Старая сказка про принцессу - Татьяна Николаевна Гуркало

мастера Бира на всех времени не хватало. И Видар вообще сосредотачивался на зельях, все остальное объяснял, только когда было очень хорошее настроение, — едко добавил Дамир.

— Но теорию мы хорошо знаем, — закончил Шелест.

Льен тихо выругался.

Вот какой идиот отправил студентусов на практику, не научив их перед этим самому нужному?

— Ладно, давайте сначала теорию.

Студентусы опять переглянулись.

— Ну, — сказал задумчиво Ленц. — Нужно раскрутить силу и поймать влагу, которая и так есть в воздухе...

— Но у нас это не получится, потому что практики мало, да и умения сосредотачиваться, — честно признался Дамир. — Вообще вызвать дождь не так и просто, как кажется со стороны, даже у водников часто не получается.

— Поэтому нам проще взять воду там, где ее и так много. Под землей всегда есть водные жилы, ручьи всякие есть. В болоте этой воды вообще куча, — добавил Шелест довольно оптимистичным тоном.

— Так кто первый? — опять спросил Льен, и парни решили разыграть эту честь на пальцах.

Повезло, или не повезло, как посмотреть, Шелесту. Он тяжело вздохнул, слез с лошади и посоветовал всем поставить щиты. А то он себя знал. И дожди у него всегда получались. Просто странные.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ничего-ничего, — благодушно сказал Льен, накрывая всех щитом. — Одна моя знакомая вообще прославилась тем, что вместо полива поля устроила локальный потоп. Зато у селян теперь есть пруд, рыбу выращивают.

Ваня восхитился и сказал, что съел бы жареного карася, но его никто не поддержал.

А Шелест отошел от компании на десяток шагов, мрачно уставился на болото, а потом просто зашевелил пальцами. Прямо так, не поднимая рук. Эти движения ему скорее помогали сосредоточиться, чем на самом деле что-то выплетали, но тех, кто это не понимал, почему-то впечатляли.

Томия же с восторгом наблюдала, как от парня во все стороны разрастаются нити, отделяются, оседают на землю или летят дальше, словно несомые несуществующим ветром, а потом сплетаются в крохотные, а иногда и довольно большие коконы и начинают притягиваться друг к другу. Только почему-то не высоко в небе, как полагается порядочным тучам, а едва выше деревьев.

Туча постепенно густела, туман над болотом исчезал.

Льен пробормотал:

— Ну хоть видит очевидное.

И туча, словно в ответ на его слова, недовольно заворчала, потемнела еще больше, а потом разродилась молнией, ударившей в болото совсем недалеко от компании. Запахло странной смесью чего-то свежего и подгоревшего.

— Бедные лягушки, — пробормотал Ваня.

Бедные лягушки тут же посыпались из тучи, вперемешку с водой, тиной и грязью. Эта вся пакость с удовольствием шмякалась на щит и медленно по нему сползала, словно давала собой полюбоваться.

— Так я и знал, — мрачно пробормотал Льен.

Туча постепенно светлела. Потом напоследок еще раз громыхнула, уронила на щит скелет, увенчанный клыкастым черепом, заставив девушек дружно завизжать и вцепиться в стоявшего между ними Ленца. И пропала.

— Идиотизм, — мрачно сказал Льен, убирая щит.

Шелест стол на том же месте. Щита у него не было, поэтому лягушками, болотом и тиной он получил по голове и другим частям тела. Выглядел он настолько печально, что Льен даже ругаться не стал, просто махнул рукой в сторону, сказав, что там есть ручей, а когда слегка отмытый Шелест вернулся, объяснил:

— Ты вообще не способен призывать дождь. Твоему ветру что горсть воды, что скелет, что лягушки, все едино. Поднимет что угодно, но не высоко. И пока не научишься сплетать ловушки, поливом даже не пытайся заниматься. Лучше уж камнями швыряйся.

Шелест трогательно шмыгнул носом, а не умеющий вовремя промолчать Ленц добавил:

— И обещай, что не прекратишь, пока тебе за это не заплатят.

За что и был назначен следующим призывателем дождя, хотя очередь была Дамира.

Дожди у Ленца получались не лучше, чем у Шелеста. Он попросту поднял в небо довольно большой, истекающий грязью комок и уронил его обратно.

— Плюх! — возрадовался воссоединению с родным болотом комок и одарил Ленца брызгами.

— Чвак! — страстно ответило болото, немного подумало и добавило: — Бувк.

Завоняло какой-то пакостью.

— Приятно познакомиться, — пробормотал Ленц и понятливо убрел в сторону ручья.

Зато у Дамира, ко всеобщему удивлению, все получилось. У болота он стоял гораздо дольше, чем приятели. Точнее, он очень долго стоял, Льен даже снял щит и наблюдал за тем, как по небу расползается серая туча с большим интересом. Потом туча, как ей и полагается, загромыхала и разродилась ливнем. Ее, к счастью сразу же поволокли в сторону болота существующие высоко в небесах ветра, и ливень ушел поливать лягушек, заросшие зелененькой травкой бочаги и добытчиков земляного масла. Последние потом еще долго проклинали неведомого шутника.

Впрочем, возможно и лягушки проклинали, просто их никто не понимал. Даже Ваня.

— То что ты делаешь… — Льен пошевелил пальцами правой руки, словно пытался поймать разбегавшиеся слова и мужественно продолжил объяснять Шелесту, в чем он не прав, попутно познавая все сложности преподавания. — Ты не дождь вызываешь. Ты просто стягиваешь вместе разный мусор, довольно крупный, вперемешку со случайно попавшейся водой. Похоже, этим простейшим способом ты вообще не способен поймать те совсем крошечные капельки… ну, не капельки, что-то поменьше, как частицы пара… В общем, что-то столь крошечное ты поймать не способен. Зато у тебя силовые плетения должны получаться неплохо. И левитация. А для вызова дождя тебе нужен способ посложнее, вроде начиненной энергией сети, которая нужные частицы притянет сама. Я знаю одну водницу, которая только так его и призывает. А простейшим способом попросту черпает воду где попало, иногда вместе с рыбой… В общем, это даже не от направления и стихии зависит, проблема скорее в том, что ты сильный маг, выше среднего — точно. Ну, это как у ювелиров и кузнецов. Инструменты первых предназначены для тонкой работы, инструменты вторых для того, чтобы сделать что-то достаточно большое.