Злая принцесса - Трейси Лоррейн

руку, обхватываю ее за талию и поднимаю, устраивая так, чтобы она оказалась у меня на коленях.

— Что за… — Ее слова обрываются в ту секунду, когда она смотрит мне в глаза.

Стелла уже испытала меня в худшем проявлении, по крайней мере, я так думал, так что тот факт, что смертельное выражение на моем лице прямо сейчас лишает ее дара речи, действительно говорит о многом.

— Братан, не будь мудаком, — предупреждает Алекс, но мой единственный ответ — это смех, когда я стаскиваю сумку Стеллы с ее тела и бросаю ее на сиденье рядом с нами.

— Веди длинным обходным путем, — говорю я ему, не сводя глаз со Стеллы. — И, блядь, не оглядывайся, — предупреждаю я за секунду до того, как хватаюсь пальцами за вырез ее платья и тяну. Тонкие бретельки на ее плечах щелкают, когда я обнажаю ее. — Ты, блядь, заплатишь за этот трюк, чертовка.

Подавшись вперед, я втягиваю один из ее сосков в рот и кусаю, пока она не вскрикивает от боли.

— Черт возьми, Себ, — жалуется Алекс.

— Заткнись и веди.

— Черт, Себ. Ты не можешь, — стонет Стелла, когда я успокаиваю боль своим языком, лаская ее чувствительную плоть.

Но в противоположность ее словам, ее бедра двигаются, обжигающий жар ее киски прижимается к моему и без того болезненно твердому члену.

Один взгляд на нее в этом маленьком греховном платье, и я, черт возьми, запал на нее, глупый трюк или нет.

— Себ, — громко стонет она, используя мое тело для собственного удовольствия.

— Иисус, блядь, Христос, — бормочет Алекс спереди, но я не обращаю на него внимания.

— О, нет, ты не можешь, — говорю я, слегка приподнимая ее, чтобы она потеряла трение, в котором так отчаянно нуждается. — Ты не заслуживаешь никакого удовольствия после того, что ты сделала.

— Себ, пожалуйста. Мне нужно—

Я мрачно усмехаюсь. — О, детка. Я точно знаю, что тебе нужно.

Скользя руками вверх по ее бедрам, я задираю ее платье до талии, обнажая ее красивые кружевные стринги.

Обхватывая пальцами бока, я тяну. Она издает распутный стон, когда ткань отрывается от ее тела.

С очередной невнятной жалобой Алекс делает музыку погромче в попытке заглушить ее.

Скомкав лоскут ткани, я засовываю его в карман.

— Еще один для твоей коллекции? — спрашивает Стелла, ее голос сочится сарказмом.

Я не отвечаю. Ей это не нужно от меня.

— О, черт, Себ, — вскрикивает она, когда я нахожу ее набухшую киску и обвожу кончиками пальцев.

— Ты точно знала, что делаешь сегодня вечером, не так ли, Чертовка?

— П-пожалуйста, — умоляет она, когда я шевелю пальцами.

— Ответь мне.

— Д-да.

— А ты не могла просто вежливо попросить? Тебе пришлось испортить лицо этому невинному парню и убить двух наших парней.

— Н-нет, пожалуйста, не надо. Это все было на моей совести. Они заботились о нас. Пожалуйста, — она, черт возьми, почти рыдает, когда я надавливаю еще раз.

Ее ноги дрожат от желания, и я толкаю свои пальцы назад, пронзая ее двумя.

— Да, — кричит она.

— Тебе нужно было сделать только одну вещь, Чертовка. Оставаться, блядь, дома, — бормочу я, в основном разговаривая сам с собой, пока трахаю ее жадную пизду, подталкивая ее ближе к разрядке, в которой она так отчаянно нуждается.

— Я-мне жаль.

— Нет, ты, блядь, не такая, — заявляю я, отрывая от нее свои пальцы и поднося их к ее рту. — Отсоси.

Она не сбивается с ритма, когда жадно засасывает мои пальцы в рот, обводя их языком точно так же, как она делает с моим членом, прежде чем взять меня в горло.

Мой член ноет, болезненно прижимаясь к ширинке брюк.

— К черту это, — бормочу я, расстегивая пояс и спуская ткань с бедер, ровно настолько, чтобы освободиться.

Стелла не отпускает мои пальцы, но ее взгляд прикован к моему члену, когда я пару раз поглаживаю себя.

— Это то, чего ты хочешь?

Она нетерпеливо кивает.

— Это было то, ради чего был весь сегодняшний вечер. Мне чертовски нравится, что ты скучала по мне, детка, но все это было немного излишне, когда ты могла просто попросить мой член.

Я вонзаюсь в нее без предупреждения, полностью усаживаясь за секунду.

Ее стены колышутся вокруг меня, заставляя мои зубы скрипеть, пока я пытаюсь держать себя в руках. Я, блядь, могу принадлежать ей, но прямо сейчас ей не нужно это видеть. Посмотри, как она ставит меня на колени всего одним гребаным взглядом, одним прикосновением, одним злым комментарием.

Убирая пальцы с ее рта, я снова обхватываю рукой ее горло, наслаждаясь тем, как в ту же секунду ее глаза вспыхивают желанием. Другой я покручиваю ее сосок, заставляя ее изливаться по всей длине, пока я медленно вхожу в нее.

— Да, — кричит она, когда я кружу бедрами, задевая то место глубоко внутри нее, которое сводит ее с ума.

— Наслаждайся этим, детка. Ты не кончишь.

— Ч-что? — заикается она, ее глаза расширяются от шока.

— Ты слышала меня. Ты этого не заслуживаешь. Ты хотела наказания за этот маленький трюк. Вот с чего мы начнем. Возьми мой член, как хорошая маленькая девочка. Ты не выйдешь из этой машины, пока моя сперма не потечет по твоему телу.

Все ее дыхание вырывается из легких.

Спереди машины раздается хлопок, прежде чем, клянусь, я слышу, как Алекс бормочет: — Что, черт возьми, я сделал, чтобы заслужить это?

— Разыграй хорошее шоу, детка. Алекс действительно наслаждается этим. И мы знаем, как тебе нравится доставлять нам удовольствие.

— Пизда. Я, блядь, ненавижу тебя, Себ.

— Нет, ты не понимаешь, детка. И это половина проблемы, не так ли?

Ее глаза сужаются, а губы сжимаются в гневе. Но в ту секунду, когда я приподнимаю бедра, ее челюсть отвисает, когда по ней прокатывается волна удовольствия.

— Будь хорошей девочкой и делай, как тебе говорят, и, возможно, я позволю тебе кончить позже.

Ее глаза вспыхивают презрением, но все, что я делаю, это улыбаюсь в ответ.

Возможно, она начала эту игру, но я подыграю ей и удостоверюсь, что именно я закончу ее. Она может проклинать меня сколько угодно, но она чертовски хорошо знает, что это именно то, чего она хотела.

Я трахаю ее быстро, мои руки удерживают ее на месте мертвой хваткой, но каждый раз, когда она приближается к оргазму, я замедляю темп и позволяю ему затихнуть.

— Собираюсь, блядь, убить тебя, — рычит она, когда я делаю это, должно быть, в пятый или шестой раз.

Бросив взгляд в окно, я обнаруживаю, что Алексу наконец-то надоело, поскольку мы всего в