изолирован от людей всю свою жизнь, то нормальная жизнь выглядела... прекрасной.

Кожаная униформа, которую я носила в «Райд» была... другой: узкие черные кожаные штаны и черная обтягивающая майка Палачей, но мне она тоже на самом деле нравилась. Я постепенно строила свою жизнь с человеком, которого обожала и друзьями, с которыми любила проводить свои дни. Большинство дней Летти заходила в магазин и «болтала о пустяках», как могла только она. Летти работала по соседству в мастерской мотоциклов с Буллом, Тэнком и несколькими другими братьями, которых я действительно еще не слишком хорошо знала.

В общем, жизнь удалась. За исключением Райдера. После ранения Стикса, Райдер отправился в длительную поездку в Луизиану и ряд других штатов по клубным делам. Я не слышала о нем и очень сильно по нему скучала. Скучала по разговорам с ним. Скучала по смеху рядом с ним. Он даже не попрощался со мной.

Красотка поставила чашку с дымящимся кофе рядом со мной, готовясь помочь мне разложить оставшиеся кожаные вещи по полкам.

— Так Стикс заберет тебя сегодня? — спросила она, завязывая разговор.

— Да. — Я посмотрела на настенные часы за стойкой и улыбнулась. — Он может появиться здесь в любое время.

— Ты согласна завтра поработать снова, дорогая? В последнее время у нас завал.

Я улыбнулась подруге.

— Конечно! Мне нравится здесь. Я не очень хороша в чем-нибудь, помимо складывания одежды, но мне нравится быть занятой.

— Черт, девочка, ты лучшая продавщица, что мне удавалось заполучить. Секта, в которой ты выросла, возможно, и была адски отсталой, но они привили тебе несколько чертовски хороших бытовых навыков! — Красотка остановилась и посмотрела на меня. — Черт! Извиняюсь, Мэй, иногда мои слова бегут впереди мыслей!

Я не могла сдержаться и засмеялась.

— Всё нормально. Ты права. Мы должны были выполнять работу по дому или рисковали быть наказанными. Поверь мне, все мы быстро учились.

Голубые глаза Красотки наполнились сочувствием.

— Мэй, я знаю, ты никогда не говоришь о том, что там произошло, но я рядом, если ты захочешь поговорить. Я не скажу никому, ни единой душе.