Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Роберт! — донесся до него громкий шепот девушки.
Лэнгдон посмотрел в ее сторону. Виттория уже находилась в конце проулка. Показывая на тыльную сторону церкви, она знаками подзывала его к себе. Лэнгдон неохотно затрусил к девушке. У основания задней стены храма был сооружен небольшой каменный бастион, а за бастионом скрывался грот, из которого в фундамент церкви уходил узкий лаз.
— Вход? — спросила Виттория.
Вообще-то скорее выход, подумал Лэнгдон, утвердительно кивая. В этот момент технические детали не имели никакого значения.
Виттория встала на колени и заглянула в тоннель.
— Давайте проверим, — прошептала девушка. — Может быть, там есть дверь и она не заперта.
Лэнгдон открыл было рот, чтобы выразить протест, но Виттория взяла его за руку и потянула вслед за собой в грот.
— Постойте, — сказал он.
Виттория обернулась, всем своим видом выражая нетерпение.
— Я пойду первым, — со вздохом продолжил Лэнгдон.
— Очередное проявление рыцарства? — удивленно спросила Виттория.
— Красота обязана уважать возраст.
— Видимо, это должно служить комплиментом? Лэнгдон молча улыбнулся и проскользнул мимо нее в темноту.
— Осторожно! Здесь ступени, — через мгновение произнес он.
Ученый двигался чрезвычайно медленно, касаясь рукой стены. Острые камни царапали кончики его пальцев. Лэнгдон вдруг вспомнил старинный греческий миф, согласно которому юноша точно таким же образом пробирался по лабиринту Минотавра, зная, что если ни разу не оторвет руку от стены, то обязательно придет к выходу. Лэнгдон осторожно продвигался вперед, не будучи уверенным в том, хочет ли он добраться до этого выхода.
Тоннель сузился, и Лэнгдон еще больше замедлил шаги. За спиной он чувствовал дыхание Виттории. Стена из-под руки ушла вправо, и они оказались в небольшой полусферической камере, в которую, как ни странно, откуда-то пробивался свет. В этом почти полном мраке Лэнгдону каким-то чудом удалось увидеть очертания двери.
— Ого… — произнес американец.
— Заперта?
— Была заперта.
— Была? — переспросила Виттория и встала с ним рядом.
— Взгляните, — сказал Лэнгдон.
В пробивающемся из-под косо висевшей двери свете было видно, что удерживающие массивную деревянную панель петли вырваны из гнезд. Орудие взлома — металлическая фомка все еще торчала из щели.
Некоторое время они стояли молча. Затем Лэнгдон почувствовал, как к его груди прикоснулась девичья ладонь. Рука скользнула куда-то под пиджак, и он услышал:
— Не волнуйтесь, профессор. Я всего лишь пытаюсь достать пистолет.
* * *
А в этот момент швейцарские гвардейцы, рассредоточившись по всему музею Ватикана, вели поиск. В музее было темно, и каждый солдат имел в своем распоряжении прибор ночного видения — из тех, что использовались морской пехотой США. Через эти большие, очень похожие на мотоциклетные очки весь окружающий мир представал в зеленоватых тонах. Кроме того, у каждого швейцарца были наушники, соединенные с гибкими, очень смахивающими на антенны детекторами. Эти детекторы они использовали, дважды в неделю проводя рутинные поиски подслушивающих приборов. Гвардейцы двигались неторопливо, ритмично водя перед собой гибкими стержнями. Опытные ищейки методично проверяли пространство за статуями, осматривали ниши и открывали шкафы. Они даже не ленились заглядывать под мебель. Если в помещении окажется самое слабое магнитное поле, в наушниках должен раздаться писк.
Однако в этот вечер все приборы молчали.
Глава 65
Интерьер церкви Санта-Мария дель Пополо в неярком вечернем освещении походил на рельеф какой-то огромной пещеры или, скорее, на недостроенную станцию подземки. Здесь мало что осталось от храма. Главный неф являл собой полосу препятствий, состоящую из вывернутых из пола плит, штабелей кирпича, гор песка, доброго десятка тачек и даже одной небольшой, но очень ржавой бетономешалки. Из пола, поддерживая сводчатую крышу, поднимались гигантские колонны. В воздухе лениво плавали пылинки, едва заметные в приглушенном свете, проникающем через витражи. Виттория и Лэнгдон стояли под фресками Пинтуриккьо[77] и внимательно изучали разоренный храм.
Никакого движения. Мертвая тишина.
Виттория держала пистолет перед собой, сжав рукоятку обеими руками. Лэнгдон взглянул на часы. 8:04. Надо быть безумцем, чтобы торчать здесь в эти минуты, думал он. Это же смертельно опасно. В то же время он понимал, что если убийца все еще оставался в церкви, то он мог выйти из нее через любую дверь, поэтому засада на улице с одним пистолетом была бесполезной затеей. Захватить преступника можно только в помещении… если, конечно, он там еще находился. Лэнгдон корил себя за чудовищную ошибку, которую он совершил, направив все силы в Пантеон. Теперь он не имел права настаивать на каких-либо предосторожностях, поскольку сам поставил всех в безвыходное положение.
— Итак, где же часовня Киджи? — тревожно прошептала Виттория, осмотрев церковь.
Лэнгдон, вглядевшись в сумеречное и казавшееся призрачным пространство, обвел взглядом стены храма. В церквях периода Ренессанса, как правило, имелось несколько часовен, а в больших храмах наподобие собора Парижской Богоматери их насчитывался не один десяток. Эти часовни были не закрытыми помещениями, а всего лишь нишами — полукруглыми углублениями по периметру стен церкви. В этих углублениях и располагались гробницы великих людей прошлого.
«Плохо дело», — подумал Лэнгдон, увидев на каждой из боковых стен по четыре ниши. В храме было восемь часовен. Хотя число захоронений нельзя было назвать большим, положение осложнялось тем, что каждое из углублений в стене было занавешено большими полотнищами из прозрачного полиуретана. Это, видимо, было сделано для того, чтобы защитить гробницы от строительной пыли.
— Часовней Киджи может быть любая из закрытых ниш, — ответил Лэнгдон. — И найти ее мы можем, лишь заглянув за занавес. По-моему, это достаточная причина ждать появления Оливе…
— Что такое второй левый придел? И где он расположен? — неожиданно спросила Виттория.
Лэнгдон посмотрел на нее с изумлением: он и понятия не имел, что Виттория настолько хорошо знакома с церковной архитектурой.
— Второй левый придел? — переспросил он.
Девушка молча показала на стену за его спиной. Лэнгдон оглянулся и увидел вделанную в камень декоративную плиту. На плите был вырезан тот же символ, который они видели на площади, — пирамида под сверкающей звездой. Рядом с плитой на стене была размещена современная пластина довольно унылого вида. На пластине значилось:
ГЕРБ АЛЕКСАНДРА КИДЖИ, ГРОБНИЦА КОТОРОГО НАХОДИТСЯ ВО ВТОРОМ ЛЕВОМ ПРИДЕЛЕ ХРАМА
Итак, герб Киджи являл собой изображение пирамиды под звездой. Все как нельзя лучше становилось на свои места. Интересно, подумал Лэнгдон, неужели этот богатый покровитель искусств тоже был иллюминатом? Вслух же он произнес:
— Отличная работа, Никита.
— Что?
— Ничего, забудьте. Я…
В этот момент в нескольких ярдах от них на пол с характерным стуком упал какой-то металлический
