Продается волшебное королевство - Терри Брукс

Бен медленно поднялся; гномы задрали головы.

— Мы направляемся к Бездонной Пропасти, — сообщил он. — Я собираюсь встретиться с ведьмой.

Щелчок и Пьянчужка без выражения посмотрели друг на друга и кивнули.

— Тогда мы сможем услужить вам, Ваше Величество, — сказал Щелчок.

— Это уж точно, — согласился Пьянчужка.

— Мы много раз забирались в Бездонную Пропасть, — пояснил Щелчок.

— Мы хорошо знаем ее пещеры, — добавил Пьянчужка.

— Неужели? — Бен даже не пытался скрыть удивления.

— Да. Ваше Величество, — разом сказали гномы.

— Ведьма редко обращает внимание на таких, как мы, — пробормотал Щелчок.

— Да она вообще нас не замечает, — уточнил Пьянчужка.

— Мы поведем вас безопасными тропами, Ваше Величество, — предложил Щелчок.

— А потом выведем в целости и сохранности, — добавил Пьянчужка.

Бен протянул руку и от души пожал две грязные лапки.

— Что ж, буду очень признателен. — Он усмехнулся. Гномы так и засияли. Бен снова выпрямился. — Позвольте задать один вопрос. Почему вы до сих пор не показывались? Сколько вы просидели в кустах?

— Всю ночь, Ваше Величество, — признался Щелчок.

— Мы боялись собаки, — прошептал Пьянчужка. Бен отвел гномов в лагерь и объявил, что они будут его проводниками в Бездонную Пропасть. Абернети страшно расстроился и недвусмысленно объяснил, почему. Одно дело согласиться принять в компанию колдуна — может, он и сгодится на что-нибудь (хотя это тоже пока еще бабушка надвое сказала), а уж от гномов и подавно нет никакого проку. Пес рычал, а гномы беспокойно жались друг к дружке. Кобольды шипели на них, и даже на лице Ивицы было написано сомнение. Но Бен был тверд в своем решении. Кыш-гномы идут с ним.

Первые яркие лучи солнца согрели путников. Они кое-как перекусили побегами и листьями Лазурных Друзей, советник развеял в воздухе пеструю палатку (которая исчезла с громким хлопком, до смерти перепугавшим гномов), и все двинулись в путь. Они двигались зигзагами — то на юг, то на запад, пока не оставили позади холмы и не оказались в лесистой местности неподалеку от Зеленого Дола. Сапожок возглавлял шествие. Дождь то начинался, то снова переставал, а в низинах лежал плотный холодный туман. Вся долина была затянута дымкой испарений, дававшей горам и деревьям странный синеватый оттенок. Под дождем распустились цветы, и Бену это показалось странным. Цветы были пастельных расцветок; их хрупкие чашечки раскрывались всего на несколько минут, а потом увядали. Советник сообщил, что они называются дождевиками — это плачевно свидетельствовало об отсутствии фантазии у того, кто придумал это название. Эти цветы появляются вместе с дождем, а потом пропадают. Когда-то они жили до двенадцати часов, а то и дольше. Но теперь, как и вся растительность в долине, они поражены болезнью. Магия не в силах продлить их жизнь больше чем на несколько минут.

Поздним утром путники сделали короткий привал у ручья, по берегам которого густо росли кипарисы, а в воде — лилии. Вода имела неприятный зеленовато-коричневый оттенок, и вокруг не было ни одного здорового растения. Сапожок отправился искать пригодную для питья воду. Снова пошел дождь, и путники сгрудились под развесистыми ветвями могучих деревьев. Бен улучил минутку и отвел Ивицу в сторону.

— Ивица, — мягко произнес Бен. Он знал, что объяснение будет нелегким. — Я тут размышлял насчет твоего решения идти с нами к Бездонной Пропасти и дальше. Я не думаю, что тебе стоит делать это. Я считаю, что ты должна вернуться домой, в Вечную Зелень.

Девушка строго смотрела на него.

— Я не желаю возвращаться домой, Бен. Я хочу остаться с тобой.

— Я знаю. Но я считаю, что это слишком опасно для тебя.

— Не опаснее, чем для тебя. Может быть, тебе опять понадобится моя помощь. Я останусь с тобой.

— Я напишу письмо твоему отцу и объясню, что сам захотел, чтобы ты побыла со мной, и он простит тебя, — продолжал Бен. — А потом я лично явлюсь, чтобы сказать это.

— Я не хочу уходить, Бен, — повторила Ивица. На ее бледно-зеленое личико падала тень кипариса, и девушка казалась Бену чуть ли не частью этого дерева.

— Я очень ценю твое желание разделить со мной все опасности, — произнес он, — но тебе это совершенно ни к чему. Я не могу подставлять тебя, Ивица.

Ее голова слегка откинулась, и в глазах вдруг зажегся зеленый огонь.

— Не нужно ничего говорить, Бен. Я сама приняла решение. — Ивица помолчала, и Бену начало казаться, что она видит его насквозь. — Почему бы тебе не высказать то, что на самом деле занимает твои помыслы, Верховный лорд Заземелья?

Бен удивленно взглянул на девушку, потом медленно кивнул:

— Ну ладно. Я не знаю, как лучше сказать. Если бы я мог держать тебя при себе и быть честным с самим собой, то я бы так и поступил. Но я не могу. Я не люблю тебя, Ивица. Может быть, ваш сказочный народец и верит в любовь с первого взгляда, но со мной все иначе. Я не верю в то, что тебе рассказали насчет меня какие-то лозы. Я не верю, что мы с тобой созданы для того, чтобы стать возлюбленными. Я считаю, что мы с тобой должны быть друзьями, но я не могу позволить тебе подвергать опасности свою жизнь из-за этого.

Он запнулся, почувствовав, как Ивица мягко взяла его за руки.

— Ты все еще не понял, Бен? — прошептала она. — Я принадлежу тебе, потому что так должно быть. Это правда, вплетенная в полотно магии этой земли, и хотя ты не можешь видеть ее, она все же возьмет свое. Я чувствую любовь к тебе, потому что я люблю, как все феи, — с первого взгляда и по данному мне обещанию. Я не жду от тебя того же. Но когда-нибудь ты полюбишь меня, Бен. Это обязательно произойдет.

— Может, и так, — согласился он, сам того не желая крепче стискивая ее нежные руки. Девушка казалась ему такой желанной, что он готов был согласиться с ней. — Но пока что я не люблю тебя. Ты кажешься мне прекраснейшим существом на свете. Иногда я хочу тебя так сильно, что мне приходится бороться с собой. Но, Ивица, я не могу поверить в будущее, которое ты видишь с такой ясностью. Ты не принадлежишь мне! Ты принадлежишь себе!

— Если не тебе, то никому! — страстно воскликнула она. Ее лицо приблизилось вплотную к Бену. — Ты боишься меня, Бен? Я вижу страх в твоих глазах, и я не понимаю, откуда он.

Он глубоко вздохнул.

— Ивица, когда-то была другая женщина, которая вправду принадлежала мне, так же как я ей. Ее звали Энни. Она была моей женой, и я очень любил ее. Она была не так прекрасна, как ты, но она была хорошенькой и.., особенной. Она погибла два года назад в автокатастрофе, и я.., я так и не смог забыть ее, или перестать любить, или полюбить другую.

Его голос сорвался. Он и не думал, что спустя два года говорить об Энни будет так тяжело.