Выбор (СИ) - Покотило Александр

В принципе не такой я и грязный если подумать, обойдусь без мыла. Но вот толпа этих уродов продолжала стоять и буравить взглядом. Попытка пройти между ними закончилась ничем, мне просто не хватило сил сдвинуть хотя бы одного. В этот момент один из них в задних рядах подскользнулся на куске мыла и со всего маха упал вниз головой, аккурат в кафельный пол. От такого акробатического приёма он громко застонал:

— Ааа, моя голова.

Эта жалоба вырвала меня из сна. Очнулся я на лавке, потный, с быстро бьющимся сердцем. На полу валялся седой заключённый схватившись за голову и жалуясь. Ох дружище, спасибо что спас. Кто бы знал что могло произойти в том кошмаре. Слабый свет проникал через крошечное оконце под потолком, позволяю более менее оценить окружение. По большому счёту ничего не поменялось, кроме лежащих на скамейке. Переступив через больного, вышел на открытое пространство и взялся за комплекс разминки, который после разогрева перешёл в растяжку. Тренироваться не собирался, кто знает что принесёт сегодняшний день. Да и есть хотелось просто зверски, даже успел оценить грязных сокамерников на предмет питательности. В середине комплекса, травмированный наконец смог нормально воспринимать окружение.

— Ты мне за всё ответишь сука! Порежу, — он окончательно пришёл в себя и достал откуда то из глубин одежды заточенный штырь чуть меньше карандаша.

— Эй полегче, что за предъявы?

В этот момент из коридора беззвучно появилась вчерашняя мигера, одетая в черную форму и банальные берцы, на руке красовался шильдик ФСБ. Кроме этого она одела разгрузку с торчащими магазинами, ну и стандартный АК-74 висел на плече. Остановилась и принялась молча наблюдать. Жаль только стояла Воронцова напротив меня, поэтому противник её не видел.

— Наколоть меня вздумал? Да я таких как ты на завтрак ем, — злобно прогавкал седой, впрочем не перейдя в нападение.

— Не знаю что ты там себе напридумывал, я тут не при чём.

В коридоре раздались шаги и вскоре к решётке подошёл конвоир. Оппонент незаметно спрятал своё оружие, жестом фокусника. Вот оно есть, и уже на следующее мгновение в руках пусто.

— Ведмидь на выход, — сонно озвучил полицейский.

— Подождите десять минут, я уже заканчиваю зарядку.

— Не понял, — сонливость с конвоира слетела махом. — Ты там совсем охренел? Щас тебе ребра пересчитаю.

— Мне следователь Варшавцев сказал что надо соблюдать законы. Сейчас пять двадцать утра, а следовательно вы не даёте мне спать законные восемь часов. Это прямо запрещено Женевской конвенцией и приравнено к пыткам. Приходите через три часа.

— Ты е……й что ли? Щас точно п….ы получишь, — поспешил он за подмогой.

— Не надо, — остановила его Воронцова. — Он сам пойдёт.

— Это ещё зачем? — изобразил я тупого.

— На допрос, — зло сказала она.

— А разве вы ведёте дело?

— Пошли со мной, — процедила Надежда сквозь зубы. — Или я отстрелю тебе яйца.

— Ну раз вам нужно, то так уж и быть, — решил больше не испытывать судьбу.

После того как защёлкнули наручники за спиной и открыли решётку, стоило сделать шаг наружу как Воронцова ударила прикладом под дых. Скованные руки явно не помогали, и от удара не удалось увернуться. Дыхание перехватило и против воли согнуло, сука не пожалела сил.

— Это только начало, — пообещала она. — Подними это говно!

— Ух, — издал конвоир пытаясь приподнять меня, ну а я в свою очередь не облегчал ему работу, повиснув всем телом.

— Да чего ты там возишься?

— Он тяжёлый как паровоз!

— Сейчас я его промотивирую, — буднично произнесла она.

Я тут же вскочил, отступая в сторону. Её повадки садистки не давали спокойно воспринимать даже простые фразы.

— Не надо, это будет излишне. Мы же с вами культурные люди.

— Ещё слово и ты покойник, — Воронцова начала выходить из себя.

У меня есть только одно объяснение почему она всё это вытерпела и не попыталась о……ь меня до состояния котлеты. Дневник ей очень нужен, ну и Варшавцев, поборник закона сыграл не последнюю роль думаю тоже.

