Выстоять. Буря над Тереком - Борис Громов

В трубке повисает тяжелое молчание.

— Я тебя понял, Миша, — враз севшим голосом хрипит Игорь и бросает трубку.

Я оборачиваюсь и гляжу на вытянувшиеся и побледневшие лица друзей.

— Да, парни, вот такая вот пришла задница. Как там у Гайдара: «Пришла беда, откуда не ждали»… А даже если и ждали, то, один хрен, как обычно, ни к чему не готовы!

— Ну, не то чтобы совсем ни к чему, — хрустит костяшками пальцев Убивец и, нажав на тангенту рации, командует. — «Псарня», внимание. «Вьюга». Как приняли меня? «Вьюга». Общий сбор через пять минут во внутреннем дворе.

Потом посмотрел на меня.

— Ну что, Миша, через пять минут жду тебя и парней твоих во дворе при полном параде, в смысле, по полной боевой.

— Понял, — киваю я и ломлюсь по лестнице к себе.

По дороге забегаю к Руслану.

— Весело у вас тут, — заявляет он мне, едва открыв на мой стук. — И часто у вас тут отношения при помощи гранат выясняют?

— Ха-ха — три раза. А теперь слушай внимательно, — шутить мне некогда, а вот ввести парня в курс дела — просто необходимо. — Не знаю, что ты там решил по поводу моего предложения, но повоевать тебе все равно придется. К нам тут в гости мамелюки забредали. Одного мы живым взяли. Короче, они — всего лишь отмычка. А вслед за ними полезут Непримиримые при поддержке турок.

— Так это что же получается, война?

— Она самая!

И, словно подтверждая мои слова, где-то в направлении Аргуна глухо, но отчетливо загрохотала канонада, а низкие серые облака подсветились красными вспышками взрывов. А буквально через пару секунд протяжно и заунывно завыли висящие на столбах по всей станице репродукторы. Началось…

— Так, парни, — оглядел свое небольшое, но весьма грозно выглядящее войско, построившееся во дворе «Псарни», Убивец, — взаимодействие с вояками у нас давно отработано. Связь…

Костя кивнул на двух посыльных из Комендатуры, грузящих в свой УАЗ окровавленного, но все еще живого мамелюка.

— Связь с Комендантом держим через меня. Пока что мы — оперативный резерв. Периметр держать будут военные и ополченцы. У них там все роли давно расписаны. А мы — палочка-выручалочка, на всякий пожарный. Мало ли что, вдруг где поддержать нужно будет. Вопросы?

Вопросов, как это издавна повелось во всех армиях и военизированных структурах, не было.

— Ну, тогда еще пять минут на окончательную подгонку снаряжения и амуниции и — выдвигаемся к Комендатуре. Кстати, машины диверсантов тоже к делу пристройте. Чувствую, пригодятся они нам. Да, Миша, подойди-ка.

Оставив Курсанта помогать Руслану, который, что называется, в темпе вальса подгонял по своему размеру запасную Толину РПС и распихивал по подсумкам магазины для моего же АКСа, того самого, что провалился сюда со мною из прошлого. Снайпер — оно, конечно, хорошо, но в условиях боя в населенном пункте автомат как-то нужнее. А снайперку свою Рус все равно с собою взял, закинув, словно биатлонист, ее ремень сразу на оба плеча. Ну, хочет парень ее с собою носить — ради бога. Опять же, кто знает, может, и пригодится.

— Так, Михаил, держи, это тебе, — Убивец протягивает мне «портативку».

— Да у меня своя вроде цела еще, — я поворачиваюсь к нему левым боком, давая разглядеть закрепленный за плечом чехол с «Кенвудом».

— Эта — на армейской частоте, Комендант велел. Сказал, что ты не только наемник, но еще и командир отдельной диверсионной группы и для тебя могут отдельные задачи нарисоваться, так что держи.

Да уж, блин, тоже мне, нашли группу. Два бойца и один… Даже не знаю, как его назвать-то… Вольноопределяющийся. Но, делать нечего, назвался груздем… Снимаю с груди ножны со своим ухорезом и креплю на его место полученную станцию. Прямо за стропу цепляю, авось клипса не сломается.

— По машинам! — разносится над двором зычный голос Кости.

