Иноземец с черной аурой - Александр Владимирович Немченко

Дабы избежать лишних вопросов, я быстро развернулся и поспешил в сторону общежития.

— Шэнь, а ну вернись! — раздался грубый мужской голос, заставивший меня резко затормозить и обернуться.

Из выходящей с арены толпы пулей вылетел Шэнь, в глазах гнев, дышит тяжело, так что трепещут крылья носа, на скулах играют желваки.

Толпа резко раздалась в стороны, как косяк рыб, метнувшийся от кита. Вперед вышел крупный мужчина с жестким лицом, черными с проседью волосами, убранными в причудливую прическу на затылке — часть сплетена в пучок, а часть опускается на спину. Такая прическа позволяет свободно драться, и волосы, несмотря на длину, никогда не мешают обзору. У воина нос с горбинкой, черные короткие усы и бородка, через левый глаз проходит длинный шрам. Сам он высок и могуч, выше меня на полголовы и шире в плечах. Одет в темно-синюю одежду с привычными широкими рукавами, на груди золотом вышит крупный тигр. От мощи, исходящей от человека, становится тяжело, словно он выпустил свою огромную ауру и давит ей на плечи всех присутствующих. Я с трудом удержался на месте и остался стоять на ногах.

— Я давно уже принял решение, отец, и не поменяю его. Я уже общался с братом и сказал ему то же самое! — резко произнес Шэнь обернувшись.

Он мало походит на отца — и лицо более узкое и даже, я бы сказал, более гладкое. Наверное, он больше похож на мать, нежели на отца. Конечно, я сказал, что он мало походит, но все же в нем проглядываются и черты отца.

— Шэнь, твой талант…

— Мой талант тут не при чем, отец. Вы махнули на меня рукой давно. Вам плевать на это. И сейчас вам нужно другое. Я не стану жениться на дочери господина Тао — Мейлин! — громко произнес он.

Мужчина посуровел, брови столкнулись над переносицей, он хмуро оглядел праздных зевак. Люди тут же вспомнили, что у них есть дела. Сам же он сделал шаг и произнес уже тише:

— Она дочь главы нашего города. С поддержкой ее отца наша школа получит большее финансирование, а также доступ к более сильным лекарствам, травам и прочей алхимии. И уже через поколение, когда ваши дети вырастут, они смогут, пройдя тренировки твоего брата, не просто победить в турнире края или провинции, а даже занять высокие места в битве провинций. Ваши дети и дети Таргана смогут занять место главы края, получить высокие должности при императоре и прочее. Наша школа возвысится.

— Мне плевать на это. Я уже сказал. Я ушел из школы, живу отдельно и не хочу иметь с вами никакого дела!

Мужчина резко схватил Шэня за ткань на плече, дернул в свою сторону. В глазах Шэня тут же появился гнев, но лицо его побелело. Выглядело так, словно его как шаловливого котенка подняли за шкирку. Впервые вижу, чтобы с ним кто-то так обращался.

— Ты живешь на мои деньги…

— Это деньги моей матери, которую ты убил! — резко произнес Шэнь.

Несмотря на всю мощь, что исходит от мужчины, парень не обомлел от страха, а резко дернул плечом и смог вырваться. Атмосфера между этими двумя накалилась.

— Я с тобой еще не закончил! — взревел мужчина.

— Шэнь! — резко крикнул я.

Они одновременно обернулись в мою сторону.

— Я тебя везде искал, мастер ждет нас на тренировку.

Я подбежал с беспечной улыбкой. Оба человека были слегка выбиты из колеи моим появлением и поведением.

— О, это твой отец? Приятно познакомиться, я Леша — ученик школы змеи.

Я сделал поклон, а затем, повернувшись в сторону Шэня, произнес:

— Ну, что стоишь? Пойдем. Нужно тренироваться, уже через неделю у тебя бой.

Шэнь глянул на обескураженного отца, а затем, сухо кивнув, последовал за мной.

— Да, раз мастер зовет, не будем заставлять его ждать. Прошу прощения, многоуважаемый отец, но у меня мало времени. Прощайте.

Толпа вновь посматривает на нас, среди них даже появились несколько судей. Так что, видимо, это обстоятельство заставило мужчину лишь кивнуть и, резко отвернувшись, пойти прочь. Мы же двинулись к общежитиям.

— Что хотел учитель? — спросил Шэнь, пока мы приближались к многоэтажному зданию.

— Ничего. Я солгал.

Парень резко затормозил, уставился на меня.

— Почему?

— Потому что еще чуть-чуть и твой отец напал бы на тебя.

Шэнь несколько секунд стоял как вкопанный и разглядывал меня.

— Почему… почему ты помог мне?

Я задумчиво глянул на парня. И, правда, почему? На самом деле в тот момент у меня не было никаких мыслей. Я просто помог ему и все. Но, думаю, такой ответ его не устроит, а значит, надо что-то придумать.

— Потому что мы соперники. Я не знаю, что у тебя за противоречия с братом или с отцом. Мне не особо интересно, что случилось с твоей матерью. Как и не интересно, красива ли дочь господина Тао, Мэйлин. Но если бы отец заставил тебя все-таки принять его точку зрения и жениться на этой Мэйлин, то суть нашего противостояния пропала бы. Ты же помнишь наше обещание?

Брови Шэня дернулись.

— Это глупо. Если бы отец заставил меня жениться на Мейлин, то ты победил бы без боя.

— Верно. И это мне не нравится. Словно я что-то получил не своими силами, а мне просто подарили. Меня это не устраивает. Мы решим наш спор на арене. И только так.

Шэнь усмехнулся, чуть прищурился.

— Ну, хорошо. Ты сам отказался от легкой победы. Впрочем, у отца не получилось бы убедить меня. Ладно, Леша. Я понял тебя. Не проиграй до нашей встречи.

* * *

Я встал напротив мастера Виона. Его пальцы коснулась лба, а другой рукой он коснулся правого запястья.

— Давай. Сначала распредели ауру по всему телу.

Я выдохнул, и в мгновение ока вся аура, выплеснувшись из района живота, равномерно распределилась по всему телу.

Пришел я в зал сразу после разговора с Шэнем. Тот пошел в общежитие, а я направился на место тренировки. Пусть Вион и дал нам целый час на то, чтобы помыться или поесть, но я решил не тратить это время впустую. Не знаю, стало ли это следствием моих предыдущих тренировок, либо еще чего-то, но в первые же минуты аура легко и непринужденно растеклась по телу. Она стала невероятно податливой. Я и раньше мог быстро ей манипулировать, заставляя перетекать из одной части тела в другую довольно быстро, но сейчас это получилось очень легко. Аура все время до этого сопротивлявшаяся моим манипуляциям, словно сдалась и стала невероятно покорной.

— А теперь увеличь