Путь к счастью - Вера Кауи

Так она получила второй урок: Голливуд — арена игр. Каждый играет в свою игру, и чаще всего эта игра без правил. Главное в этой игре — выиграть.

Мэгги была совершенно уверена, что, если Дик и Сол увидят, как она играет Анну, ее обязательно утвердят на роль.

Сол перестал с этого момента смотреть на Мэгги как на послушную дочь. Анну можно было бы назвать скорее всего неблагодарной женой.

Дик Блейк воспринял новость о пробах без энтузиазма. Мэгги ему не нравилась. Он с ней однажды работал. С его точки зрения она была слишком независима, слишком жестка для Анны. Но Сол настоял на своем, и Мэгги попробовалась на роль робкой, забитой девушки, задавленной своим властным отцом. После его смерти она оказывается беспомощной. Потом встречает мужчину, который влюбляется в нее и женится, заботится о ней, покуда она не начинает чувствовать себя достаточно сильной, чтобы самостоятельно стоять на своих ногах. Но по мере того, как она становится сильнее и независимее, меняется отношение к ней ее мужа. Ему не нужна такая жена. Он хочет, чтобы рядом была женщина, ищущая в нем опору. Уверенная в себе женщина расшатывает его представления о гармоничном, упорядоченном мире, в котором жена да убоится мужа своего. Анне приходится признать горькую правду: ее муж предпочитает видеть рядом с собой увечную женщину, а не полноценную. И она оставляет его, выбирает жизнь по своим представлениям, находит в себе силы сказать: «Я так хочу».

Фильм коснулся проблем, которые приобрели остроту в конце шестидесятых и стали в центр общественного внимания в семидесятые. Речь шла о женской эмансипации. Дик Блейк, олицетворявший собой мужского шовиниста конца двадцатого века, сопротивлялся участию Мэгги в его фильме, аргументируя тем, что она слишком самоуверенна для такой робкой поначалу героини. Но в первом же эпизоде, где надо было показать, насколько дух Анны был сломлен отцовским деспотизмом, она перевернула его представления о себе, продемонстрировав такую детскую беспомощность и незащищенность, что хотелось обнять ее и закрыть от враждебного мира.

Сузи и на этот раз сделала Мэгги такой грим, что внешний облик ее героини точно совпал с замыслом режиссера. Лучезарность, свойственную Мэгги Кендал, как рукой сняло. Она превратилась в униженное существо, напрочь лишенное самоуважения — опустошенное, раздавленное, онемевшее от вечных страхов. Лицо стало бесцветным, волосы поникли, плечи опустились, потухшие глаза смотрели в пол.

Эпизод был очень трудный, и Блейк не сделал ни малейшего усилия, чтобы облегчить ей задачу. Отвечая своему партнеру, она заговорила таким тихим голосом, что Дик Блейк потребовал: «Громче, Мэгги, ничего не слышно… Она, конечно, робкая мышка, но пищать еще не разучилась».

Его бесцеремонные замечания сбивали ее с тона. К счастью, Сузи имела опыт работы с Блейком, она знала его дольше, чем Мэгги, и предупредила подругу: «Знаешь, Дик — типичный мачо, из «настоящих мужчин», для которых главное в жизни — охота, стрельба, рыбная ловля. Женщины в его понимании годятся только для постели. Тиран. Если ему удастся заставить тебя плакать, он будет рад».

— Ну, от меня ему этого не дождаться, — угрюмо откликнулась Мэгги, разглядывая результат усилий Сузи в своем отражении в зеркале. — Собственный папаша не смог выжать из меня слез, а уж у мистера Блейка в этом плане никаких шансов. Мне нужна эта роль, Сузи, и я ее добьюсь.

— Нет, если он заартачится. Он же спит с Салли Винсент.

— Хоть бы раз что-нибудь новенькое, каждый раз одно и то же, — поморщилась Мэгги.

— Он, говорят, настоящий кобель.

Они встретились глазами в зеркале.

— Задай им жару, крошка, — улыбнулась Сузи.

И она задала.

Дик Блейк вынужден был признать себя побежденным, когда по окончании проб вся присутствовавшая на площадке рабочая группа разразилась аплодисментами. Сол обернулся к нему и сказал: «Салли свободна. Мэгги — это Анна». Недаром он был величайшим из голливудских независимых продюсеров после ухода в отставку Сэма Голдвина.

Дик Блейк зыркнул на Сола полными ненависти глазами и рявкнул:

— Вот сам и снимай эту сучонку. Я выхожу из дела!

— Как знаешь, малыш, — благодушно ответил Сол. Он знал, кто должен снимать Мэгги в этой роли. Конечно же, не Дик Блейк. Он объявил перерыв и пошел звонить Слоану Китриджу. Этот парень знает, на что способна Мэгги, он дважды с ней работал.

Когда в личном просмотровом зале Сола зажегся свет, продюсер утер глаза и обернулся к Слоану.

— Зря я с ней спорил, выходит, — сказал он, сморкаясь в платок, — Мэгги лучше меня знает свои возможности.

— У нее есть это необъяснимое качество, нечто такое, — подтвердил Слоан, — нечто более ценное, чем актерское дарование.

— Я хочу, чтобы фильм ставил ты.

— Сол, я бы со всей душой, но я запускаюсь с картиной. Освобожусь месяцев через пять.

— Я подожду. Лучше тебя все равно никто не справится. Ты понимаешь Мэгги, знаешь, как она работает и как может проявить неожиданные качества в самый нужный момент. Мы пока займемся подготовительной работой, выберем натуру и все такое прочее.

— А как насчет финансов? Морт Файнман ни гроша не даст на картину без Салли. Ты ведь знаешь, он ставит только на проверенных звезд.

— Об этом не беспокойся. — Сол сделал жест рукой, будто отметая все сомнения. — Когда я денег не находил? Давай, делай свою картину, Слоан. Мне как раз нужны четыре-пять месяцев для разбега.

Ему пришлось довольно долго искать, выпрашивать и чуть ли не воровать деньги для картины. Инстинкт подсказывал ему, что затраты на фильм окупятся сторицей. Он не ошибся. Его вложения в фильме принесли прибыль, в десять раз превышавшую затраты по смете. Кроме того, картина принесла ему его первый и единственный «Оскар» в номинации «За лучший фильм». Мэгги тоже получила «Оскара», тоже первого — «За лучшую женскую роль». Слоан в третий раз был награжден как лучший режиссер.

«Я так хочу», став грандиозным хитом, вознесшим Мэгги на Олимп суперзвезд, сделал ее и наиболее желанной актрисой для голливудских режиссеров и, соответственно, одной из наиболее высокооплачиваемых. Сол заключил с ней контракт на фантастически выгодных условиях: пятьдесят тысяч в неделю плюс — это был очень ощутимый плюс — солидный процент с прибыли. Сол знал, что делает. Когда она познакомилась с текстом контракта и подняла на него квадратные от удивления глаза, он похлопал ее по руке и по-отечески сказал, что она это заслужила. Он всегда верил в беспроигрышный принцип — дай яйцо и возьмешь курицу. Мэгги Кендал в этом смысле была весьма многообещающей.