Похождения комиссара Фухе - неизвестен Автор

- Яволь! - ответил Мумак Сингх почему-то по-немецки.

По коридору затопали удаляющиеся шаги, и все смолкло.

Фухе с трудом сел и огляделся по сторонам. Он находился в крохотной сырой камере без окон; под потолком горела в полнакала засиженная мухами лампочка без абажура. Дверь была окована толстыми листами железа и, как тут же убедился комиссар, заперта.

"Ну почему они никогда не забывают запереть дверь?" - с тоской подумал Фухе. Он исследовал содержимое своих карманов и убедился, что и пресс-папье, и "Магнум" бесследно исчезли. На сигареты и спички бандиты, правда, не позарились, и Фухе тут же закурил. Тут комиссар догадался посмотреть на уцелевшие часы. Было около половины одиннадцатого вечера.

Времени оставалось совсем мало.

Не успел Фухе докурить сигарету, как в коридоре снова послышались шаги, и в двери открылось маленькое зарешетченное окошечко.

- Ну что, господин комиссар, очнулись? - в окошке появилось расплывшееся в довольной ухмылке лицо Мумак Сингха.

- Это ты меня треснул? - поинтересовался в ответ Фухе.

- Разумеется! - еще больше расплылся в улыбке Мумак Сингх.

- Неплохо,- оценил комиссар.- Но слабовато. После моих ударов обычно не выживают. И ты не выживешь.

Мумак Сингх весь затрясся от смеха, но тут же взвыл, схватившись за левый глаз, в который угодил метко пущенный комиссаром окурок "Синей птицы".

- Первый раз сижу в вашей тюрьме,- сообщил Фухе.- Но должен заметить, что окошки в дверях у вас хреновые: решетка слишком крупная. Ты сам только что убедился.

- Спасибо, что подсказали,- ехидно ответил Мумак Сингх, обнаруживший, что глаз его, как ни странно, цел.- Только вам это уже без разницы. Сегодня у Кали будет в два раза больше пищи, чем обычно.

Фухе невольно вздрогнул, но постарался не показать, насколько его заинтересовали слова Мумака.

- Ага, дрожишь! - по-своему истолковал тюремщик движение комиссара.- Ты будешь дрожать еще не так, когда тебя введут в зал Посвященных. Магараджа, этот жалкий торговец наркотиками, приказал просто убить тебя и его дочь но мы поступим лучше. Сегодня - ночь Кали. Скоро, скоро наша богиня вновь вкусит жертвенной крови - и благодать снизойдет на верных сыновей и дочерей Кали!

Но сначала ты у меня съешь этот "бычок".

Мумак Сингх подобрал с пола угодивший ему в глаз окурок и начал звенеть ключами в поисках нужного. Но тут, видимо, какая-то мысль пришла в голову тюремщику, и он на мгновение застыл.

- Что, испугался? - подзадорил его Фухе.

- А пусть даже и испугался,- неожиданно легко согласился Мумак Сингх.- Я понял, чего ты хотел! Чтобы я разозлился и открыл дверь - вот тут-то ты бы на меня и бросился. Да, у тебя был шанс. Но теперь его нет! Я не клюну на эту удочку! Все равно меньше, чем через полтора часа, ты отправишься на встречу с Кали.

Тут Мумак Сингха неожиданно заинтересовал окурок Фухе, который он все еще брезгливо держал двумя пальцами. Тюремщик осторожно поднес окурок к своему толстому носу, шумно втянул ноздрями воздух...

- Э-э-э, да вы еще и наркоман, комиссар! - снова расплылся в улыбке служитель Кали.- Попросту говоря, торчок! Не ожидал, вот уж от кого - от кого, а от вас не ожидал. О, да у вас еще есть! - Фухе как раз извлек из кармана пачку "Синей птицы".

- А может, и мне дадите сигаретку? - вдруг перешел на заискивающе-просительный тон Мумак Сингх.- А я тогда вас совсем не больно зарежу!

- А может, выпустишь? - без особой надежды осведомился Фухе.

- Ну что вы, комиссар, как можно?! Всего за одну сигаретку с гашишем...

Нет, не пойдет!

- Ладно, на, травись,- сдался Фухе, передавая через решетку Мумаку сигарету.- Только чтоб не больно резал!

- Да что вы, комиссар,- заулыбался Мумак, закуривая.- Вы даже не заметите ничего! Раз - и перед вами уже Кали.

- Ладно, там видно будет,- мрачно пробормотал комиссар, прикуривая в свою очередь.

- Правильно, правильно, покурите, комиссар, да побольше,- захихикал Мумак Сингх.- Тогда и вообще ничего не почувствуете! Ну ладно, пора мне, а то главная жрица ждать не любит. До скорого, комиссар! - и по коридору забухали удаляющиеся шаги.

