Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - де Жур Бель

Е-мое, я что, действительно только что это подумала?! Сила злости удивляет даже меня саму, и я останавливаюсь. Этот Парень замечает, что я отстала, и разворачивается.

– Ты как, нормально? – тяжело дыша, спрашивает он.

Я киваю, наклоняюсь и притворяюсь, что расшалилась старая травма колена. Выпрямляюсь и смотрю ему в глаза. На всех до единого документах они карие, но я-то знаю правду.

Его глаза – темно-зеленые с голубыми искорками. Они прекрасны. Он самый чудесный мужчина из всех, что у меня были.

– Я только хотела сказать… прости меня за все, что случилось в прошлом году.

Он удивлен:

– А что это ты об этом вспомнила?

– Да так, ничего конкретного. Давай, бежим, я обгоню тебя на этом круге!

Воскресенье, 24 июля

Моя жизнь девушки по вызову вращалась вокруг телефона. Если я сразу не отвечала на звонок, работа могла уйти к кому-то другому, это означало, что почти год я была, как пуповиной, привязана к мобильнику. В туалете, на ужине, в полусне, в гостях у родителей, кроме тех случаев, когда я была на заказе, лишь немного найдется моментов, когда я не отвечала.

Теперь все это изменилось. Особенно после того, как я столько времени была вдалеке, без мобильного и даже без надежного стационарного телефона. Я могу целыми днями не проверять голосовую почту – и это невероятная роскошь. У телефона садится батарейка – и это не вопрос жизни и смерти. Он лежит на моем рабочем столе чаще, чем сопровождает меня, а порой я даже нахожусь рядом с ним и не даю себе труда ответить.

У судьбы есть забавные способы заставить увидеть себя саму так, как видят тебя другие: вряд ли найдется минутка, когда бы мой бойфренд не висел на телефоне. Что еще хуже, у него одна из этих сексуальных навороченных моделей, которые на все руки мастера, только что посуду за тобой не моют. Мы плыли по морю в шторм, и он висел на телефоне. Он постоянно шлет СМС за ужином. Теперь я понимаю, как невыносимо это должно было раздражать моих друзей!

Я одержима планами о том, как избавиться от этой твари. Потерять его не выйдет, поскольку я подозреваю, что телефон занимает в его сердце больше места, чем я (данный конкретный аппарат – подарок от его жирной бывшей, Джо). Когда идет дождь, я надеюсь, что он раскиснет от воды. Если он занимается мытьем посуды и ему звонят, я фантазирую о том, как толкаю его сзади и – плюх! – адская машинка падает прямо в раковину.

Конечно, возможно, именно романтические ассоциации, связанные с этим телефоном, заставляют меня так его презирать. И еще тот факт, что он скорее согласен заниматься домашней работой и трепаться с другими людьми, чем проводить время со мной.

Но можно ли найти лучший способ навсегда избавиться от стирки, чем «типа случайно» оставить его телефон в кармане брюк? У этой идеи богатые возможности. Надо будет ее обдумать.

Понедельник, 25 июля

<luvly_jubly> Как дела на новом месте?

<belle_online> Прекрасно, спасибо. Оно так мне знакомо по тем временам, когда ты там жил, что все как-то вполне привычно.

<luvly_jubly> Рад слышать.

<belle_online> Как там дела на севере?

<luvly_jubly> Ни шатко, ни валко. Нашел отличный магазинчик с сырами недалеко от своей квартиры.

<belle_online> Круто.

<luvly_jubly> Соседи хлопот не причиняют?

<belle_online> Которые, нижние? Нет, я их едва вижу, а что?

<luvly_jubly> Тебя шум не тревожил?

<belle_online> Какой шум?

<luvly_jubly> Она страшная крикунья… они раньше постоянно этим делом занимались.

<belle_online> Хмм…

<belle_online> Не могу сказать, чтобы я за ними такое замечала.

