Особенные. Прошлое рядом - Элисон Блэк

в совершенстве — английский и французский, ведь Мэлани обучала им её с самого начала.

Рен начал волноваться, они стояли напротив дома и молчали. Парень не мог решиться сделать шаг вперёд. Он знал, что Эмма его не помнит, что она будет считать его чужим. Это делало ему больно. Дебора лишила его многих счастливых моментов с дочерью: он не увидел, как та начинает говорить, бегать, не научил её считать и писать.

— Идём, можешь не волноваться, Мэлани точно будет рада тому, что ты вернулся и заберёшь Эмму, — сказал спокойно Юджин.

Рен кивнул и всё же последовал за парнем, заходя в подъезд. Юджин знал в какой квартире живёт девушка, он иногда приходил к ней, пытался узнать не появлялась ли Дебора, ведь девушки были как бы подругами, хоть и не близкими. Мэлани всегда говорила, что не видела Дебору с момента её исчезновения. Но парень подозревал, что та нагло лжёт.

Возле двери нужной квартиры Рен вновь замялся, но Юджин решительно нажал на дверной звонок, раздался мерзкий писк и послышались шаги. Дверь резко распахнулась и прямо перед ними оказалась Мэлани. Она выглядела старше, чем раньше, конечно, ведь ей уже был двадцать один год и за это время она успела измениться. Лицо Мэлани перекосилось от удивления и она слегка попятилась назад.

— Твою мать… — прошептала она, пытаясь не упасть в обморок от шока.

— Maman, qui est-ce? (С фран. «Мама, кто это?») — послышался детский голос из другой комнаты и Рен дёрнулся.

Он немного знал французский и сразу понял, что она спросила. Эмма назвала Мэлани мамой… Внутри у него неприятно заныло.

— Как… твою мать… — снова выругалась Мэлани и послышался топот детских ног по полу. Показалась рыженькая девочка худенького телосложения в голубых лосинах и тунике, которая доставала ей до самых колен. Она выглядела удивлённой и даже немного напуганной.

В ней Рен узнал Чарли. Она была такой же в детстве, он это знал, потому что рассматривал её фотографии. Только вот цвет волос был другой. Сердце Рена сжалось, он хотел броситься обнимать ребёнка, но сдержался. Не стоит её пугать таким поведением.

— Это долгая история как мы вернулись. Можно войти? — спросил Рен.

Мэлани кивнула, впуская неожиданных гостей. Особенно её удивило, что Рен был вместе с Юджином. Пришёл бы один и то не так странно было бы. Они прошли на кухню, где сели за обеденный стол. Эмма подбежала к Мэлани, прижимаясь к ней и девушка погладила её по голове, показывая, что всё нормально и беспокоиться не стоит.

— Она так выросла… — прошептал Рен, в упор смотря на дочерь.

Девочка молчала, тоже смотря на парня и не понимая кто он. Она не знала его.

— Я так рада, что ты вернулся, на самом деле. Я была уверена, что вы навсегда остались в прошлом, — ответила Мэлани, хотя в глубине души не хотела, чтобы Рен был рядом. Это будет означать, что он заберёт Эмму у неё навсегда.

— Мы сами этого не ожидали. И… спасибо, что позаботилась об Эмме.

— Мама, кто он такой? — спросила с беспокойством девочка. Она знала Юджина, но впервые видела Рена.

— Дорогая, помнишь, я рассказывала тебе, что твой папа пропал без вести?

Девочка кивнула.

— Так это он?

Эмма перевела взгляд на Рена и у парня выступили слёзы на глазах. Она не могла узнать, что это её отец, она могла это лишь почувствовать.

— Да, Эмма, это твой папа. И он вернулся.

Глава 23. «Чуда не будет»

Николь, оказавшись в комнате Элин и Анетти, уселась на кресло. Девушки удивлённо посмотрели на подругу, не особо представляя, что с ней происходит. В последнее время слишком много всего случилось, но они подозревали, что это состояние из-за Калеба.

— Ника, что-то случилось? — поинтересовалась Элин.

— Да. Вернулся Юджин, который сообщил, что Джордж убил Адаманту ещё четыре года назад. Эмма с Мэлани где-то в Париже…

Рыжая зажала рот руками и попятилась назад. Ада мертва… Ей не хотелось верить в это, принимать ужасную реальность.

— Как?.. — спросила девушка, усаживаясь на кровать, чтобы не упасть.

— Не знаю, он просто сказал, что она мертва, в подробности не вдавался. Но сейчас Джордж в прошлом, позаботилась об этом наша старая знакомая.

— Хоть что-то радует, — сказала тихо Анетти и получила злой взгляд Элин.

Она еле сдерживала слёзы и отчаяние от осознания того, что их подруга мертва. Хоть она и совершала глупые поступки, но смерти не заслужила. Никто её не заслужил.

— А ещё Калеб окончательно вышел из себя и куда-то ушёл, — добавила Ника, чувствуя накатывающие эмоции.

— Он тебе что-то сделал? — поинтересовалась Элин.

— Нет… всё нормально.

Рыжая видела, что как раз всё не нормально. Николь скрывала правду и это было её дело, но если Калеб опасен… Это не шутки. Разбушевавшаяся сила может сыграть с другими злую шутку, Калеб способен убить, даже не задумавшись, как это сделала Николь или Хлоя.

— Ты уже рассказала Рену об Эмме?

— Нет, думаю, что Купер и Айли сами справятся.

Девушка кивнула. Анетти молчала, смотря на подругу. Ей хотелось разделить с ней боль, но не могла, ведь не знала лично эту Аду, для неё она была чужой. Да и не особо Анетт умела сочувствовать.

Купер в это время зашёл в свою комнату, а следом туда вошла и Айли. Он ходил туда-сюда, не зная, что делать дальше. Вроде они должны радоваться, что Джордж от них далеко, что они вернулись в двадцать первый век, но почему-то спокойствия не было. Смерть Адаманты и состояние Калеба вводили в ступор. Что же им нужно было делать дальше? Какие меры предпринять для спасения души Калеба?

— Ты тоже думаешь о том, что стоит оставить Калеба? — спрашивает Айли.

— В смысле оставить?

— Просто забыть о нём. Он сделал больно Николь и мне кажется…

— Что тебе кажется, Айли? — внезапно закричал Купер и девушка подпрыгнула на месте, немного попятившись.

— Не кричи на меня, — сказала она максимально спокойно, но голос дрогнул.

Купер сжал кулаки, а после сразу их разжал. Он не должен так вести себя с Айли, мужчина не имеет права делать больно человеку, которого любит.

— Извини. Просто мы не можем оставить его одного по двум причинам: он может навредить другим и потому что он наш друг, как-никак, а друзей не бросают.

Айли опустила голову. Ей бы хотелось не согласиться, но внутренний голос кричал не претворяться и просто послушать Купера.

— Ладно. Только делать будем это без Николь, ей и