Тени Предтеч (СИ) - Виктор Козырев

Ближе к концу курсов я расстался с Мариной. Это произошло, как-то буднично и обыденно. В один из немногих наших выходных дней, мы сидели на ступеньке пирамиды, просто смотрели в небо, думали каждый о чём-то своём и она, вдруг положив мне голову на плечо, вдруг шепнула:

— Знаешь, Валер, а я тебя, оказывается, не люблю.

Как будто кто-то разом выключил свет на всей планете. Или подкрался сзади и ударил меня по голове. Но лицо я удержал, лишь вздохнул и потянулся за сигаретами. Что ещё я мог сказать? Упасть на колени и умолять не бросать меня? Не приучен я был к такому.

Я непросто любил Марину Стерлядкину, а привязался к ней, после того, что произошло между нами в том разрушенном магазинчике на Ирсеилоуре. Она была моей опорой, во время боёв в Гордзексе и после. Но… не стоило устраивать драму. Не приучен я был к такому.

— Тогда… нам надо будет… расстаться? — наконец выдавил из себя я, пытаясь зажечь сигарету дрожащими руками.

Вот честно, лучше уж опять оказаться запертым между силовыми полями и имперской гвардией, чем продолжать этот мучительный разговор.

— Угу, — буркнула она и залезла в мою пачку, вытащив сигарету.

Мы закурили. В голове снова заиграла «Легенда» Цоя.

— А ты сам, давно понял, что не любишь меня? — спросила она затянувшись.

— Ну, когда вернулись с Тангорихкса, — промямлил я, хотя на бессовестно соврав.

Пусть ей будет легче и она считает, что не вырвала моё сердце, а просто прекратила изжившие себя отношения.

— И молчал, мерзавец! — шутливо ткнула меня в бок Марина.

— Чего я дурак, что ли, от такой красавицы отказываться? — фыркнул я.

Мы захохотали и едва не свалились со ступени пирамиды.

— Но ты ведь не выгонишь меня из команды из-за этого? — сделав жалобные глазки, спросила она.

Я приобнял девушку.

— С ума сошла, что ль? Ты со всеми нами сработалась, а у меня, итак, после Тангорихкса потери: треть состава. Не хотел бы увеличивать до почти половины.

Марина вытянулась, насколько это было возможно на пирамидах и подставив лицо солнцу, довольно улыбнулась.

— Кстати. Ты ведь так и не знаешь, откуда я взяла свой позывной? — спросила.

— Раскрой секрет, не томи.

Но девушка лишь покачала головой.

— Это будет тебе задание на лето, — хитро улыбнулась она.

Марина ушла, оставив меня в одиночестве дослушивать строчки Цоя, которые крутились в моей голове. Странно, но раньше я не доходил до них.

А жизнь — только слово. Есть лишь любовь, и есть смерть

Эй, а кто будет петь, если все будут спать?

Смерть стоит того, чтобы жить

А любовь стоит того, чтобы ждать…

Очень хотелось заплакать. Но нельзя. Иначе сам себя потом буду презирать.

Расставшись с Мариной, я стал подумывать, а не приударить ли мне, за Женькой Кавьяр? Девушка мне нравилась, я подумал, что не стоит залечивать свои душевные раны, за её счёт. Хорошая она и не стоит с ней так жестоко.

Но время потихоньку шло и вот я хоть и с трудом, но закончил офицерские курсы, а Стерлядкина наконец-то получила диплом пилота. Душевная боль тоже как-то поутихла.

И наша спокойная жизнь, снова на какое-то время закончилась.

Выйдя из тира, где капитан Хамидулин гонял меня не только по практике, но и по теории, я вернулся в своё логово, чтобы отоспаться, но внезапно прибежал Жмых и растолкал меня.

— Что такое? — пробормотал я.

— Валер, там тебе памятник поставили, — размахивая руками, сказал он и скульптор зовёт тебя, чтобы ты своё решение вынес.

Я икнул, и сон слетел с меня, как слетела крыша имперского сената после ракетного обстрела.

К счастью, это оказался не памятник мне лично, а сооружающийся мемориал, а заодно и захоронение — трупы моих боевых товарищей, включая Полину (её тело как следует изучили, прежде чем захоронить), эксгумировали, и похоронили рядом с пирамидами, а заодно и всех тех, кто разбился при посадке на планету.

