Кривое зеркало (СИ) - Ловыгина Маша

Руслан смотрел вслед тонкой фигурки девушки, пока она не скрылась на повороте к лестнице.

* Маляк аль-маут (араб.)- «вестник смерти», лишающий жизни живых существ, который в конце мира заберёт жизнь у всего живого и у самого себя.

** Джундалла (араб.)- «солдаты Аллаха», ангелы-воины, которые даются Аллахом в помощь человеческим войскам как благословение и довольство Аллаха этими людьми.

42

В кабинете Карепина сильно пахло лекарствами. Сам он сидел в кресле в рубашке с подвёрнутыми рукавами, вытянув ноги, отчего ботинки выглядывали из-под стола. Василий, заглянув в кабинет, тут же прикрыл дверь и повернулся к собравшимся сотрудникам, — кажись, вырубило. Пусть поспит чуток. Такое пережить…

Ряшенцев поймал взгляд Казбека и молча развёл руками. За последний час, с момента, когда стало известно об убийстве Ларисы Ивановны Карепиной, в отделе словно выключили звук. Сотрудники переглядывались, растерянно перекладывали бумаги с места на место и не брали трубки телефонов, заставляя факсы работать практически без перерыва. Карепина обследовал дежурный врач. Вколов успокоительное, он рекомендовал обратиться в клинику и, так же, сопровождаемый молчаливыми взглядами, ушёл к себе.

Муратов поманил Ряшенцева и указал в сторону выхода. Когда Колюня, догнал его в коридоре, вполголоса произнёс, — есть какие-нибудь мысли?

— То, что это дело будет под особым контролем, к гадалке не ходи. — Колюня почесал затылок, — сейчас там полный дом прокурорских. Никто нас и близко не подпустит. Но я тебе честно скажу, мне бы и не хотелось во всём этом участвовать. Анатольич наш, мужик крепкий, другой бы столько лет в этом кресле не выдержал. Потрясут его как грушу в урожайный год, да оставят. Но ведь тут что главное, — Ряшенцев задумчиво посмотрел в давно не мытое окно коридора, — в связи с чем, вот это вот всё? Так действуют только очень сильно задетые беспредельщики. Люди, готовые на всё ради мести.

— Это же случилось на глазах его сына, Вадима, он уже дал какие-то показания?

— Бек, я не в курсе, — Ряшенцев пожал плечами, — съезди сам. Ты же общаешься с кем-то из прокуратуры.

Муратов покачал головой. Несколько лет назад его переход из прокуратуры в отделение полиции было принято с непониманием и даже неприятием, но со временем ситуация сгладилась, и бывшие коллеги изредка даже помогали друг другу абсолютно бескорыстно. Казбек понимал, что никто не будет постоянно информировать его о ходе расследования. Его интересовала, прежде всего, судьба Вадима, как одного из самых значимых фигурантов дела Валерии Лисневской. Разрешение на похороны Бориса Алимова ещё не было получено, тело находилось в морге на судебной медэкспертизе. Часть номера машины, из которой стреляли в Алимова, Муратов запомнил и сообщил на первом же дознании в кабинете старшего прокурора. Сожжённый автомобиль нашли за двести километров от города в овраге, а заявление владельца о его угоне, датированное днём ранее от убийства, в одном из отделений города Мытищи. Собирая по крохам информацию, Казбек надеялся и верил, что она приведёт его к пропавшей девушке.

— Я, пожалуй, попробую что-нибудь узнать. А ты держи меня в курсе того, что здесь происходит. И вообще, присматривай за Анатольевичем.

— Поверь, Василий с него глаз не спустит. — Ряшенцев пожал Казбеку руку.

В отдел судебно-медицинской экспертизы Муратов приехал за полчаса до его закрытия. Зайдя через служебный вход, он перекинулся парой фраз со знакомым дежурным врачом, курившим в предбаннике, и спустился в танатологический отдел в надежде застать кого-нибудь из руководства. В коридоре царил полумрак, шаги Муратова эхом отдавались где-то под сводами подвального потолка и словно осыпались мелким серым порошком побелки вдоль свинцовых стен. Казбеку почудился еле слышный шёпот, отчего по спине вдруг побежали лёгкие мурашки. В тускло освещённом зале морга Муратов замер- на мгновение ему показалось, что Елена Дмитриевна, припав к груди лежащего перед нею тела, целует его мёртвое лицо. Белокурые локоны свисали так низко, что часть их стелилась по плечам покойника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Муратов потряс головой, скидывая наваждение, и кашлянул. Спина главного эксперта медленно распрямилась.