Фухе остался один. Докурив одну сигарету, он, немного поразмыслив, последовал совету своего тюремщика и достал следующую.

* * *

Из камеры Фухе в совершенно бессознательном состоянии вынесли Мумак Сингх и Рамакришна. Комиссар лишь вяло шевелился и бормотал что-то невразумительное, вроде: "Мама мыла Раму, мама мыла Кришну, Кришна в харю Раме, Рама в харю Кришне!.." Это было отнюдь неудивительно, потому что явившиеся за Фухе тюремщики насчитали на полу его камеры более десятка окурков, а в самой камере стоял характерный запах гашиша, смешанный с запахом табака "Синяя птица".

- Ну вот, и вязать не надо,- заключил пребывавший в благодушном настроении после выкуренной сигареты с гашишем Мумак Сингх.

- Зато тащить всю дорогу прийдется,- мрачно возразил Рамакришна, которому гашиша не досталось.

- Харя Кришны! - подал голос Фухе.- Ну и харя!..

Комиссара действительно пришлось нести почти всю дорогу, поскольку на ногах он стоял плохо, а идти отказывался наотрез. Тем не менее, без четверти двенадцать Фухе был доставлен в храм и на веревке спущен в потайной жертвенный зал.

Рабиндрагурия - на удивление стройная черноволосая девушка с широко распахнутыми от ужаса глазами - была уже здесь. Она не была связана - в зале находилось десятка два крепких полуголых мужчин, и бежать девушке было совершенно некуда. Когда из люка в потолке выпал Фухе, принцесса невольно вскрикнула.

- Господин комиссар?! Что они с вами сделали?! Накачали наркотиками?!

Изверги! Палачи! Теперь мы погибли!

(Рабиндрагурия узнала великого комиссара по фотографиям, которые давно собирала.)

- Я сам-м-м н-н-накачалс-с-ся! - с трудом выговорил Фухе и вновь отключился.

Тут глухо застучали барабаны, выбивая какой-то первобытно-жуткий, засасывающий ритм, участники обряда расселись по своим местам и затянули загробными голосами:

- Кали-и-и, Кали-ма-а,

- Кали-и-и, Кали-ма-а!..

- Калин-ка-а, малин-ка-а,- попытался Фухе включиться в общий хор, но комиссар все время сбивался с такта и потому вскоре бросил это занятие.

- Кого первого кончать сегодня будем? - спросил один из хористов у другого, очевидно, более осведомленного, не прекращая при этом петь.

- Мужика,- авторитетно заявил другой приверженец Кали, также не переставая петь.- Который комиссар. Он тут тугов искал, это нас то есть, а заодно наркотики. Нашел, однако. И нас, и наркотики - вишь, как обдолбился!

- А принцессу жалко,- вмешался третий туг.

- Теперь уж поздно жалеть. Если сюда попала - выход один...

Неожиданно в зале в одно мгновение наступила тишина, и никто так и не понял, откуда появилась одетая в серебро и чернь женщина с широким кривым ножом в руке.

- Главная жрица! - пояснил новичкам всезнающий туг.

- Мама! - вскрикнула Рабиндрагурия.

- Твою мать!.. - пробормотал Фухе.

- Теперь твоя мать - великая Кали! - просветила Рабиндрагурию женщина.Скоро ты предстанешь перед ней.

- И ты меня зарежешь, мама?! - все еще не веря, всхлипнула принцесса.

- Всенепременно, доченька! А ты как хотела? Но сначала мой помощник Мумак Сингх зарежет вот этого дядю.

Ты не бойся, дяде не будет больно - он "под кайфом". И тебя я тоже не больно зарежу...

Рабиндрагурия заплакала.

- Кали слезам не верит! - наставительно изрекла главная жрица.

Тем временем Мумак Сингх подтащил вяло передвигавшего ноги комиссара к алтарю, располагавшемуся перед статуей богини Кали, и взял протянутый ему главной жрицей ритуальный нож. Обернувшись, Мумак Сингх обнаружил, что Фухе стоит на четвереньках над алтарем, обхватив его руками, и, похоже, собирается блевать.

- Обдолбился, скотина,- проворчал помощник главной жрицы.

- Убей его поскорее, пока он алтарь... тово... не осквернил,посоветовала ему жрица.

Мумак Сингх наклонился над комиссаром и схватил его за шиворот.

- Ты готов к смерти? - спросил палач.

- А ты? - в свою очередь осведомился Фухе совершенно нормальным, и к тому же весьма злорадным голосом.

- Я?! А мне зачем? - не понял Мумак Сингх.

- А вот зачем,- охотно пояснил комиссар - и в руке его мелькнуло пресс-папье. Хрясь! - и голова Мумак Сингха очень красиво разлетелась на куски.