Нано (СИ) - chromewitch

— Шшш, он все еще не производит материалы самостоятельно, и я могу отследить партию...

Амелия поворачивается к тебе и неуверенно улыбается.

— Все еще по плану, — говорит она. — Кто-то... И я уверена, что это Дракон, засек наше вмешательство, но на виду лишь стандартный помощник «Эккарта» и его местоположение — этот небоскреб.

Все совершенно точно идет не по плану. Хотя бы потому, что вы сейчас должны быть с основной группой и офицерами, а не отделенными от них четырьмя этажами. Все совершенно точно катится в задницу.

— Тебя правда не смущает, что мы сейчас в этом небоскребе, — ты смягчаешь формулировку.

— Стоит научить своих сообщников субординации, — бросает Чарльз высокомерно.

— Я не...

— Да-да, я знаю. Ты не сообщник, ты борец за справедливость в латексных трусах поверх штанов.

От неожиданности ты давишься собственными словами. Да какого черта?!

— Что? — Чарльз посмеивается в ответ на удивленный взгляд Амелии. — Тут работает несколько фанатов этой твоей Черной Тени, а я ужасно устал соблюдать весь этот обязательный порядок общения за четыре года.

Помолчав немного, он добавляет уже не так язвительно:

— Но я не ожидал, что круг виджиланте отвлечется от спасения общества и осознает, что некоторым шпионам государства тоже пригодится немного справедливости. Это... благородно.

И это неправда.

Но пошел он к чертям, ты не будешь его поправлять. Есть что-то приятное в том, что даже искин путается в определении твоей личности.

Вместо этого ты мотаешь головой и отступаешь, оставляя Амелию искать Дракона в вынутом импланте.

Здесь тихо, но прислушавшись, ты можешь различить отголоски шума. Датчики помогают — указывают на источник. И он... за пределами здания.

Черт.

Кто-то кричит там, внизу. Кто-то стреляет. Датчики доносят это до тебя простыми строчками анализа окружения, но подойдя к окну, ты видишь это — толпу.

Слишком много зевак для одного раннего утра. Слишком много полиции. Слишком много охраны и слишком много Креста.

Небоскреб оцеплен, перед главным входом — несколько полицейских машин, копы вооружены. Репортерские дроны летают вокруг небоскреба как стая чокнутых птиц. Несколько пуль врезаются в стекло, но оставляют на нем только царапины — благодаря шлему ты можешь прикинуть, где прячутся снайперы.

Ты видишь, как со стороны технического входа вылетает внедорожник «Эккарта» — теперь, очевидно, занятый совсем не представителями корпорации. И его бы подбили, если бы не люди. Копы, как и корпоративная охрана, все еще не имеют права стрелять по мирным жителям. Но... откуда их, этих мирных жителей, здесь столько?..

— Аркадия лучше, чем мне всегда казалось, — тихо говорит Рут.

Ты вздрагиваешь — увлекшись анализом окружения, ты не заметил, как она подошла ближе.

— Здесь хотя бы не стреляют по гражданским.

— Откуда их столько? — ты повторяешь свой вопрос уже вслух.

— Триал. — На лице Рут отражается чистое отвращение. — Они вбросили какую-то чушь, что-то про скидки в соседнем гипермаркете, просто лютую...

— ...дичь, — ты заканчиваешь за нее, против воли посмеиваясь. — Видимо, после фокуса с «Затмением» они решили, что легче всего играть на чужой глупости.

— Дикость, — соглашается Рут. — Но это то, благодаря чему основная группа все еще может уйти.

Ты видишь, как со стороны приближаются черные грузовики спецназа. Скоро толпу разгонят силовыми методами.

— А мы? — спрашиваешь ты. — У нас есть план отхода?

Рут кивает, но не отвечает.

— Рут.

Каким-то образом это срабатывает. Может, повлияло то, что вы сейчас одни, вы трое, в фактическом окружении противника.

— План есть, — говорит она просто. — Я.

_______________________________________________

(1) В качестве доступа к протоколу Чарльза работают переиначенные стихи Фридриха Шиллера (в переводе Н. Чуковского), первая строфа «Отречения», где Амелия использует «ты» вместо «я»: «И я на свет в Аркадии родился,//И я, как все кругом,//Лишь в колыбели счастьем насладился;//И я на свет в Аркадии родился,//Но сколько слез я лил потом».