Вторник, 26 июля

Возможно, это реакция на то, что я теперь не мажусь с утра до вечера кремом от солнца, но кожа у меня сохнет просто ужасно. К счастью, я приволокла из-за границы целый склад всяких боеприпасов. В особенности хороша одна штука с запахом лимона из США. Она упакована в бутылочку с диспенсером, похожую на карандаш-дезодорант. Она удивительно смягчает и настолько похожа на консервированное чудо, насколько я могу представить. Возможно, делается из крови юных девственниц или чего-то похожего.

После душа втираю крем в кожу. Заходит Этот Парень и смотрит несколько озадаченно, пока до него не доходит, что я на самом деле мажусь не крепким элем. Я спрашиваю, не поможет ли он мне втереть его.

Было когда-то время в наших отношениях, когда он принимал любую просьбу о массаже какого бы то ни было рода как приглашение к сексу. Такой себе товарообмен: я потру тебе спинку, если сразу после этого мне будет позволено скользнуть в тебя сзади. И хотя я согласна с тем, что все сексуальные отношения включают элемент взаимных уступок, мне это напоминало товарно-денежные связи. Почти то же самое, что быть девушкой по вызову, только массаж вместо денег.

Так что я объяснила ему свои чувства и теперь могу попросить потереть себя, не ожидая вслед за этим немедленного секса. Хотя и думаю, что он по-прежнему ведет учет числу массажей и полученной за них оплаты в виде сексуальных услуг. Я бы скорее согласилась заняться оральным сексом, чем делать ему ответный массаж спины: у меня руки вполовину меньше, а спина у него в два раза шире, чем у меня, так что если говорить о пропорциях, то мне в результате приходится выполнять вчетверо больше работы. Он не силен в математике, но вроде бы понимает. Чего он, кажется, не понимает, так это того, что я со всех сторон в выигрыше: и секс, и массаж. А он получает только секс.

– Обожаю этот крем, он такой густой и липкий, – сказала я.

– Эй! Это же моя работа, – заявил он, преувеличенно надув губы.

– Что – быть густым и липким? – переспросила я. – Ты что, и впрямь хочешь, чтобы я так о тебе говорила?

– Ну… нет, но с тебя сталось бы.

– Сильно пахнет, правда? – сказала я, имея в виду крем.

– Да, – согласился он.

– Густой, липкий и сильно пахнет.

– Точь-в-точь как я?

Мы рассмеялись: я – потому что это было правдой, он – потому что знал, о чем я думаю.

Среда, 27 июля

Мы ходили на одну из корпоративных вечеринок Этого Парня – как пара, вместе. Я вела себя, как будто ничего особенного не происходило, но втайне была в восторге. Он все время неуверенно на меня поглядывал, когда мы разделялись: я не должна была сказать ничего, что я не должна говорить, – как-то так, да? Но ему было не о чем беспокоиться. Я была занята беседой с одной из скучнейших женщин в этом мире.

М. была высокой и тяжеловесной, одетой в невыразительное лондонское черное, с невыразительной лондонской прической, и рассказывала мне о том, как она презирает концепцию одноразовых пересыпов.

Это, как я поняла, оборотная сторона пятнадцатилетних шлюх, раздающих минеты на автобусных остановках, и двадцатилетних с их трахом по первому телефонному звонку. Одинокая городская жительница за тридцать, которая убедила себя, что стоит ждать только настоящей любви.

Не понимаю М. и тысяч женщин, подобных ей, которые не только решают, что лучше быть одной, чем состоять в скверных отношениях – да, это отличное решение, – но что если нет отношений, то нет и секса.

Так что тинейджеры бездумно трахаются. Они явно не способны извлечь из этого акта какую-либо пользу, кроме убийства времени между CBeebies[157] и «X-Фактором»[158]. В то же время женщины, которые не только достигли своего сексуального пика, но обладают собственным доходом и складским помещением для целой армии мальчиков-игрушек и их аксессуаров, предпочитают проводить время в компании ВВС-3 и вибратора.