Ещё я как-то не к месту вспомнил, что после извлечения трупов, мне пришлось выдержать очень непростой допрос, на тему, почему я отрезал Новиковой голову и вырезал сердце. К счастью, Марсель Темиргалиев не стал настаивать на том, чтобы меня отправили на Землю, в ближайший дурдом и мы сошлись на том, что я тогда перенервничал. Впрочем, у военных врачей, я ещё наблюдался какое-то время.

Солдат из второго спускового аппарата, захоронили в братской могиле. Разбирать, где чьи останки, ни у кого не было возможности, времени и, наверное, желания. Ещё мне было интересно, как нашли человека для создания памятника? Но никто так и не сказал, где откопали это чудо в перьях, окончившего училище до призыва, скульптора. Формально он служил в охране внешнего периметра, хотя смысла в карауле не было, после отселения проторазумных защитников пирамид на их райский остров. Впрочем, положено, охранение выставлено, солдат несёт службу. Надо, значит, надо, на всякий случай вдруг чего случится, ведь виноват будет командир.

Могилы мне понравились. Ровные, аккуратные, все под деревьями, включая большую братскую. Я бы сам так хотел лежать, после смерти. Но вот скульптор раздражал меня, своим ненужным монументализмом и прочими захватывающими идеями.

— Два огромных флаера, чуть позади — на них выбьем имена, всех тех, кто там погиб, — вещал он, размахивая руками. — Дальше будут памятники Костину, Балодису и Новиковой, как раз над их могилами, а чуть впереди будете стоять вы, с ефрейтором Филипповым.

— Нас в бетон закатают или парализуют ядом какого-то гада, чтобы мы стояли столбом? — не удержался я.

Скульптор похлопал глазами. Молод он ещё с ветеранами космодесанта и разведки тягаться в циничном отношении к жизни.

— Мальчик, — устало вздохнул я, хотя этот кадр был явно старше меня. — При жизни даже Ленину памятники не ставили.

— А вот Сталину ставили, — попытался выкрутиться он.

— Ты меня, с Иосифом Виссарионовичем, главнокомандующим Победы, что ли, равняешь? — поднял бровь я.

Скульптор стушевался, посмотрел на меня как-то виновато, а я махнул рукой, не желая продолжать этот спор, развернулся и пошёл прочь от мемориала. В пирамиды возвращаться не хотелось. Насиделся я уже внутри, соскучился по свежему воздуху, который на Артефакте был просто великолепным, чего я раньше не замечал. Но после визита на Тангорихкс и ускоренных офицерских курсов оценил.

Да и вывел меня из равновесия, этот хренов скульптор. Он же, паскуда, думает, что прославится как создатель памятника героям? Может быть. Но к старости, а до того, это место и всю нашу историю засекретят. Хотя смысл, здесь уже и американцы побывали, но просто положено. Так что никто не узнает твоей фамилии, можешь не стараться.

Как по мне, достаточно было мемориальной таблички всем погибшим. Тем более что не все из нас приняли героическую смерть, а кто-то так вообще сбежал от старухи с косой.

Расстроившись, я присел на ступень пирамиды и закурил. Из невесёлых раздумий меня вывел голос Артемиды.

— Валерий, у меня есть новые, интересные данные, которые тебя заинтересуют, — сообщила она.

Вообще, Искусственный Интеллект после нашего триумфального возвращения отмалчивался и сканировал свои остающиеся на Кадмии блоки памяти, в поисках чего-нибудь нужного и очень интересного.

— Ох, напугала, — вздрогнул я, едва не выронив сигарету. — Можно, чего бы не поговорить. Только почему молчала несколько недель? Я даже стал забывать, что ты со мной теперь надолго.

— Так было надо, — уклончиво ответила она. — У человека, которого вы все называете полковником Копыловым, прослушивающие устройства установлены повсюду.

Я вздохнул. Может быть, стоило прекратить эти игры разведки? Рассказать всё откровенно и Артемиде, и полковнику Копылову и уже перестать скрывать то, что я использую искусственный интеллект пирамид с его согласия? Хотя не стоит. Кто знает, как она отреагирует на такой заход. Женщины вообще непредсказуемы.

— Да, точно, извини, забыл за всей этой суетой, — невесело отозвался я.