Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом - Джордж Мартин

— Тирион тебе мерещится в каждой тени.

— Да, потому что он порождение тьмы. Ты думаешь, он остановится, убив Джоффри, а после — отца? Я боялась, что он затаился где-нибудь в Королевской Гавани, чтобы навредить Томмену, но он решил, что первой должна умереть Мирцелла. — Серсея заметалась по камере. — Мне нужно быть рядом с Томменом. От королевских гвардейцев проку, как от сосков на панцире. Говоришь, сир Арис убит?

— Да, Темной Звездой.

— Ты уверен, что он мертв?

— Так нас известили.

— Стало быть, в Королевской Гвардии освободилась вакансия. Ее следует заполнить немедленно — ради Томмена.

— Лорд Тарли составил список достойных рыцарей, но до возвращения Джейме…

— Король может дать белый плащ кому пожелает. Томмен хороший мальчик: скажи ему имя, и он его назовет.

— Кого же он должен назвать?

Ответа Серсея не знала. У ее защитника, помимо нового лица, должно быть и новое имя.

— Квиберн знает. Доверься ему. У нас с тобой были разногласия, дядя, но сделай это, молю тебя! Ради общей нашей крови, ради Томмена, ради его несчастной изуродованной сестры. Пойди к лорду Квиберну, отдай ему белый плащ и скажи, что время пришло.

Рыцарь королевы

— Вы были человеком королевы, — сказал Резнак мо Резнак, — король же предпочитает собственную охрану.

Почему «был»? Он останется им до последнего часа — ее или своего, а в смерть Дейенерис Таргариен Барристан Селми не верил.

Именно из-за этого ему, как видно, и дали отставку. Гиздар постепенно избавляется от всех людей королевы. Силач Бельвас лежит при смерти в храме, где о нем заботятся Лазурные Благодати… Не завершили бы целительницы работу, начатую обвалянной в меду саранчой. Скахаза Лысого сместили с поста, Безупречных отослали в казармы. Чхого, Даарио Нахарис, адмирал Гролео и Герой из Безупречных остаются заложниками Юнкая. Агго, Ракхаро и других дотракийцев послали за реку на поиски королевы. Даже Миссандею заменили: король не счел приличным пользоваться услугами малолетней наатийки, бывшей рабыни. Теперь и до сира Барристана дошла очередь.

В Вестеросе он счел бы, что его честь запятнана, но в змеином гнезде под названием Миэрин честь приравнивается к дурацкому колпаку. Между ним и Гиздаром взаимное недоверие: тот хоть и стал мужем Дени, никогда не будет королем Барристана.

— Если его величество желает удалить меня от двора…

— Его блистательность, — поправил Резнак. — Нет-нет, вы не так меня поняли. Его великолепие ожидает юнкайскую делегацию, чтобы договориться об отходе их войск. Они могут потребовать… э-э… возмещения за тех, кого дракон лишил жизни. Положение весьма деликатное; король полагает, что будет лучше, если они увидят на троне миэринского короля, охраняемого миэринскими воинами, вы ведь понимаете, сир…

Селми понимал куда больше, чем представлял себе сенешаль.

— Могу я узнать, кто войдет в гвардию короля?

Резнак улыбнулся своей скользкой улыбочкой.

— Преданные, обожающие своего господина бойцы. Гогор-Великан, Храз, Пятнистый Кот, Белакуо-Костолом. Герои как на подбор.

Герои бойцовых ям… удивляться нечему. Гиздар зо Лорак еще не утвердился на своем новом троне. Уже тысячу лет в Миэрине не было короля, и многие аристократы полагают, что справились бы с этой ролью лучше Гиздара. За городскими стенами стоят юнкайцы с наемниками и союзниками, в самом городе свили гнездо Сыны Гарпии, а защитников у короля — раз-два и обчелся.

Безупречных Гиздар лишился по собственной глупости. Когда он попытался сделать их командиром своего родича — с Бронзовыми Бестиями ему это удалось, — Серый Червь заявил, что они свободные люди и подчиняются лишь своей матери. Да и Бронзовые Бестии — наполовину вольноотпущенники, наполовину бритоголовые миэринцы — наверняка не забывают Скахаза мо Кандака. Бойцы из ям — единственные, на кого Гиздар может опереться среди моря врагов.

— Надеюсь, они покажут себя достойными телохранителями его величества, — невозмутимо проговорил сир Барристан: свои истинные чувства он научился скрывать еще в Королевской Гавани.

— Его великолепия, — снова поправил Резнак. — Прочие ваши обязанности остаются за вами, сир. Если мир будет нарушен, его блистательность по-прежнему захочет увидеть вас во главе своего войска.

Хоть на это ума хватило. В телохранители Белакуо с Гогором может быть, и годятся, но вообразить, что они поведут солдат в бой? Старый рыцарь с трудом подавил улыбку.

— Я весь к услугам его величества.

— Так королей титулуют в Вестеросе, — вздохнул сенешаль. — У нас принято говорить «его блистательность» и «его великолепие».

А еще бы лучше «его напыщенность».

— Хорошо, я приму это во внимание.

— Вот, пожалуй, и все. — Улыбочка на сей раз означала, что сир Барристан может идти, и он удалился, дыша полной грудью после сенешальских духов. Мужчина должен пахнуть потом, а не цветами.

Комнаты сенешаля помещались на втором ярусе Великой Пирамиды, а покои королевы и самого Селми — на самом верху, на высоте восьмисот футов. Нелегкая работа для старых ног. При королеве он проделывал этот путь по пять-шесть раз на дню, чему свидетели его колени и поясница. Когда-нибудь — скорее, чем он бы хотел — это станет ему не под силу, и пока этот день не настал, он должен подготовить королеве новых гвардейцев из числа своих мальчиков. Он сам посвятит их в рыцари, даст каждому коня и пару золотых шпор.

У королевы тихо. Гиздар не захотел здесь жить — поселился в самой середке, под защитой толстых кирпичных стен, забрав себе Мезарру, Миклаза, Квеццу и других маленьких пажей. Они, в сущности, заложники, но королева и Селми так привязались к ним, что не хотели так думать. Ирри и Чхику уехали со своим кхаласаром. Осталась одна Миссандея, маленький призрак, забытый на верху пирамиды.

Сир Барристан вышел на террасу. Белесое, как труп, небо целиком застилали тучи. Утром солнца не было видно, и зайдет оно тоже невидимым, а ночь будет душной и липкой, без единого глотка свежести. Дождь собирается уже третий день — скорей бы он хлынул и отмыл этот город дочиста.

С террасы открывался вид на четыре меньшие пирамиды, западную стену города и лагерь юнкайцев на берегу залива. Оттуда чудовищной змеей полз в небо столб жирного дыма. Юнкайцы жгут своих мертвых: сивая кобыла во весь опор скачет по их лагерям. Несмотря на все принятые королевой меры, болезнь продолжает распространяться как в городе, так и вне его. Рынки в Миэрине закрылись, улицы опустели. Бойцовые ямы король Гиздар не стал закрывать, но публики там немного. Горожане даже в Храм Благодати стараются не ходить.