Хранители Вечности - Егор Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это непрофессионально! И у нас нет времени… А если ты и дальше не будешь во всём слушаться меня, нас обоих посадят в ту комнату. Хочешь туда вернуться?
На что она ответила многозначительным молчанием и наконец прекратила отвлекаться.
Минула уже большая часть дверей, и до лестницы оставалось всего-ничего, когда впереди послышались шаги. Кто-то шёл нам навстречу, и я, при всей своей скорости, не успел бы скрыться. Да и негде тут прятаться – вокруг лишь стены.
Пистолет – первая здравая мысль, возникшая за последнее время. «Если уж сражаться, то до конца», – подумал я, стараясь опередить появление незваного гостя. К сожалению, не опередил…
Как только тот спустился, в свете дорогой светодиодной лампы я отчётливо разглядел молодое лицо с примесью явных агровакских черт. Увидев нас, Николас Эндрюс остановился; буквально в ту же секунду стало ясно – он всё понял, от начала и до конца. Но (и это странно) дальнейшей реакции не последовало.
Дыхание Шейны участилось: я чувствовал, как тяжело ей себя сдерживать. Она была готова в любой момент броситься на Ника, и обстоятельства недавнего заточения ничуть её не смущали. Пришлось взять девчонку за руку, чтобы хоть как-то уберечь от фатальной ошибки.
– Ты… Я думала, что ты друг. Ты обманул меня!
Ник промолчал и, заметив, как я достаю пистолет, тотчас достал свой. Вот так неожиданность… Однако Шейну это ничуть не покоробило:
– Я тебя ненавижу!.. Вы все сволочи!…
Сейчас мне бы очень хотелось заткнуть ей чем-нибудь рот, однако пистолет в руках бандита представлял куда большую опасность. Уже готовый к самому худшему, я постарался оценить свои шансы; когда оппонент выкинул весьма неожиданный ход: Ник опустил оружие, оглянулся и отошёл в сторону. Да, ещё один неожиданный ход, как я и говорил…
– Уходите, – указал он на лестницу. – У вас есть минуты три, пока Фред не вернулся.
– Что?.. – у моей спутницы назревала дюжина ненужных вопросов, и я решил пресечь это на корню; первым двинулся вперёд, потянув её за собой почти насильно.
Ник даже не пытался нас остановить – молча стоял в сторонке, как истукан, пропуская нас наверх. Только когда мы поравнялись с ним, он произнёс:
– Я сожалею о том, что они сделали. Если бы я мог, всё было бы по-другому.
Не знаю, какой ответ решила выдать ему Шейна: первым ответил я, на свой страх и риск.
– Ты ведь понимаешь, что мы этого так просто не оставим.
– Да. Как и я. Поэтому поступаю правильно, – он взглянул на девушку, всем своим видом выражая глубокое сожаление. Ни в одном из наших арестантов я не видел такой искренности. И поверьте, я не утрирую. – Не надо меня ненавидеть, Шейна.
Всё, время шло на секунды; не дав ей ответить, я снова потянул девчонку за руку и поспешил вверх по лестнице. До выхода оставалось каких-то метров двадцать, а за ним всего-навсего пешеходный переход и долгожданный автомобиль. Шейна сама бежала со скоростью пули – кажется, слова Ника придали ей некую форму уверенности, и теперь девчонка желала лишь поскорей уйти отсюда.
Всё бы ничего, но когда мы уже миновали освещённый участок и почти нырнули в тень у аварийного выхода, свет внезапно включился. Это сделал пресловутый Фред, незнамо как заметивший нас ещё на лестнице. И у него тоже была пушка…
– Стойте там, где стоите, – он находился позади и, понимая, что к чему, нацелил оружие на меня. – Ещё один шаг, и вам хана.
Знал бы он, что Шейну даже страх за собственную жизнь не остановит… Мне пришлось снова взять её за руку, крепко сжав ладонь и не давая возможности ошибиться. Я не мог позволить ей препираться с этим неуравновешенным типом – это бы стоило нам жизни.
– Кто ты такой?
Вопрос был адресован мне; держа руки слегка опущенными, я медленно подошёл к Фреду Эндрюсу, на близкое, но безопасное расстояние, и, взяв волю в кулак, произнёс:
– Джок Вейниц.
– Кто?
Мужчина опешил, Шейна, взглянувшая на меня, вообще выпала в осадок.
– Первый космонавт, совершивший двухчасовой облёт вокруг планеты 12-ого апреля 7983 года. Рад знакомству.
Не сказать, что на лице преступника застыл шок, но обескураженность точно дала о себе знать. Как только я это понял, незамедлительно начал действовать. Рывок вперёд, правой рукой за кисть, левой за локоть, резкий удар ногой по голени для смещения центра тяжести, разворот – я вывернул его руку за спину, как можно сильнее, и добавил ещё один ощутимый удар по шее. Свой пистолет пришлось бросить на пол; сейчас он помог бы меньше, чем мои умения.
Мужик попался напористый: лишь после полудюжины ударов по кисти и предплечью он наконец-таки выпустил из рук оружие. Однако в ту же секунду вырвавшись из моего захвата, гад ударил по лицу, вложив в это чуть ли ни всю свою силу. К счастью, я успел отклониться в сторону, иначе бы в глазах тотчас всё поплыло. Слава богу, этого не случилось; но теперь надо было возвращать инициативу и вспоминать всё, чему я научился за годы полевой практики. Впрочем, нет: я бы не назвал нашу драку этакой судьбоносной битвой. Да и «сражением не на жизнь, а насмерть». Может, в чём-то я и уступал Фреду по физическим характеристикам, но опыта мне хватало. Не вступая в долгий и бессмысленный бой, я нанёс череду коротких концентрированных ударов, уклонился от широких замахов (сразу видно, дилетант) и, осуществив захват, перевернул противника на спину.
А вот дальше непривычно: обычно в таких случаях мы надевали наручники и конвоировали негодяев в машину. Теперь же мне надо было удирать, да ещё и с девушкой под боком. Время действовало против нас: я слышал, как по лестнице уже поднималась подмога, взял с пола свою пушку и бегом ринулся к выходу. Не забыв о Шейне – она держалась рядом, кажется, выбросив наконец свою толстенную книгу и положившись теперь исключительно на меня.
Она первой подбежала к двери; прикрывая её со спины, я молил бога, чтобы девица не замешкалась с засовом. Кажется, вслед за Фредом подтянулся какой-то неизвестный темнокожий, даже отсюда казавшийся накачанным великаном. Послышался лязг, моя спутница открыла дверь… и, кажется, Фред всё-таки дотянулся до своего пистолета.
Случилось всё очень быстро (к такому не привыкаешь, сколько бы ни работал): прозвучал выстрел, я толкнул Шейну в сторону и сразу же ощутил резкую, нестерпимую
