Мой пылкий рыцарь - Ханна Хауэлл

— А ты уверен, что он мертв?

— Ты же видел, что мой меч пронзил ему сердце.

— Глядя на него, даже не подумаешь, что у такого зверя есть сердце, которое можно пронзить…

Гейбл ответил на эту реплику мимолетной улыбкой. Сейчас все его мысли занимала Эйнсли. Вспоминая, как обошелся с девушкой родной отец, рыцарь не мог сдержать ярости. Однако что-то удерживало его от того, чтобы тут же ринуться в подвалы Кенгарвея. Поразмыслив, Гейбл понял, что именно, — страх. Представив, что в темнице он найдет Эйнсли мертвой или умирающей, истощенной до последней степени, всю в синяках от побоев отца, рыцарь почувствовал, что не может сделать ни шагу. Такого зрелища он не вынесет. Однако следующая мысль все-таки заставила его сдвинуться с места — если Эйнсли еще жива, ей может понадобиться его помощь. Значит, надо спешить!

Гейбл ринулся в зал, сопровождаемый кузенами. Увидев там какую-то насмерть перепуганную девушку — должно быть, горничную, — рыцарь схватил ее за руку и не отпускал, пока она не объяснила, как добраться до темницы. Получив нужные указания, Гейбл ускорил шаг, направляясь к лестнице, которая вела в подвалы замка. Но тут на него напали новые сомнения — отыскать Эйнсли, даже зная, где она должна быть, может оказаться не так легко.

По мере того как Гейбл спускался, темнота и пронизывающий холод окутывали его плотной пеленой, усиливая страх за судьбу Эйнсли. Каков все-таки негодяй этот Макнейрн! Наверняка Эйнсли не сделала ничего, чтобы заслужить такое суровое наказание. Увидев, что темница пуста, Гейбл почувствовал разочарование, однако не слишком удивился. Наверное, в Кенгарвее нашелся добрый человек, который выпустил девушку на свободу, как только в замке началось сражение и стало ясно, что лэрду Макнейрну несдобровать.

— Теперь я просто обязан найти ее, прежде чем это сделают наши доблестные союзники, — пробормотал Гейбл, с силой ударяя по прутьям железной решетки.

— Не забывай, Гейбл, Эйнсли умная девушка, — напомнил кузену Джастис. — Наверное, ей удалось бежать из замка.

— Да, умная, — согласился рыцарь, — но ей небезразлична судьба ее родичей. И хотя они мало чем помогли ей за эти годы, она постарается сделать все, что в ее силах, лишь бы спасти их.

— Значит, она попытается пробиться во внутренний двор Кенгарвея, чтобы найти тебя. Эйнсли уверена, что ты сдержишь свое слово — спасти как можно больше обитателей замка.

— И окажется в самой гуще битвы, а то и попадет прямиком в руки людей, которые жаждут ее убить! — докончил Гейбл, устремляясь вверх по лестнице.

— Не тревожься понапрасну, кузен, — окликнул его Джастис, вместе с Майклом еле поспевая за Гейблом. — Если Эйнсли Макнейрн действительно на свободе, то она наверняка небезоружна, а уж как обращаться с мечом, ей не надо объяснять!

Гейбл невесело усмехнулся:

— Это так, но вряд ли даже такая искусная в битве девушка сумеет противостоять целой своре Фрейзеров и Макфибов, жаждущих ее крови!

Пробегая по главному залу Кенгарвея, Гейбл увидел испуганно мечущихся людей. Они пытались найти прибежище в замке, который уже начал гореть. Рыцарь попытался успокоить их, громко объявив, что с теми, кто добровольно сдастся воинам Бельфлера, будут обращаться милостиво и справедливо. Осознав, что не всем обитателям Кенгарвея известно, как отличить его людей от других нападавших, Гейбл объяснил, какие у них на плечах эмблемы. Поскольку он больше ничего не мог сделать для всех этих многочисленных стариков, женщин и детей, рыцарь решил посвятить себя главному — поискам Эйнсли. Если ему удастся добраться до девушки, прежде чем это сделают его кровожадные союзники, у него появится реальный шанс спасти ей жизнь.

Глава 19

С того момента как Эйнсли прикрепила к поясу меч, вложила в ножны кинжалы и взяла лук со стрелами, она почувствовала себя значительно увереннее. Конечно, во всем теле еще ощущалась слабость — следствие недостатка пищи, ужасающих условий заключения и побоев отца, — но теперь девушка по крайней мере не была беспомощна. Она уже не сидела в темнице, как запертый в клетке зверь, где она полностью зависела от милости врага, случись тому натолкнуться на нее. В таком состоянии она вряд ли могла рассчитывать на успех в рукопашной, но Эйнсли поклялась себе, что если Фрейзеры или Макфибы попытаются убить ее, это им дорого обойдется.

Помимо оружия, Эйнсли сложила в небольшой узелок свои вещи — на случай, если ей все же придется покинуть замок. Вскинув узелок на плечи, она в последний раз обвела взором свою небольшую уютную спальню и осторожно вышла в коридор. Крадучись девушка направилась к лестнице, все время озираясь — не появится ли рядом кто-нибудь из непрошеных гостей. Несколько раз она останавливалась, пытаясь разыскать кого-либо из людей отца, которых можно было бы послать на поиски Гейбла или его воинов, но на всем пути ей никто не попался, что лишний раз убедило Эйнсли — в искусстве прятаться обитателям Кенгарвея нет равных.

Добравшись до подножия лестницы, Эйнсли увидела молоденькую горничную, которая помогала Колину ухаживать за ней во время болезни. Девушка трепетала от страха, прижимая к груди крошечного мальчика, и пыталась как можно сильнее вжаться в стену, чтобы ее не заметили. При виде Эйнсли она в испуге вскрикнула, но тут же узнала свою госпожу и убегать не стала. Однако во взоре горничной застыл такой ужас, что Эйнсли засомневалась, удастся ли ей хоть что-нибудь втолковать этому перепуганному насмерть созданию.

— Мораг, это ты? — негромко спросила Эйнсли, стараясь говорить как можно дружелюбнее и спокойнее.

Она встала рядом с девушкой, не спуская, однако, глаз с двери, откуда могли появиться враги.

— Да, это я, хозяйка, — ответила горничная еле слышно. — Благодарение Богу, что нашелся добрый человек и выпустил вас! Но теперь вам нужно как можно скорее бежать отсюда. Мы обречены. Фрейзеры и Макфибы никого не щадят…

— Ш-ш-ш, малышка, а то наши враги услышат нас и явятся сюда. — Эйнсли взяла девушку за руку и тихонько погладила, пытаясь успокоить. — Это твой ребенок?

Девушка кивнула.

— Красивый мальчик, — заметила Эйнсли.

— Сын вашего отца.

Услышав эти слова, Эйнсли не слишком удивилась — она уже заметила что-то знакомое в глазах и цвете волос малыша. Рональд пытался скрывать от своей любимицы эту сторону жизни в Кенгарвее, но безуспешно. Как только Эйнсли немного подросла, она узнала, что ее отец использовал для своего удовольствия всех женщин и девушек, обитавших в замке, включая и самых юных. Вздохнув, она потеребила густые золотистые волосы ребенка.

— Извини, Мораг, — пробормотала Эйнсли.