Выразил кивком полную покорность. Нужда нуждой, но не стоит забывать про убийства в состоянии аффекта. Не хотелось уходить на тот свет случайно. После чего меня провели в кабинет на другом этаже и усадили на стул, в этот раз обыкновенный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Где дневник? — резко спросила Надежда. Повисла тишина. Десять секунд, двадцать. — Отвечай.

— Что мне уже можно говорить? А то ты сказала что мне нельзя говорить.

— Прекрати этот фарс, — устало сказала она. В этот момент заметил тщательно закрашенные круги под глазами, похоже спит она не часто.

— Ну хорошо. Мне нужна свобода и мои вещи. Тогда отведу тебя к дневнику или принесу, заодно поведаю всё что об этом известно.

— Какие гарантии что ты не врёшь?

— А какие ты хочешь? Могу на библии поклясться или на конституции, или даже договор подписать. Оставил бы ещё паспорт в залог, но где-то его потерял.

— Тебе обязательно балагурить? — устало смотря как на ребёнка, задала очередной вопрос.

— Так не провоцируй, тогда может и получишь вменяемый ответ. Кстати у твоей бабушки гораздо лучше получалось с людьми разговаривать. Мне даже отвечать на вопросы не понадобилось, как она заранее знала ответ и то как я поступлю. В общем до её уровня тебе расти столько сколько люди не живут, — в конце речи всё же не удержался, однако Надежда не разозлилась как ожидал, а скорее наоборот успокоилась.

— Пожалуй ты прав, мне до неё далеко, — задумчиво ответила Воронцова, затем словно собравшись с силами продолжила, чётко и ясно. — Сколько идти до твоего схрона?

— Пол дня пути, ну или день. Тут всё зависит от того кто встретится по дороге и как идти.

— Примерно так я и думала. Пойдём вместе заберём дневник, после чего вернёмся сюда и заберём твоё барахло. Вставай, время деньги.

— Куда так спешишь детка? — осадил её порыв от чего она аж приоткрыла рот. — В твоём плане есть нюанс. Если я сюда вернусь то обратно уже не выйду. Ты мне нравишься конечно, но я бы предпочёл свободу.

— Тебе придётся довериться мне, как и я тебе.

— У меня конечно бывают глупые шутки, но вот эта со словом начинающимся на д, это уже перебор. Совсем не смешно.

— Отлично, предлагай ты.

— Возвращаешь мне всё, зайдём в магазин заберём мой заказ и вперёд к славе!

— Наличия оружия у обоих предполагает доверие напарнику. Даже если они коллеги. Если же один из них убийца, а второй сотрудник органов, то вообще можно тушить свет.

— Знаешь вот эта штука с недоверием это довольно обидно. Да? — покусал губы в раздумьях, как лучше поступить. — Эй, это кого ты там убийцей назвала? — запоздало возмутился я.

— Не держи меня за дуру, а? Варшавцев хоть и помешанный, никогда ещё не ошибался насчёт своих подозрений.

Спорить было непродуктивно, и более того вредно. В этом состоянии когда ей не подрывало зад эмоциями, она резко поумнела. И это меня пугало больше чем пистолет направленный в голову.

— Ладно не буду тебя держать, за что либо, пока сама не захочешь. Поступим так. Я получаю своё имущество в полном объёме. Но ты можешь забрать патроны и части механизмов отвечающих за стрельбу, вроде затвора там, не знаю. Сама определишься для исключения подставы.

— Холодное тоже заберу.

— Ты смотрела фильм криминальное чтиво?

— А это тут ещё причём? — удивилась Надежда.

— Если смотрела, то должна помнить часы которые отец хотел передать сыну несмотря ни на что. И вот эти самые часы были настолько дороги, что герой рискнул своей жизнью ради них. Этот кинжал для меня имеет не меньшую ценность. Мой друг передал его мне, прежде чем подорваться на гранате вместе с врагом. Каждое мгновение когда его лапает руками какой-то урод, доставляет мне невыносимую душевную боль, — проникновенно закончил я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ладно, думаю это не самое плохое решение что я приняла, — потирая переносицу ответила Воронцова.

— И ещё мне покупки надо закончить.

— Чёрт с тобой. Как ты мне надоел. Больше ничего не забыл? Может в бордель там сходить?