Тропой неведомых Миров - Владимир Контровский

Эндар шагал по упруго–мягкой траве, податливо раздающейся и одновременно пружинящей под ногой. Сумятица мыслей улеглась быстро — эски умеют владеть своими чувствами. Зелёный полог Сказочного Леса не таил в себе угрозы — Лес просто жил своей собственной жизнью, не имевшей никакого отношения к той жизни, которую вели Маги; и смутные тени скользили под покровом буйно струящейся растительности. Использовав чуть–чуть магии, Алый смог бы рассмотреть эти Сущности, но зачем их тревожить? Ведь вполне можно жить, не мешая никому ничем, в том числе и навязчивым праздным любопытством, не говоря уже о навязывании своей воли и подавлении чужой. Эндар удивился — подобная мысль пришла ему на ум едва ли не впервые за долгие–долгие годы бытия Мага в данном воплощении. Что это с ним? Или каскад встреч и впечатлений, полученных здесь, пробудил в Капитане склонность к философствованию? А ум должно держать на коротком поводке, сковав, если требуется, надёжной бронёй Долга и Предназначения. Есть Вечное Вселенское Зло, и есть Рыцари, избранные Вечнотворящим Разумом для Вечной Борьбы с этим Злом. Его невозможно извести под корень, но сдерживать расползание многоликого чудовища по Мирозданию можно, нужно и должно — Закон Равновесия действует не сам по себе, а лишь опосредованно, руками избранных. И всё‑таки что‑то в этой привычной схеме сейчас Эндара не устраивало, тревожило своей какой‑то непонятностью и неясной неприемлемостью.

Чей‑то пристальный, но не враждебный, а дружелюбно–заинтересованный взгляд Алый Воитель ощутил неожиданно. Стена растений была плотной, широкие мясистые листья, лианы и могучие древесные стволы тесно переплелись, не оставляя ни малейшего просвета, но как только Маг сделал всего лишь один шаг вперёд, зелёная завеса послушно раздвинулась. Перед Эндаром раскинулась обширная поляна, скорее даже луг, с густой ярко–сочной голубовато–зелёной травой почти до пояса высотой. Посередине поляны возвышался холм в два средних человеческих роста, а на вершине этого холма в позе спокойного отдыха расположился Дракон.

Великолепное существо, Сущность, воплощённая в огромном бронированном теле, поражающем воображение размерами и одновременно гибкостью и сообразностью, возлежало (именно возлежало, точнее выразиться трудно) на травянистом взгорке, подогнув лапы и сложив вдоль боков широченные перепончатые крылья. Громадная голова утонула подбородком в траве по ноздри, так, что длинные усы–вибриссы переплелись с упругими стеблями. Гороподобное тело, спина, увенчанная могучими зубцами, увеличивали высоту холма самое малое вдвое. А глаза, фиолетовые, с красными прожилками на тонкой белой полоске вокруг радужки, с бездонным чёрным зрачком взирали на эска внимательно и спокойно.

Эндар впервые встречал дракона во плоти. Он слышал, конечно, об этих загадочных существах и раньше, но не сталкивался с ними лицом к лицу (к морде?). Опасности не было никакой, Алый Маг чувствовал это, как чувствовал и то, что Дракон почему‑то хотел с ним пообщаться — в противном случае эта встреча вряд ли бы состоялась.

— Здравствуй, — звуковая речь чудовища была ясной и отчётливой, что явно свидетельствовало о большом опыте существа в подобном способе общения.

— Здравствуй и ты. Вот вы, оказывается, какие…

— Какие? Уродливые и малоприятные, каприз Вечнотворящего?

— Я бы так не сказал. Я видел великое множество самых разных существ, и ты… Ты красив, Дракон.

— Отрадно слышать, хоть я и не дама, которая млеет от комплиментов. Впрочем, я и не ожидал другого от мудрого Мага, — Дракон церемонно качнул головой.

— Прекрасно. Будем считать, что взаимный обмен вежливостью состоялся. Зачем ты хотел встречи со мной? Ведь ты хотел, верно?

— Я любопытен, эск. Свойство это вообще присуще разумным, а уж нам, Крылатым… Мне интересно.

