В плену Сахары - Клаус Полькен

В двадцати километрах от Гадамеса ведется разведка нефти. Здесь прокладываются улицы, строятся дома, а это значит, что есть спрос на рабочие руки. Но, что станет с Гадамесом, когда разведывательные работы будут закончены, когда нефть сама начнет фонтанировать из земли и по нефтепроводу устремится к побережью? Выживет ли тогда Гадамес?

Подобные вопросы возникают сегодня по всей Сахаре, даже там, где не обнаружено нефти, ибо в недрах пустыни хранятся и другие сокровища, эксплуатация которых идет не столь быстрыми темпами. Однако и там жизнь скоро изменится.

Если Центральная и Восточная Сахара хранят в своих недрах жидкое золото, то запад Великой пустыни богат ценными железными рудами и цветными металлами. Наряду с двумя миллиардами тонн пятидесятипроцентной железной руды у Гара-Джебиля вблизи мавританского Форт-Гуро было обнаружено сто сорок пять миллионов тонн шестидесятитрехпроцентной железной руды. В Акжужте, в Мавритании, найдены обширные залежи меди, в нагорьях Аира и Тибести — олово.

Особенно богатым полезными ископаемыми может оказаться Ахаггарское нагорье. В 1958 году французские геологи натолкнулись у Тибегхина на две зоны, поверхность которых была покрыта породой, содержащей платину. В молодом горном массиве Таалра, простирающемся в длину более чем на сто километров и насчитывающем не менее шестисот вулканов, были обнаружены признаки, свидетельствующие о наличии алмазов. Севернее Агадеса, в Аире, найдены залежи урана, разработка которых с 1970 года передана французской компании.

Эксплуатация этих богатств ставит перед молодыми, только недавно завоевавшими независимость государствами ряд сложных проблем. Такая страна, как Алжир, которая имеет возможность делать собственные инвестиции благодаря финансовым поступлениям от эксплуатируемых нефтяных полей, находится в лучшем положении по сравнению с менее развитыми странами. Мавритании, например, — стране без дорог, то есть без современной инфраструктуры, без собственных финансовых ресурсов — приходится очень тяжело. Этими затруднениями широко воспользовались международные капиталистические монополии.

Город, разделенный на три части

В 1909 году французский генерал Гуро во время инспекционной поездки по недавно завоеванным мавританским областям посетил Кудию в Иджиле — треугольную, резко выступающую из низины четырехсотметровую гору. После этого здесь был возведен Форт-Гуро. Европа долго игнорировала указание арабского географа ал-Бекри, около 1067 года сообщавшего о железной горе, в которой ведутся разработки. Призадумались только тогда, когда почтовые самолеты, курсирующие по маршруту Рабат — Дакар, стали регистрировать сильные отклонения магнитной стрелки. Однако к систематическим разведывательным работам приступили лишь после второй мировой войны. В результате были обнаружены богатые залежи железа.

Тогда основали компанию «Миферма», куда было вложено пятьдесят процентов французского, двадцать процентов британского и тридцать процентов западногерманского капитала. Решили начать эксплуатацию после того, как в Порт-Этьенне будет построена гавань для переправки руды и железная дорога протяженностью шестьсот пятьдесят километров. Руда здесь добывается открытым способом. Пятьдесят процентов прибылей получает мавританское государство. Однако «Миферма» до сих пор препятствовала созданию промышленности для дальнейшей обработки руды. Таким образом, хотя Мавритания и получает довольно значительные доходы, она не может себе позволить подлинный вклад в развитие своей экономики.

Эксплуатация запасов железной руды у Форт-Гуро привела к изменению жизненных условий и в этой части Сахары. В Зверате мавританские кочевники впервые познакомились с современным городом. Здесь, посреди враждебной пустыни, «Миферма» построила для персонала рудников современное поселение. Но пять тысяч жителей Зверата живут не просто в современном сахарском городе, а, скорее, в современном колониальном городе. В строгой изоляции друг от друга здесь размещены пятьдесят вилл для руководящих служащих, сто шестьдесят квартир в домах высшей категории для квалифицированного персонала и восемьсот семьдесят квартир для низших служащих. Кто из шестисот шести европейцев и двух тысяч четырехсот тридцати восьми африканцев, живущих в Зверате или во втором городе — Канзадо, к какой категории относится, нетрудно угадать. Здесь сталкиваются классовые и расовые противоречия. Таким образом, деятельность «Мифермы» является причиной волнений не только среди племен кочевников, недовольных тем, что их сыновей привлекают индустриальные центры, где они первое время работают подсобными рабочими, но и среди формирующегося быстрыми темпами мавританского пролетариата. Мавританские профсоюзы уже занимаются вопросами обучения африканских специалистов и обеспечения их работой. Все более активно выдвигается требование установить строжайший контроль над «Мифермой» со стороны государства.

В разработках железной руды и нефти — будущее Сахары. Но только ли в них? Неужели Великая пустыня со временем превратится лишь в поставщика ценного сырья? Может ли пустыня иметь и другое назначение? Можно ли ее победить? Можно ли ей вернуть древний, доантичный облик?

Вопрос с будущем Сахары за последние сто лет вновь и вновь возбуждал пылкую фантазию. Одна из утопических идей, получившая особенно большой отзвук, — идея немца Германа Зёргеля, который предложил перекрыть Гибралтарский пролив сплошной плотиной, понизить уровень Средиземного моря, а возникший перепад уровней использовать для получения электроэнергии. С помощью этой энергии он намечал построить огромные сооружения по опреснению морской воды и таким образом обводнить Сахару. Однако этот план оказался таким же неосуществимым, как и план одного француза, который предлагал при помощи каналов соединить Средиземное море с южноалжирскими шоттами и в результате изменить климат Сахары.

Французский политический деятель Эйрик Лабон находился под сильным впечатлением идеи Зёргеля. Он, разумеется, понял неосуществимость технических проектов Зёргеля, однако считал, что можно найти и другие решения. Так возник «План Лабона».

На базе старой колониальной идеи «Еврафрики» в Сахаре предполагалось создать «Индустриальные зоны» («Зон д’организасьон индустриель е стратежик ан Африк»), которые должны были стать исходными пунктами развития. Даже в самом названии проступает двойной — политический и экономический — смысл этого проекта. Кроме того, в связи с усилением национально-освободительной борьбы в Африке возникла идея провозглашения Сахары отдельным государством под французским протекторатом. Целью ее было внести раскол в единый фронт борьбы против колониализма.