По дорогам тьмы II - Денис Владимиров

такие же проблемы, как у нас — человеческий ресурс. Моралью они не особо отягощены. К Надежде отношение специфическое. Не так ли? Люди Баскакова — бывшая военная сила поселения, которая могла дать по зубам, кто заминусован, кто вместе с ним подался на поиски лучшей доли. В результате у администрации в руках, кроме лысого урода Осипова не остается воИнов. Кого Добрынин успеет подготовить за сутки — двое? Никого, при всем желании. Ресурсы не безграничны. Именно поэтому он и начал писать мне, давить на совесть, пытаться запугать. А у отморозков бойцов не убавилось. Кто им сможет противостоять? Стальные медведи? Так там тоже немного людей, и задач выше головы. При этом не забывай такую человеческую черту — никто ничего не будет делать просто так. Придется делиться. И Добрынину самым, самым ценным для него ресурсом — властью, — не вдаваясь в подробности и не углубляясь в предмет объяснил я простые истины, — Еще раз повторю вопрос, зачем нам этот шлак? — специально применял уничижительные термины, чтобы зам сформулировал четко и внятно свое виденье ситуации. И, вообще, понимание собственной роли.

— Начну с второстепенного поднимаясь к более важным вещам. Во-первых, многие там не шлак. Надежда — это самое большое поселение в окрестностях. Кто бы что ни говорил! Там на сегодняшний день, учитывая даже все непонятки со властью и прочими интригами, проживает семь тысяч четыреста сорок человек. В сутки они одного ОРП получают столько, сколько нам не снилось. Да и никому из мэров. Но суть не в этом, а в том, что есть там и множество амбициозных миникланов, которые оказались не у дел при начальном дележе пирога. Это деятельные товарищи, но не всем так повезло, как тем же Медведям. Кормушек нет. И никто с ними не нянькался. Сейчас для них вроде как Добрынин обрисовал, есть-есть, господа, надежда. С четырьмя главами таких образований я на прямой связи. Лучших кандидатов для защиты и развития форпостов пока поблизости не наблюдается. Из тех, кто готов обменять личную свободу и видимость «бессмертия» на возможность управлять чем-то. Поэтому есть с кем работать. Это ты только с самыми-самыми верхами общался, с элитой, поэтому и не знаешь, — я-то знал об этом, только смысла до основания Цитадели в них не видел. У нас был свой клан, у них свои. Вступать под наши знамена им не имело смысла. Теперь появлялся. Вот этот момент, пока не прокачал... а поле получалось широким, минус мне. Хотя может ли один человек объять все? Вряд ли. Но зам пока радовал. Не стал разубеждать в собственной правоте Саню относительно моих знаний, тот же продолжал, — Новые времена, как рассказал и небезосновательно главный, дают новые возможности.

Здесь Добрынин попал в яблочко.

— Во-вторых, этот, как ты говоришь, «шлак», — тот будто выплюнул слово, — На самом деле обычные люди, которые, да и глупо их упрекать, просто хотят жить нормально. Работать, пусть и с риском, получать за это нормальную плату, тратить ее, например, на девушку или там фигню какую. То есть, строить дом, отношения, развлекаться и жить. И не бояться, что их убьют, ограбят, изнасилуют. Да! Просто жить! Без понтов, без всякого всехнагибаторства... Не рисковать головой, а иметь какие-то гарантии безопасности. Хоть порой так и кажется, но далеко не все вокруг адреналиновые наркоманы, боевики, авантюристы и просто кровожадные утырки...

— Пассионарии? — усмехнулся, но скорее сам себе, а ведь так нас можно обрисовать. Особо порадовался «кровожадным утыркам», нет уж, лучше наука и терминология Гумилева.

— Так вот, — не отреагировал тот на вопрос, а еще я отметил, что из речи зама практически стал пропадать «дворовый» налет, — Именно они, если мы им обеспечим нормальные условия, освободят наших пассионариев от повседневных, необходимых дел, которые хочешь или не хочешь, но приходится делать. Допустим, и я сам, и даже Боа помогала в сборе, да и ты ресурсы греб. Тратили самый драгоценный ресурс — время. И такой подход не рационален, все равно, что электронными микроскопами забивать гвозди. А из гвоздей стараться соорудить микроскоп! Каждый должен заниматься своим делом. Теперь главное, чем больше у нас людей, тем больше ОРП, ежедневных заданий и многого-многого другого. Понимаю, у тебя времени нет, но ознакомься на досуге, хотя бы мельком, насколько больше будет бонусов от сотни, двух, а потом какой скачок на пяти!

— Давай без лирики, — что-то тревожно на душе стало, разведчиков прогнал по кругу, осмотрел все. Ничего. Вроде бы. Но я и так задержался на одном месте слишком долго. Сейчас работала поговорка даже не про волка, ноги и кормление, а про уходящего от погони серого. Вокруг охотники и флажки.

— Они освободят нужные в других местах руки. Специалистов. Поселение будет расти гораздо быстрее, и часть из этих людей вполне захочет стать кем-то другим. Подняться. В Надежде у них не имелось возможности. Здесь будет. Поэтому польза со всех сторон. Кстати, тут такое дело… Помнишь Ольгу?

— Какую?

— Ту, которая занималась селекцией, ботаникой и прочей наукой?

— Да так, смутно, — на самом деле на память не жаловался. И трудно не запомнить такую красивую женщину, тем паче с ней... точнее не так, ее задание я так и не выполнил ввиду того, что появилась моя Анна, в результате особая надобность в нем отпала.

— Вот она к нам хочет перейти. Почти уболтал ее, выбирает между нами и Токио. Рассказал ей о небывалых перспективах, пообещал должность по профилю. Нам это очень нужно. Твоя Анна не может раздваиваться. Но там еще такое дело, нам на руку, на Ольгу положил глаз Добрынин, и теперь использует все, вплоть до административного ресурса, склоняя к койке. Девушка же его терпеть не может, считая чем-то вроде… Не буду ругаться… — чувство опасности стало еще сильнее.

Паранойя?

— Даже так. Ты подумай вот о чем, она вроде бы очень и очень плотно сотрудничала с Санычем. Кем тот оказался не мне тебе рассказывать... До связи, — оборвал разговор на полуслове и…

— Мать! Дождался! — вслух выругался.

В конце улицы ломая джунгли, оставляя в них просеку около пяти метров шириной… Нет, не просеку, а идеально ровную черную полосу выкатился огромный шипастый шар серого цвета. Замер, будто прицеливаясь. А затем с места рванул так, что шипы смазались, превратились в эдакое полупрозрачное марево вокруг колобка.

На огромной скорости тот понесся сквозь развалины, не