Откройте небо (Сборник) - Роберт Силверберг

Наш курьер долго и нудно перечислял все последствия, которыми грозит любое изменение прошлого и умолял нас без конца не подвергать нынешнее время опасности.

– Начинайте говорить только тогда, когда обращаются к вам непосредственно, – сказал он, – но даже в этом случае ограничивайте любые разговоры с незнакомыми людьми минимум слов. Ни в коем случае не прибегайте к сленгу – вас просто не поймут. Вы можете узнать кого-либо из других туристов во времени. Вам категорически запрещается вступать с ними в разговор или окликать их и здороваться с ними каким угодно образом, а также необходимо игнорировать любые знаки внимания, которые они могут оказывать вам. У всякого, кто нарушит эти правила, пусть даже совершенно нечаянно, может быть тотчас же аннулировано его разрешение на шунтирование, и тогда он будет немедленно возвращен в нынешнее время.

Понятно?

Мы торжественно склонили головы.

– Представьте себе, – добавил Джеф Монро, – будто вы переодетые христиане, которые тайком проникли в священный для мусульман город Мекку.

Пока вы не разоблачены, вам ничто не угрожает, но как только окружающие вас люди обнаружат, кем вы на самом деле являетесь, считайте, что вы попали в большую беду. Следовательно, для собственной же вашей пользы, вам лучше пореже раскрывать рот, пока вы находитесь по линии вверху, побольше смотреть и поменьше говорить. И с вами ничего не случится плохого, если только вы не привлечете чем-нибудь к себе внимание.

От Сэма я узнал, что туристы во времени частенько затевают ссоры с людьми, живущими вверху по линии, невзирая на все усердие, с которым их курьеры стараются избежать подобных инцидентов. Иногда неприятности удается уладить с помощью нескольких дипломатических фраз – часто курьер, извиняясь, объясняет оскорбленному аборигену, что у его обидчика просто не все дома. Иногда же это сделать весьма трудно, и курьеру приходится отдавать распоряжение о быстрой эвакуации всех туристов; сам курьер должен оставаться до тех пор, пока не отправит всех своих людей в целости и сохранности вниз по линии, в результате чего имели место даже случаи гибели курьеров при исполнении служебных обязанностей. В самых крайних случаях неблаговидного поведения туристов на арену приходится выходить патрулю времени и заблаговременно аннулировать всю вылазку, «выдергивая» неосторожного туриста из группы и тем самым предотвращая возможный ущерб.

"Очень часто, рассказывал Сэм, – такие богатые негодяи приходят в неописуемую ярость, когда в самую последнюю минуту объявляется сотрудник патруля времени и начинает объяснять, что ему нельзя производить шунтирование вследствие того, что он выкинет нечто совершенно непредсказуемое вверху по линии. Они просто никак не могут понять этого.

Они обещают быть паиньками и никак не могут поверить в то, что такие их обещания ничего не стоят, потому что поведение их уже запротоколировано.

Главная трудность в общении с большинством тупоголовых туристов заключается в том, что они просто не в состоянии мыслить в четырех измерениях". «Так же, как и я, Сэм», – признался я, расстроившись.

«Научишься. Обязательно научишься», – подбодрил меня Сэм.

Прежде, чем нас отправить в 1935 год, с нами провели краткий гипнокурс по общественно-политической обстановке, господствовавшей в эту эпоху. Нас накачали массой разнообразных сведений о Великой депрессии, Новом курсе президента Рузвельта, семье Донго из Луизианы, восхождении Хью Лонга к славе, его программе «Поделим наше богатство», в которой он предлагал отбирать деньги и ценности у богатых и раздавать бедным, о его схватке с президентом Франклином Рузвельтом, о его мечте самому стать президентом после выборов 1936 года, о его вызывающем неуважении к традициям и демагогических воззваниях к массам. Нам сообщили также много дополнительных сведений, касающихся своеобразия именно 1935 года, праздниках, спортивных турнирах, ценах на бирже 97 с тем, чтобы мы не чувствовали себя безнадежно чужими в тогдашней атмосфере.

И наконец нас одели по моде 1935 года. Мы с важным видом прохаживались, без всякого стеснения высмеивая друг друга в этих эксцентричных нарядах. Джеф Монро, проверяя нас напоследок, напомнил мужчинам о ширинках и о том, как ими пользоваться, предупредил женщин, что им категорически запрещено обнажать груди, начиная с сосков и ниже, и настоятельно просил нас не забывать ни на одно мгновенье о том, что мы отправляемся в эпоху с незыблемыми пуританскими нравами, в которой невротическое подавление собственной индивидуальности считается добродетелью, а столь привычная нам раскованность выглядит греховной и бесстыдной.

И вот мы готовы.

Нас провели на самый верхний уровень, уровень Старого Нью-Орлеана, поскольку было небезопасно для нашего здоровья осуществлять прыжок через время с одного из нижних уровней. Поместили в одной из комнат пансиона на Норт-Рампарт-стрит, откуда мы должны были шунтироваться в двадцатое столетие.

– Вот мы и отправляемся вверх по линии, – произнес Мэдисон Джефферсон Монро и подал нам сигнал активировать свои таймеры.

14

И мы сразу же очутились в 1935 году.

Мы даже не заметили каких-либо изменений в полусумраке комнаты, в которой находились, но тем не менее прекрасно понимали, что находимся вверху по линии.

На нас была тесная обувь и смешные наряды, а в карманах настоящие наличные деньги, доллары Соединенных Штатов, ибо здесь при расчетах отпечатками пальцев не пользовались. Отправленный раньше специальный агент забронировал нам места в одной из наиболее респектабельных гостиниц, расположенной на набережной на периферии французского квартала, где нам предстояло провести первую часть нашего путешествия. Затем Джеф Монро в последний раз предупредил нас о том, чтобы мы как можно более осмотрительно себя вели, и мы вышли наружу, обогнули угол и направились к гостинице.

Поток автомобилей на улицах был просто фантастическим для этой, как ее считали у нас, «депрессии». Так же, как и издаваемый ими грохот. Мы осторожно стали продвигаться вперед по двое, впереди всех шел Джеф. Мы подолгу задерживали свои взгляды на многом из того, что нас окружало, но это не вызывало каких-либо подозрений у окружающих. Местные жители просто считали нас туристами из какого-нибудь другого штата, ну хотя бы Индианы.

Наше любопытство ничуть не выдавало, что мы родом из 2059 года.

Тибо, крупному энергетическому боссу, стало не по себе от одного вида силовых электрических проводов, проложенных открыто и висевших между поддерживавшими их столбами.