Мой УАЗ уже заведен и фырчит мотором на холостых оборотах. Толя с помощью Руслана уже снял тент и сейчас устанавливает пулеметную турель. Это правильно, на данный момент нам огневая мощь намного важнее комфорта. Надо бы помочь, быстрее сделаем — быстрее выдвинемся.

Багровый диск заходящего солнца был почти не виден сквозь тучи висящего над Червленной жирного и смрадного дыма. А гореть и дымить на земле есть чему. Полыхают жилые дома на южной окраине, возле железнодорожной станции и вокруг Комендатуры, чадят разбитые огнем турецких минометов и САУ огневые точки периметра, коптит подбитая бронетехника. И наша, в капонирах, и турецкая, на поле перед стеной. Хотя какая там стена! От того могучего защитного вала, который я впервые увидел чуть меньше четырех месяцев назад, остались одни воспоминания. А ведь началось все вполне для нас неплохо: подлетевших первыми к КПП Непримиримых, похоже, твердо уверенных в том, что мамелюки им уже ворота настежь распахнули, покрошили из «крупняков» и АГСов быстрее, чем они «мяу» сказать успели. Какой радостный гвалт по этому поводу в эфире командиры наших ополченцев подняли — это слышать нужно было. Костылеву, чтобы этот базар-вокзал прекратить, пришлось злобно рявкнуть и кое-кого «по маме и по папе» обложить. Правда, второй раз нам такой халявы уже не обломилось: Непримиримые, они хоть и отморозки, но далеко не идиоты, в лобовую атаку не полезли. Вместо этого начали, держась вне зоны досягаемости наших огневых точек, расползаться вдоль периметра и занимать позиции. Все ясно, турок ждут. У тех наверняка и минометы, и артиллерия имеется. Ведь без хорошей артподготовки на пулеметы в атаку идти — вообще не интересно. Да уж, а минометчики у турок грамотные были, чтоб им в аду ни дна ни покрышки. Еще утром, только солнце вставать начало, подтянулись, развернулись да как начали гвоздить — только клочья полетели. А турецкая пехота да Непримиримые, на это избиение глянув, вполне бодро рванули на повторный штурм. Если б не Костылев с его армейскими еще познаниями в области артнаводки и не батарея Д-30 из Ханкалы, они б нас уже к обеду в блин раскатали, предварительно мелко нашинковав и поджарив. Вместо этого гаубицы шестью батарейными залпами от позиций турецких минометов мокрого места не оставили, ну а наши воспрянувшие духом вояки и ополченцы пехоту от периметра отбросили. И «духи» снова затихарились на безопасном расстоянии. Правда, долго нам расслабляться они не дали: буквально через час откуда-то со стороны Чернокозово приползли сразу три турецких самоходки, в которых служивший срочную в танковых войсках командир Дорожной Стражи Карташов опознал САУ Т-155 «Шторм». Сопровождали их полдюжины уродливых турецких бронетранспортеров «Явуз», жалких пародий на нашу «восьмидесятку», только без десантных люков в бортах и без башни, а просто с «Браунингом» на турели. Чуть позже пришлепал еще и танк «Леопард-2». Ну, этого-то урода, с его характерной, плоской и размазанной на всю длину корпуса башней даже я узнал, хотя в танках никогда особенно не разбирался. Эти тоже крови попили изрядно. Встали вдалеке, километрах в трех от КПП, чуть не на противоположном берегу озера, и первым же залпом накрыли один из Т-72, который попытался их отогнать. Короче, очень неравноценный размен вышел: наш танк на их БТР с десятком пехотинцев на броне. Карташов матерился так, что впору было записывать, а потом под страхом расстрела запретил использовать единственный уцелевший танк. Я, если честно, сначала о мужике плохо подумал, особенно когда эти долбаные САУ начали окрестности Комендатуры с грязью мешать. Видимо, точной привязки у них не было, вот и нащупывали. Ну, да, тут у нас и узел связи, и склад РАВ. Первостепенная мишень, мля! А этот сукин кот, в смысле, «Леопард», пользуясь своей полной безнаказанностью, принялся расстреливать ворота и гасить наши огневые точки, уцелевшие после минометного обстрела. Да вот только ошибся я в Борисе Петровиче…