Тайны утерянных камней - Мелисса Пейн

— Господи, Джесс, — укорила она сама себя. — Да что за черт с тобою происходит?

Она помотала головой. В Пайн-Лейке воображение у нее как-то чересчур разыгралось. Да и с вином на сегодня пора было уже завязывать. Когда Джесс направилась обратно к дивану, то наткнулась кончиком ступни на маленький черный камень, лежащий на ковре, и простонала от досады. Эти чертовы камешки оказывались дома каждый божий день, и она уже замучилась от них избавляться. Наклонившись, Джесс подняла камень… и вся похолодела, ощутив ладонью его форму. Раскрыв кулак, она резко вдохнула. Камень имел идеальные очертания сердечка.

Джесс крепко прижала его к груди. Шанс очень любил отыскивать камешки такой формы — неважно, действительно ли они походили на сердечко, или только отдаленно его напоминали. Шанса большинство из них вполне устраивали. Прикусив щеку, Джесс попыталась отогнать образы той жизни, однако они все равно не отступали, преследуя ее, точно фантомная боль от потерянной конечности. От одного этого воспоминания Шанс будто снова оказался рядом с ней, и она опять смогла ощутить, как он тычется ей в бок своим костлявым плечиком. Опять могла бы протянуть руку и взъерошить ему кудри, а он бы вновь улыбнулся ей в ответ своей очаровательной щербатой улыбкой — с кожей цвета сливочных тянучек, с горящими от радости глазами и с маленькими цепкими пальчиками, держащими очередной такой камень. У Джесс стало тесно в груди. Она говорила сыну, что эти камешки непременно принесут ему удачу, раз они похожи на сердце. И что в сердце всегда живет любовь. И что любовь способна творить чудеса.

Джесс закрыла глаза и уронила камень в корзину для бумажного мусора, стоявшую рядом с диваном. Ее воспоминания не приносили ей ничего, кроме боли, заставляя жаждать того, что для нее было недоступно.

Постукивание в окно возобновилось, причем на сей раз с такой силой, что, казалось, от этого может разлететься стекло.

Джесс метнулась к окну и выглянула на улицу. Прямо напротив нее во дворике стоял все тот же мальчик. Она задышала тяжелее и чаще, и от ее дыхания окно сразу затуманилось. Мальчик поднял руку и кинул в ее сторону что-то, со стуком ударившееся о стекло. Потом еще раз. Тук! И еще. Тук! Пацан швырялся камнями!

Джесс постучала ногтем по стеклу.

— Э-эй! — громко выкрикнула она и погрозила пальцем: — А ну, прекрати!

Мальчишка развернулся и скрылся в зарослях чертополоха. Джесс задернула шторы и выскочила из библиотеки. Пора было уже встретиться с этим озорником лицом к лицу!

Стоило Джесс выйти наружу, и она сразу пожалела, что не накинула пальто. Вечер оказался безлунным и очень студеным. Она обошла дом, спотыкаясь о невидимые в темноте корни и валяющиеся на дорожке камни. Женщину охватила дрожь. Что-то настойчиво влекло ее вперед, несмотря на все более растущее желание вернуться внутрь дома, где было тепло и светло.

Дойдя до относительно ровного бокового дворика, Джесс остановилась как вкопанная. При мысли, что сегодня с ней повторяется то же, что случилось вчера, сердце будто подскочило к самому горлу. Мальчишка с низко надвинутым на голову капюшоном толстовки снова стоял возле старого сарая выше по склону горы, сунув руки в карманы. И не шевелился.

— Эй, мальчик! — крикнула ему Джесс. Но поскольку ее всю колотило от холода, то и голос ее сильно дрожал. — Чего ты хочешь?

Он поднял кулак и что-то запустил в сторону Джесс. Женщина отпрянула назад, вскинув над головой руки. Он что, кидается камнями уже в нее?! Что вообще ему надо?! Брошенный мальчишкой предмет стукнулся о плитки дворика и, перекатываясь, добрался до ног Джесс, где, брякнув, и остановился. Она уставилась на него — и на мгновение перестала ощущать и землю под ногами, и свою телесную оболочку, и потребность дышать.

Это был небольшой камешек — и, не успев даже подобрать его с земли, Джесс знала точно, что у него форма сердечка.

Ее вдруг покинули все силы — точно воздух из сдувшегося шарика, и она тяжело опустилась коленями на твердые каменные плиты, не обращая внимания на резкую боль, отдавшуюся в бедрах. «Дыши, Джесс! Дыши, черт возьми!» И камни, и хронически зудящее запястье, и постоянные грезы о сыне. Ей казалось, будто она вновь переживает тот страшный год. Но ведь мальчик этот совершенно реален! Разве Люси не видела его так же, как она? Джесс подняла взгляд к склону горы, прищурилась, вглядываясь в темноту. Мальчик исчез.

Внезапно из зарослей деревьев слева послышался тяжелый хруст веток и прошлогодних листьев. Джесс, порывисто дыша, вскочила на ноги. Что за черт там происходит?! Даже в вечерней тьме она различала, как качаются нижние ветки сосен, и слышала густое пыхтение. Медведь!

Джесс попятилась подальше от леска, однако пыхтение явно становилось все громче, и ей уже казалось, что зверь со всей дури несется прямо на нее. В панике она швырнула камень на звук и повернулась, чтобы убежать, но второпях споткнулась обо что-то и бухнулась на четвереньки. Кровь громко запульсировала в ушах, в воздухе потянуло звериной вонью.

Джесс сцепила руки за головой, ожидая, что в любой момент в нее вонзятся медвежьи когти, но тут услышала, как из-за дома Люси кто-то бежит к ней по сухой траве, и подняла голову. Чья-то крупная фигура метнулась вниз по склону.

— А ну, пошел, зверюга! — раздался голос Бена. — А ну! Пошел отсюда, медведь!

Полицейский помчался по склону, обходя заросли чертополоха, вскинув руки над головой и широко ими размахивая:

— А ну, прочь отсюда! — Он пробежал мимо Джесс, остановился на опушке леса, не опуская рук и низким, утробным, внушительным голосом продолжая выкрикивать: — А ну, косолапый! Давай, пошел отсюда!

Постепенно треск веток затих, и