Бездыханные ІІ - Кон Айзель

нужно время. Я еще не готова к существованию, я хочу еще пожить. Я хочу смеяться, хочу дурачиться, хочу обижаться, хочу спорить по мелочам, хочу удивляться, хочу чувствовать течение времени. Хочу встречать утро с сердцем, полного трепетного ожидания, и проводить вечер с приятными воспоминаниями о прошедшем дне. В детстве я была лишена семейного тепла, а теперь лишена возможности подарить это тепло другим. У меня не было ничего, а теперь мне даже не удастся это исправить. Невыносимо обидно. Я ведь ничего плохого не делала. Я ведь просто хотела жить. Но почему мир так строг? Неужели желание жить — это преступление? Если нет, тогда почему за него берут такую высокую цену? Я же просто хочу еще немного побыть человеком. Не отбирайте у меня жизнь так быстро!

— Мы еще увидимся? — переборов боль, спросила я дрожащим голосом.

— Возможно, — прошептал Грим и отстранился от меня. — Вот только…

Он не договорил и лишь тяжело вздохнул, отводя взгляд.

— В чем дело?

— Да так, ничего. Ну что ж, прощай, Мио.

— Прощай, Грим.

Последние наши слова прозвучали почти неслышно. И смотря на удаляющуюся спину парня, я осознавала, что, очевидно, именно этот человек был тем, с кем я могла бы провести свою жизнь. Но лишь смертную жизнь, место же в моей вечности было занято, и с этим даже я уже ничего не могла поделать.

* * *

Достав ключ из-под входного коврика, я открыла дверь, и устало завалилась внутрь. Вокруг царили мрак и тишина, но это даже как-то успокаивало. На ходу сняв туфли, я поплелась в ванную. Там я сняла с себя платье и все остальное, и принялась отмывать макияж. Из-за шума воды я не сразу услышала звук дверного звонка. Это меня удивило, ведь сейчас было почти пол-одиннадцатого. Быстро вытерев лицо и укутавшись в белый махровый халат, по пути включив в коридоре свет, я побежала к двери и открыла ее, по привычке не спрашивая, кто там.

Клянусь, я почти почувствовала, как ёкнуло мое сердце. Предо мной, в ночном мраке, сгорбившись, с растрепанными волосами и совершенно незнакомым выражением лица стоял Крис. Душа ушла в пятки. Шок был сильнее всех нахлынувших в тот момент чувств, поэтому заговорить я смогла не сразу.

— Что… вам нужно в столь позднее время? — дрожащим голосом спросила я на автомате.

Слова вылетели быстрее, чем я успела их обдумать.

Но в следующую секунду все мысли отошли на второй план. Лицо Криса исказилось в такой невероятной гримасе боли и отчаяния, что у меня задрожали руки.

— Ми… — охрипшим голосом пытался он что-то сказать, сделав шаг в мою сторону, но неожиданно повалился на землю.

— Крис! — уже не пытаясь скрыть свое беспокойство, крикнула я, нависая над ним.

Перевернув парня на спину, при нормальном освещении, я наконец-то смогла разглядеть причину того, почему выражение лица парня показалось мне странным. Его кожа была покрыта красноватыми пятнами, и по всей ее поверхности паутиной тянулись какие-то тонкие темно-синие линии. Это было ужасающее зрелище. Мне стало страшно, очень страшно.

— Крис, — испуганно, почти панически произнесла я. — Крис, что с тобой?!

Парень наконец-то открыл глаза и взглянул на меня затуманенным взглядом.

— Мио, — тихо выговорил он, слабо цепляясь за рукав моего халата.

Я взвыла, не зная, что делать. После недолгих раздумий я оттащила парня с порога в дом и захлопнула входную дверь. Быстро сев назад, возле Криса, я обняла его, прижав его голову к своей груди.

— Мио… Мио, — повторял он, цепляясь дрожащими пальцами за халат, словно брошенный котенок.

Мне хотелось рыдать от незнания, что нужно делать.

— Что же ты с собой сделал, Крис? — прошептала я, захлебываясь от несуществующих слез.

А парень плакал. Так же, как и я, так, как можем только мы: плакать не телом, а душой, и это был самый искренний плач.

— Я… не хотел, — произнес он, уткнувшись носом мне в шею, — я… не хотел…. чтобы так вышло. Я… не знал…. что будет так больно. Ты… можешь делать, что хочешь… Только прошу… прошу… не говори, что мы не знакомы… Не убивай воспоминания… Не… не заставляй меня опять… быть одиноким… это… страшно… очень страшно…

Я закрыла глаза и неслышно вскрикнула от нарастающей волны душевной боли.

— Ты не одинок. Я тут, слышишь? Я тут, рядом, — начала шептать я, поглаживая Криса по голове, — Все хорошо, все хорошо…

— Прости…

— Прощаю. Уже давно простила… — я взяла его лицо в свои ладони и взглянула на него. — Теперь все будет как раньше, да?

Ответом мне была горькая улыбка.

— Нет, Мио, не будет… Теперь я слышу их… слышу их обоих.

Его слова меня взволновали.

— О чем это ты?

— Я… — Крис опустил голову, — я просто пытался заглушить боль внутри…

— Крис, — серьезным тоном произнесла я, опять заставив парня взглянуть мне в глаза, — что именно ты сделал?

Он ответил только спустя несколько секунд.

— Накачал себя святой водой.

Я пошатнулась и опустила руки.

С небольшим усилием, парень привстал и принял сидячее положение, повернувшись ко мне спиной.

— Первые два глотка дались трудно, — начал он все еще хриплым, но уже более нормальным голосом. — Я тогда находился в лесу, подальше от чужих глаз. После оживления сосуды начали наполняться кровью и разлипаться, но это было не самое худшее. Моя рана кровоточила как фонтан, и это было невыносимо больно. Через несколько секунд я убил себя, вогнав в горло специально приготовленный нож. Это было в четверг. Я думал, это поможет отвлечься, но это продлилось недолго. Ночью в пятницу я опять это сделал, но уже не готовил нож, поэтому и мучения продлились намного дольше, учитывая еще то, что выпил я примерно триста миллилитров. Это было ужасно. В какой-то момент я даже почувствовал, будто засыпаю, и меня переносит в странное темное место с множеством цепей, которые тянутся ко мне. Я слышал звон этих цепей. Еще я слышал голос Кристофера. Он кричал мне что-то, но я не мог разобрать что. После чего я услышал рык и совершено другой, пугающий, знакомый и одновременно незнакомый голос. И я понял, что разбудил своего демона. И не просто разбудил, а ослабил его цепи. Теперь, когда он проснется, я смогу слышать его, даже не высвобождая силу. Более того, теперь я могу слышать и Кристофера, и прямо сейчас он говорит мне, что я идиот.

Крис грустно засмеялся, а я все еще не могла отойти от шока.

— Эти следы, — он дотронулся до своего лица, — это последствия моих множественных оживлений. Кровь