В погоне за сокровищами и специями - Тимур Дмитричев

Главное поручение короля для Картье предусматривало поиск пролива в Китай за заливом Шасто (сегодняшним заливом Святого Лаврентия), а второе заключалось в поиске для казны драгоценных металлов, или, как было сказано в документе, казны о выделении ему денег «для открытия некоторых островов и стран, где, считается, можно найти большое количество золота и других богатых вещей». У Картье возникли некоторые проблемы с набором экипажей по причине эмбарго, наложенного торговцами города на выход в море моряков без их согласия, поскольку они опасались потери рабочих рук для своих рыболовецких судов. Главе экспедиции пришлось прибегнуть к услугам прокурора для отмены этого запрета применительно к предприятию, проводимому по распоряжению короля. Запрет удалось обойти, и 20 апреля 1534 года после торжественных проводов Картье вышел в океан на двух судах с экипажем в 61 человек на каждом

Переход через Северную Атлантику занял всего 20 дней, и 10 мая парусники уже достигли мыса Бонависта на Ньюфаундленде, но встретились там с немалым количеством льдин, что заставило их уйти в защищенную гавань Каталина, где они в течение десяти дней ремонтировали и приводили корабли в порядок 21 мая Картье вывел суда по северному курсу к Птичьему острову, а затем посетил несколько уже знакомых ему по прежним плаваниям островов, а также ряд новых, которым он давал собственные названия. В начале июня, пройдя северный мыс Ньюфаундленда, он повернул на юго-запад и поплыл вдоль Лабрадора. Несколько южнее по берегу он вошел в прекрасную гавань Блан Саблон, названную так навещавшими ее французскими рыбаками, а затем посетил еще несколько бухт и коротко побывал на целом ряде небольших островов, которых здесь было довольно много, и прохождение среди них требовало большого внимания.

Как Картье писал в своем сообщении о плавании в этих местах, увиденный им южный берег Лабрадора ему совсем не понравился, поскольку он «состоял из камней и ужасных скал», и на всем его протяжении он «не увидел земли даже на одну повозку, хотя и высаживался во многих местах. За исключением Блан Саблон там нет ничего, кроме мха и жалких карликовых кустов. В заключение я склонен считать, что это та земля, которую Бог отдал Каину». Ниже по прибрежной полосе от Блан Саблона экспедиция встретилась с первыми местными жителями, которые, по его словам, «были хорошо сложены, но необузданными и дикими» Мужчины и женщины были одеты в шкуры». Они намазывали себя коричневатой краской-. У них есть лодки из березовой коры, на которых они ходят в море охотиться на тюленей и набирают их в большом количестве».

В середине июня суда вернулись в бухту Бэль Эсперанс, где они уже были раньше, а на следующий день Картье пересек залив к западному берегу Ньюфаундленда и приступил к его изучению. Дальше к югу пейзаж заметно оживился красноватыми каменными берегами и срывающимися со скал водопадами. Приблизившись к почти самой южной точке этого большого острова у мыса Ангий, суда взяли курс на запад, где на их пути повстречалось несколько новых островов со множеством птиц и удобные бухты, а потом повернули на юго-запад и 2 9 июня оказались у красивого берега с большими хвойными лесами, ярко-зелеными лугами. Но на длительном протяжении побережья не было ни одной удобной бухты, поэтому экипажи высаживались на лодках для коротких остановок. Картье считал, что открытая им земля, которую он обошел с севера и частично с западной стороны, была частью материка, но это был остров Принца Эдварда, где уже побывали португальцы.

Оттуда к северу-западу он увидел другой скалистый берег и направился к нему. 2 июля корабли встали на якорь в бухте Сен-Люнэр, воды которой действительно омывали североамериканский континент. В течение почти целого месяца, постепенно поднимаясь на север и северо-запад, экспедиция обследовала бухты и заливы этой земли, рассчитывая обнаружить пролив в Китай, и когда она оказалась в глубоком заливе Шалер, Картье подумал, что он, возможно, нашел его. Местность по берегам была очень богата растительностью.

Здесь путешественники провели восемь дней, главным образом занимаясь исследованием залива на плоскодонных лодках. Там же они впервые встретились с индейцами племени микмак. Эта ознакомительная встреча не обещала французам ничего хорошего, так как появившиеся недалеко от их лодки десятки каноэ с кричащими и угрожающими индейцами, заставили пришельцев быстро от них спасаться. Но быстроходные каноэ приближались все ближе, и только после нескольких огнестрельных выстрелов они отстали. Однако, на следующий день микмаки в нескольких каноэ прибыли к стоянке французов с предложениями провести обмен их мехов на товар пришельцев. Сделка состоялась, и в последующем эти индейцы пребывали с французами в дружественных отношениях долго.

8 июля Картье возобновил исследование залива, но через несколько дней убедился, что он не имеет прохода в море, и стал подниматься вдоль берега на север, продолжая поиски пути в Китай. Подойдя к удобной и удивительно красивой бухте под индейским названием Онгуэдо, которую французы позднее переименовали в Гаспэ, суда бросили в ней якорь и пробыли там 10 дней. В этой же бухте вскоре произошло знакомство пришельцев с большой группой индейцев племени гурон, которые сыграют важную роль в начатом Картье предприятии. Эти люди во главе с вождем по имени Доннаконна появились около парусников французов в составе около двухсот человек на 40 каноэ в ходе их дальнего похода на ловлю макрели. Поскольку они были настроены мирно, Картье разрешил им подойти близко к судам, за чем последовал бойкий обмен обычными для сторон товарами.

22 июля французы сами поплыли на лодках к месту, где эти индейцы отмечали какой-то свой праздник с песнями и плясками. Картье раздал в подарок нескольким детям маленькие звонкие колокольчики, которые вызвали восторг у всего местного народа, и их пришлось дарить и другим, но этот жест очень расположил гуронов к французам. Через день пришельцы стали устанавливать на берегу большой деревянный крест со словами «Да здравствует король Франции» в присутствии своих новых местных друзей. Однако после завершения церемонии их вождь Доннаконна поднялся на борта флагмана и стал жестами показывать Картье свое недовольство тем, что крест был поставлен на его земле без его разрешения. Но обильные подарки пришельцев так его обрадовали и вселили такое к ним доверие, что он разрешил главе экспедиции взять с собой во Францию двух своих сыновей — подростков Домагайя и Теноаги — которых ему обещали доставить обратно. Мальчиков, к невероятной их радости, тут же переодели во французские рубашки, пиджаки, красные шапки и латунные нашейные кольца, а на следующий день индейцы приехали прощаться с отплывавшими парусниками и двумя своими сородичами.