Это ты, Африка! - Антон Кротов

На остановках, на которых, казалось бы, до приезда поезда было тихо и пусто, возникал базар-вокзал. В ночном полумраке были видны красные угли в металлических ящичках, на коих стояли, греясь к приходу поезда, чайники с чаем. Тётушки в разноцветных платьях наливали чай страждущим, протягивавшим свои руки из окон поезда. Бедные тётушки — ведь поезд опаздывал на семь часов! Сколько времени им пришлось поддерживать чай в горячем состоянии!

Ранним утром мы проехали станцию Мусмар, где стояли целый час. Мы дремали, сидя на рюкзаках. После Мусмара пошли контролёры, двое, и солдат. Андрей назвал их «люди-пауки»: как аккуратно они ходили по головам! Вот они узрели и нас.

— Ticket (Билет)!

Я предъявляю две бумажки: справку из посольства в Хартуме и справку-письмо от АВП из Москвы.

— Where is ticket (Где билет)?

Я медленно-раздельно отвечаю на арабском:

— Атбара, Сыр Бабыкер, калям: тамам, мумкен. (Сказал: хорошо, можно).

Отвязались.

Утро. Станция Хайя. Пыльный ветер. Люди, вышедшие из вагона и спрыгнувшие с крыши, образовали большую толпу на станции. Шулова не было видно.

Мы выделились из толпы и пошли на трассу.

Хайя — большая деревня, выросшая на пересечении железной дороги с трассой, бедная по суданским понятиям. Половина домов — просто хижины, покрытые циновками. Ветер дует очень сильно, песчинки врезаются в кожу лица и рук, временами ничего не видно даже в пяти метрах. Ну и погодка, прямо буря! Разбившись на две пары, стоим на трассе (о чудо! асфальт), замотав головы от пыли и песка.

Говорят, что автодорога Хартум—Порт-Судан была заасфальтирована на средства Бен Ладена, саудовского миллионера, по совместительству ещё и международного террориста. В общем, благодаря Бен Ладену, а может быть и не ему вовсе, огромные грузовики с прицепами, полные доверху каких-то мешков, медленно тащились по трассе в направлении Порт-Судана. Нам с Андреем попался один из них. Мы были рады и сему в этом море песка и пыли (а Паше с Володей вскоре после этого застопился скоростной джип). Через 75 километров машину остановили полицейские, извлекли оттуда нас и долго изучали документы, после чего посадили в ещё более медленный грузовик, скорость которого порой не превышала 10 километров в час. Мы опасались опоздать на стрелку, но не хотелось бросать водителя, явно довольного нашей компанией и угощавшего нас по дороге финиками.

Пока мы медленно переваливали, нас обогнал более быстрый грузовик, из него высунулся Костя Шулов и помахал нам. Ура! Значит, наука победила, и Костя тоже будет в Порт-Судане вовремя. Интересно, как он доехал — автостопом или на поезде? А если на поезде, почему мы не узрели его?

Наконец, перевалили горы и выехали к сине-зелёному Красному морю.

Здесь, в приморском городке Суакин, водитель супермедленного грузовика завершил свой путь, а нам подвернулось нечто более скороходное.

…А вот и Порт-Судан. Сильно отличается от мелких суданских городов-деревень, что мы видели ранее, и немножко напоминает Хартум. Весь центр — старой, ещё английской постройки. Всё старое и облезлое. Частных домов мало. В основном — двухэтажные дома с арками, с облупленными вывесками типа «OLYMPIA PARK HOTEL». В поисках почтамта мы остановили облупленного, как и весь город, таксиста, и он бесплатно отвёз нас в центр города. А вот и старый почтамт. Время ещё есть, поэтому мы пошли в соседнюю харчевню за чаем, который нам и приготовили в нашем котелке.

А вот идёт европеец. О! Да это же тот француз, Раймонд Жорэ! Тот самый пенсионер, едущий из Франции через Ливию, Египет и Судан в Эфиопию, Кению и т. д. до Южной Африки! Оказывается, француз приехал в Порт-Судан на этом же поезде, с которого в Хайе сошли мы. Здесь он мечтает выявить судно на Джибути, чтобы оттуда проехать в Эфиопию.

Мы весело расстались с французом (он ушёл устраиваться в гостиницу) и вскоре обрели Шулова — он даже не опоздал. И он ехал с Атбары до Хайи в этом же поезде, что и мы, вернее НА нём (на крыше вагона). Почему-то мы с ним разминулись в толпе. В Хартуме заказанная им на «букра иншалла» иранская виза ещё не была готова, и он был даже доволен этим, так как сэкономил немалую сумму (а в случае обнаружения парохода, идущего в Иран, собирался сгонять в Хартум за нею). Из Порт-Судана он уже успел позвонить домой, в Питер, и узнать, что Гриша Кубатьян улетел в Россию из Египта всего за 70$, при помощи посольства РФ в Каире. Костя нашёл вписку у русскоговорящих врачей, но пока не знал, могут ли там вписать нас всех.

Радуясь, мы продолжили ожидание оставшихся друзей, которые запаздывали.

Через сорок минут прибежали Шарлаев и Марутенков. Судьба их была такова.

Они достигли Порт-Судана быстрее нас и сразу направились в порт. Их по ошибке пропустили внутрь. В порту оказалось несколько теплоходов, идущих на Акабу, Роттердам и Джидду. Не успели они узнать что-либо, как внутри порта вскоре их задержали, так как у них не было пропусков.

Шарлаева сперва приняли за шпиона, потому что он рассматривал теплоходы в зрительную трубу. Маленькая труба напоминала половинку театрального бинокля, но полицейские подумали, что это видеокамера. Изучив её, Вовку простили.

Решили разделиться в поисках еды и ночлега, а утром встретиться, добыть пропуск в порт и заняться научным упарохоживанием. В случае, если будет пароход, могущий взять одного или двух человек, решили, что первыми уплывут Шулов (торопящийся на учёбу) и Марутенков (истощившийся в деньгах).

Андрей, конечно, великий инициатор получения всяких благ. Вот мы напросились на ужин к одному из местных жителей. Второй этаж старого дома английской постройки, со скрипучей деревянной лестницей. Электрическая лампочка под потолком. Доска, исписанная математическими примерами на арабском языке (хозяин — учитель). Жена и дети подглядывают из-за занавески, как мы употребляем фуль, а также арахисовую кашу, простоквашу, хлеб и чай. А напросились очень просто — постучались со словами: мумкен уахед хубз? (можно один хлеб?). Расчёт простой: если человек захочет нас подкормить, он подкормит, а если не захочет, просто даст одну лепёшку или скажет: извините, нету.

Учитель сносно говорит по-английски. Он работает не только в школе, но и дома по вечерам натаскивает нерадивых учеников. Ровно половина заработанных денег (немалых, по суданским меркам) уходит у него на квартплату. Учитель очкаст и стар (ему лет пятьдесят пять), у него дрожат руки, он сыплет сахар и просыпает половину мимо чая.

Поблагодарив и попрощавшись с учителем, мы направляемся в отдалённые районы города искать ночлег. Две попытки были неудачны. В одном месте нам открыли женщины, и — перепугано завизжали, захлопывая ворота. Может быть, приняли нас за иностранных моряков, ходящих по городу с нечестивым желанием… В другом месте так же испугали мужика. Что делается с людьми? Наконец, в третьем месте нам открыли опять две женщины (мужчин дома не было). Мы подумали, что опять начнут визжать. Но всё оказалось легче — радостно приняли, напоили чаем и уложили спать на крыше дома, постелив нам две аккуратные кровати.