— Интересно что?

— А всё. Я никогда ещё не беседовал с Магом — вы вечно куда‑то спешите, спасаете Вселенную или заняты другими, не менее ответственными делами, — в речи Крылатого скользнула тень иронии, совсем крохотной и необидной. Несомненно, ящер был более чем умён.

— Что бы обсудить всё, понадобится чересчур много времени, Дракон.

— Не будем жонглировать словами, Маг. Хорошо, я спрошу так — зачем ты живёшь?

— Ну и вопрос! Ты что, вдоволь успел пообщаться с кем‑нибудь из Всеведущих? Хотя нет, ты же говорил, что никогда раньше…

— Это мой вопрос, эск, а вовсе не вбитый кем‑то в мою голову. Мне действительно интересно, как ты на него сможешь ответить. Впрочем, если для тебя это затруднительно или почему‑либо неприятно, то…

— Да нет, Крылатый, просто я не ожидал…

— Такого от большой ящерицы с крыльями? — Дракон усмехнулся, сморщив верхнюю губу так, что блеснули снежно–белые громадные клыки. — А взамен, дабы соблюсти куртуазность нашей беседы, я готов сам ответить — относительно себя, естественно.

— Я воин, страж звёздных дорог, и этим всё сказано. Я иду Предначертанным Путём — тем путём, который я же сам и выбрал, и нахожу в этом весь смысл своего бытия. Это вкратце, без нюансов и экивоков.

— Рыцарь, значит… Вечный Боец с Вечным Злом… Честно говоря, именно те самые нюансы, о которых ты обмолвился, Маг, интересуют меня больше всего. А может, ты просто полицейский с большой огненной дубинкой, который усмиряет очередной дебош? Или тебе просто удобнее жить по установленной схеме и гвоздить этой самой дубинкой по всему, что не укладывается в эту твою схему?

— А по–твоему, Пожиратели Разума всего–навсего безобидные шаловливые детишки?

— Я сталкивался с ними, эск. Это действительно страшные существа — с ними не может быть мира. Но ведь кроме Детей Хаоса, есть неисчислимое множество иных созданий; и вы уничтожаете их только лишь потому, что они вам непонятны и, следовательно, потенциально опасны.

— Ты преувеличиваешь, Крылатый. Мы отнюдь не тупоголовые убийцы, сметающие с Дорог Миров всё, что нам почему‑либо не по нраву. Да и Закон Равновесия…

— Ладно, пусть будет так. Поговорим о другом — не слишком ли высокую цену ты платишь за право быть Избранным? Ты никогда не казался сам себе марионеткой в умелых руках невидимого кукловода? Ты несвободен, могучий Маг! При всех твоих умениях и возможностях ты просто винтик огромной и бездушной машины, которая, говоря языком Технолидеров, функционирует по раз и навсегда заданной программе, и горе тому, кто попытается этой программе не подчиниться.

— Не тебе, Дракон, судить о моём внутреннем мире. Что ты вообще знаешь о нас, эсках? А сам‑то ты что, абсолютно свободен?

— Ты прав, я почти ничего не знаю о вас — поэтому‑то мне и хотелось этой встречи. А что касается меня самого… Да, я свободен. Я не знаю всех моих прошлых воплощений, но этим своим воплощением я вполне удовлетворён. Я впервые увидел свет здесь, в этом Мире, который вы называете Миром Сказочных, и здесь же надеюсь смежить веки, когда придёт срок. Отсюда я уходил в Иные Миры, туда, где в нас, эххах, возникала потребность. Когда Разумные становятся настолько разумными, чтобы хотя бы интуитивно почувствовать всю невообразимую сложность Познаваемой Вселенной, когда вычленяются понятия Добра и Зла, когда приходит понимание того, что Созидание превыше Разрушения (не отрицая его в то же время), когда осознаётся, что же такое есть Любовь, и когда слово Магия перестаёт быть пустым звуком и образом, тогда и наступает наш час. Мы, эххи, — то есть драконы, гномы, эльфы и прочие — приходим в тот или иной Мир, безошибочно ориентируясь на свет этого Понимания. И это великолепно, Маг!