— Почему без стука? — Елена Дмитриевна вглядывалась в темноту, пытаясь разглядеть Муратова припухшими, в красных прожилках, глазами.

— Извините, Елена Дмитриевна, это Муратов. — Казбек подошёл ближе и взглянул на тело Бориса Алимова.

— Вот, готовлю отчёт. Последние, так сказать, почести. — Женщина накинула простыню на труп, — а вы с чем пожаловали? По вашему запросу ничего не было.

— Хотел узнать про Ларису Ивановну Карепину. Её к вам привезли час назад.

— Да, да, — эксперт стянула с рук тонкие латексные перчатки и выбросила их в таз под столом. — Вскрытие будет чуть позже. Им займётся Дмитрий Павлович. Распоряжение сверху, — она усмехнулась. — Пока же прошу довольствоваться мнением дежурного эксперта с места преступления. Ознакомиться с ним вы можете по своим каналам.

— Я понял, Елена Дмитриевна, доброго вечера, в смысле… — Муратов смешался, — я пошёл. — Казбек поспешно вышел из зала, на ходу потирая переносицу и пытаясь избавиться от стоящей перед глазами картинки мёртвого Алимова с влажными пятнами слёз на ставшей восковой коже щёк.

В здании прокуратуры Муратов снова почувствовал себя неуютно. Всё-таки в родном отделе при выполнении, собственно, тех же функций, народ был попроще, без этой помпезности и высокомерия. Казбек оформил пропуск и набрал номер бывшего коллеги.

— О, какие люди! — старший советник юстиции Мерзликин, не спеша, держа в руках дорогой кожаный портфель, спускался по широкой лестнице, сверкая начищенными импортными ботинками и стрелками на идеально выглаженных брюках, — каким ветром?

— Попутным, — Муратов искренне улыбнулся, — вижу, всё у тебя хорошо.

— Стараемся, — Мерзликин самодовольно оглядел своё отражение в стеклянной двери. — Ты к кому?

— К Марусе. Навестить по-дружески.

— А, — Мерзликин, потеряв интерес, махнул рукой, — дева наша давно прилипла к своему стулу. Всегда говорил, что не женское это дело. Ни семьи, ни детей, ни мужика рядом. Впрочем, — советник хохотнул, — нормальный мужик в её сторону и не посмотрит. Ладно, Муратов, давай, будь. — Мерзликин достал ключи от Мерседеса и демонстративно звякнул сигналкой, еще даже не выйдя из здания.

— Бек! — Маруся помахала Муратову с лестницы, — поднимайся к нам!

На столе стояли разномастные чашки с крепким чаем и тарелка с сушками и сухарями.

— Вот, извини, что осталось. За день всё съедается! — Маруся одёрнула пиджак и юбку на полных бёдрах, слезая со стула, после того, как исследовала верхнюю полку шкафа. — Прячу, всё равно находят! — весело рассмеялась она. — Как ты? Давненько не виделись. Но ты молодец, не забываешь, звонишь. — Отхлебнув, она захрустела сушкой. — Я в курсе того, что сегодня произошло. Основная версия, конечно, профессиональная месть, больше пока сказать не могу.

— Кто ведёт дело?

— Мерзликин, — вздохнула Маруся и вгрызлась в сухарь, — ты же знаешь, резонансные дела у нас, абы кому, не дают.

— Скажи, а ты видела Вадима Карепина, это сын потерпевшей.

— А то, я тебе больше скажу, и видела, и стенограмму допроса читала. Я ж теперь больше по канцелярской части, — вздохнула девушка и, размочив, положила в рот целый сухарик.

Муратов ждал, пока Маруся прожуёт и продолжит.

— Толком он ничего не сказал. Ни тебе нормального описания, бубнит — капюшон, куртка, всё. Я, конечно, понимаю, шок, все дела, — Маруся хмуро посмотрела на ополовиненную тарелку, — он так и сидел на площадке, где мать лежала. Всё вперемешку, рвота, кровь…Домработница вызвала скорую. Вменяемая такая девушка, женщина. Но, к сожалению, ничего не видела. Готовила на кухне. Говорит, ругались с утра сын с погибшей. Но это у них частенько в последнее время случалось. Сын пришёл под утро пьяный, грубил. Но версию личной неприязни, насколько я понимаю, не рассматривают. Вскрытие, конечно, покажет. Но при первичном осмотре видно, что руки у мальчишки чистые, да и в таком он состоянии был с перепоя, что еле, здесь то, языком ворочал. Графин воды выпил, трясся как контуженый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})