Мечи легиона - Гарри Тёртлдав

Ариг выразительным жестом показал, что именно он собирается сделать, чтобы крестьянин понял. Несчастный рухнул лицом в пыль, жалобно крича что-то на своем языке.

— Послушай, — сказал Горгид Аригу, — зачем ему подвергать себя смертельному риску ради того, чтобы солгать тебе? Ему не за что любить йездов! Погляди, как «хорошо» ему живется под их ярмом! — Выпирающие ребра, казалось, грозили порвать смуглую кожу крестьянина. — Может быть, он хотел оказать нам услугу?

— В таком случае где же эти проклятые йезды? — осведомился Ариг, подбоченясь. — Или ты хочешь сказать, что мои разведчики — слепые? В таком случае можешь сразу перерезать себе горло!

— Слепые? Вряд ли… — Грек пристально посмотрел на несчастного крестьянина. Тот перестал стонать и безмолвно уставился на Горгида молящим взглядом. Врач заметил легкое темное облачко начинающейся катаракты на левом глазу крестьянина. И вдруг грека осенило: — Не слепые, нет! Ослепленные — возможно! Магия умеет скрывать людей лучше, чем кусты или руины.

— Такое возможно, — признал Ариг. — Надо было отнестись к этой крысе более серьезно. — С этими словами аршаум пнул сапогом лежащего у его ног крестьянина. Застонав, тот закрыл лицо руками в ожидании скорой смерти. — Послать, что ли, с разведчиками шамана, чтобы тот обнюхал весь холм? Ладно, может, ты и прав. Возьми Толаи и отряд лучников.

— Я? — недовольно переспросил грек.

— Ты, кто же еще. Это ведь твоя идея. Давай иди в мертвый город или убирайся к дьяволу. Иначе я буду думать, что этот кусок грязи — лазутчик. — Он еще раз пнул несчастного крестьянина.

Ариг на диво ловко умеет добиваться от людей повиновения, подумал Горгнд. И отправился искать Толаи.

Шамана он нашел за миской простокваши.

— Чары невидимости? Вполне возможно, — сказал Толаи. — Это не боевая магия. Тот, кто накладывал чары, не слишком старался. Она рухнет, едва солдаты выскочат из засады. — Шаман снял через голову тунику, со вздохом развязал пояс на штанах. — В такую жару маска — настоящая пытка, а плащ из толстой шкуры, да еще с бахромой… Ладно, всё одно лучше делать это ночью, чем днем.

«Возьми отряд лучников», — велел Ариг. Легче распорядиться, чем сделать. Хотел бы Горгид знать, как заставить аршаумов повиноваться чужеземцу. Помогло, в конце концов, присутствие Толаи. Грек кое-как убедил командира сотни бойцов возглавить отряд разведчиков.

— Гоняться за призраками? — кисло переспросил аршаум по имени Каратон, крупный человек со сломанным носом. У него был слишком высокий голос. Этот голос разрушал образ мрачного, сурового воина, который Каратон тщательно создавал и поддерживал.

Аршаумы ворчали. Кому понравится торопливо проглотить ужин и идти в темноту на встречу с неизвестным врагом. Кочевники с недовольным видом седлали коней. Горгид справился с этой задачей последним, и Каратон с удовольствием выплеснул раздражение на неумеху-чужеземца.

Еще не окончательно стемнело, когда они двинулись в сторону высокого холма, который некогда был городом. Ракио увидел их на полпути и нагнал.

— Почему ты не сказал мне, что идешь в бой? — обиженно спросил он Горгида.

— Прости, — отозвался смущенный грек. Он даже не подумал о том, чтобы позвать с собой Ракио. Ему постоянно приходилось напоминать себе о том, что друзья не разделяют его отвращения к войне. Ракио рвался в бой не меньше, чем Виридовикс.

В таинственном лунном свете мертвый город выглядел жутковато. Наверху еще виднелись остатки рухнувшей стены. Горгид вдруг представил себе те далекие времена, когда эта стена была еще высокой и прочной, а по улицам ходили мужчины в длинных одеждах, с посохами в руках, женщины, закутанные в покрывала, с гибким станом и легкой походкой… Звучала музыка, гомонили веселые, громкие голоса… Но сейчас здесь царила мертвая тишина. Даже ночные птицы молчали.

Аршаумы быстро окружили подножие холма. Каратон действовал умело и привычно — ему не впервой было ходить на разведку. Однако всем видом он показывал, что сердце его не лежит к этому пустому делу.

— Вижу, здесь скрывается по меньшей мере тысяча воинов! — Он махнул рукой.

— Хватит жужжать и кусаться, овод! — резко отозвался Горгид.

Он уже не раз успел горько пожалеть о том, что вообще бросил взгляд на несчастного крестьянина. Больше всего на свете Горгид ненавидел выглядеть последним дураком. Злясь, он даже не заметил, как Каратон потянулся за саблей.

— Прекратите, оба! — рявкнул на них Толаи. — Мне нужна тишина и гармония, чтобы духи могли внять моим призывам.

В словах шамана не было ни грана правды, однако спорщики тотчас прекратили ругаться. Каратон даже присел от изумления.

— Зачем тебе вызывать духов, шаман? Четырехлетний ребенок — и тот сказал бы, что это место мертво, как баранья шкура.

— В следующий раз возьму с собой четырехлетнего ребенка. Оставь меня в покое, — ответил Толаи. Голос из-под демонской маски звучал жутковато и внушал повиновение. Каратон коснулся пальцем лба в знак того, что просит прощения за необдуманные слова.

Толаи сунул руку в мешок, притороченный к седлу, и вынул плоский молочно-белый полупрозрачный камень с жилкой посередине.

— Халцедон и корунд, — пояснил шаман Горгиду. — Жесткость корунда позволяет видеть сквозь чистый халцедон. Она разгоняет призраки, рассеивает ложные видения.

— Дай! — нетерпеливо сказал Каратон. Он взял камень и стал внимательно смотреть на вершину холма. — Ничего…

Однако в голосе Каратона прозвучала нотка сомнения.

Толаи забрал у него камень и передал Горгиду. Грек заметил, что на вершине холма что-то шевельнулось… дрогнули какие-то тени… Но все произошло так быстро, что Горгид не успел понять — была то игра воображения или что-то реальное.

— Не знаю, — сказал он наконец. — Я видел какое-то движение, но… — Он протянул камень Толаи. — Смотри сам. В конце концов, это твоя игрушка. Думаю, ты лучше всех сумеешь с ней справиться.

Шаман снял демонскую маску и положил ее себе на колени. Примерно минуту он вглядывался в магический камень. Горгид почти физически ощущал его напряжение. Грек никогда не считал Толаи могущественным магом. Толаи всегда был вторым после Оногона. Когда Оногон умер, Толаи сделался главным шаманом племени. Его магия всегда действовала сильно и уверенно, шаман работал умело и ловко, но Горгид всегда полагал, что Толаи — не более чем второстепенный колдун. Скорее знахарь, изучающий травы и целебные коренья и практикующий обычные у кочевников гадания о будущем.

Так было до сегодняшней ночи, когда Горгид впервые увидел Толаи в настоящем деле. Внезапно грек понял, что до сих пор не имел возможности по-настоящему оценить способности шамана аршаумов.