29. План В

Амелия по-прежнему смотрит в наладонник, и тебе хочется схватить ее за плечи и потрясти как следует. Просыпайся, черт бы тебя побрал, у тебя нет времени на новые планы, на всю ту информацию, которую помог достать Чарльз! Вы все еще не выбрались. Крест все еще сражается и погибает где-то между десятым и четырнадцатым этажом.

Спустя несколько минут Амелия поднимает голову, ее взгляд медленно останавливается на Рут.

— Ты должна уходить. Сейчас.

Ты почти не удивляешься тому, что и эта часть плана — та, где Рут ваш пропуск на выход — тоже катится к чертям собачьим.

Но проблема в Рут.

Она стоит как вкопанная. В повисшей тишине только пощелкивают едва слышно ее руки-лезвия, автоматика в них.

— Ты должна помочь остальным. Вывести их из здания. И ты можешь это сделать.

Амелия была занята не информацией о Драконе, а попытками спасти своих людей из здания, и сочла Рут лучшим помощником для них. Теоретически, ты тоже можешь помочь остальным. Но в общем и целом Амелия права — ты все еще не в курсе всех вариантов отхода, которые разрабатывал Крест.

Объяснить это Рут — задача невыполнимая.

Да еще и Чарльз не добавляет оптимизма.

— Амелия, ты помнишь, что он — все еще виджиланте? — спрашивает искин, сложив руки на груди и глядя на тебя со скепсисом. — Которые вообще-то карают преступников, а не помогают им выбраться из захваченного ими же здания.

— Ох, он хуже, — злобно говорит Рут. — Он не виджиланте, он долбаный шпион.

— Я уже давно не шпион, — огрызаешься ты автоматически.

Слова — единственное, что помогает справляться с этим напряжением, когда ты не знаешь, как отреагирует дальше Рут и что выкинет Амелия.

— У меня с ним, — Амелия резко кивает в твою сторону, — договор. Он не тронет меня и не бросит здесь. Ему все еще нужна помощь с Восьмерками, когда...

— Если, — жестко говорит Рут. — Не «когда», а «если», мисс. Неужели вы не видите, что сейчас мы, как никогда, близки к провалу, и корпорация может так и остаться в руках Ламбера?

Это одно из самых длинных и самых прочувствованных предложений, которые ты слышал от Рут, не считая вашей ссоры перед нападением на башню, — и оно бьет Амелию под дых. Она судорожно вздыхает, на миг растерявшись, но быстро приходит в себя и смотрит на телохранительницу уже с плохо скрываемой злостью.

— Это приказ, Рут. У меня все еще есть план, и уже поздно прекращать мне верить. Самое, твою мать, неподходящее время!

Еще полминуты Рут просто смотрит. Ее губы плотно сжаты, ноздри гневно раздуваются, но она молчит в ответ на этот выпад.

Потом резко разворачивается, и клинок мелькает в опасной близости от твоего шлема. Ты отшатываешься, на автопилоте хватаясь за пистолет, но Рут просто указывает на тебя, а не пытается задеть.

— Ты...

Ее рот почти не двигается, слова вылетают со свистом. Она говорит, имея в виду каждое слово:

— Если ты позволишь ей умереть, я заживо сниму с тебя кожу.

— Это так вы развлекались в том спецназе, откуда тебя вытащили? — спрашиваешь ты. — Мило.

Она проносится мимо, как снаряд. Как чертова ракета. И она движется прямо к тем, еще незнакомым тебе членам Креста и их противникам, которым ты в данный момент совсем не завидуешь.

Ты переводишь взгляд на Амелию.

— План?

Она отвечает не сразу, еще несколько секунд смотрит вслед Рут, потом на Чарльза, потом себе под ноги.

— План, — наконец, кивает она. — Да, конечно... План.

Вы прощаетесь с Чарльзом. Ну, Амелия прощается — многословно выражая уверенность в скорой встрече. Искин смотрит на вас, уже спрятавшись за стандартным образом и стандартными фразами. Амелия обрезает ленты чипов, варварски обрывает крепления, а сам протез швыряет на пол и несколько раз стреляет из пистолета.