Убить демона, спасти короля - Анна Сергеевна Платунова

Тело взбунтовалось, оно отказывалось слушать доводы разума. Ей чудилось, что грубая рука обрушит удар за ударом, губы силой вырвут поцелуй. Эви все-таки пересилила себя, приблизилась потихоньку, устроилась на коленях, прижалась к груди. И вздрагивала, надеясь, что Дегар не увидит. Он гладил Эви по руке – смуглая кожа, узкая аристократическая ладонь… на которой все еще оставались следы крови: Бальтазар не вытер как следует костяшки пальцев, после того как ударил Эвелину по лицу.

Райли сидел неподалеку, схватившись за голову. Магистр Куин вполголоса рассказывал, что произошло, пока король Карнаэля спал, а Раулар не отрываясь смотрел на Эвелину мутными от ужаса и неверия глазами. Ему тоже было сейчас ой как непросто.

Потом было несколько мучительных ночей, когда Эви просыпалась с криком и словно в бреду колотила Дегара в грудь и отталкивала его. В преследующих ее кошмарах Эвелине чудилось, будто Бальтазар победил и теперь она пленница жестокого короля. «Это я, – говорил чужой голос. – Это я, огонек!» Но Эви не верила.

Слишком многое свалилось на ее хрупкие плечи, и однажды утром Эвелина просто не смогла проснуться. Она то тряслась в лихорадке, то плавилась от жара. Кто-то укутывал ее в плащ, носил на руках вокруг костра, поил отваром. «Что с ней, магистр? Как я могу помочь? Теперь у меня есть магия. Научите!» – «Увы, от сильного нервного потрясения магия не поможет. Бальтазар не навредил телу Эвелины, но искалечил душу. Только время…» – «Время поможет?» Магистр не ответил, и Эви подумалось, что он качает головой: не знаю.

Эвелина металась и звала Дегара, но стоило ей открыть глаза, как она снова видела ненавистного Бальтазара. Она кричала и плакала от ужаса. Лицо правителя Ферранда искажалось от муки, будто крики Эви живьем снимали с него кожу.

«Возьми ее…» – услышала она однажды. Эви очутилась в знакомых объятиях, точно скользнула под теплое, уютное одеяло. Прижалась щекой к плечу. И впервые уснула спокойно. Глупое-глупое тело! Если бы Эви знала! Надавала бы себе пощечин, за шкирку согнала с коленей Райли. Ведь это ему Дегар передал свою драгоценную ношу, когда окончательно отчаялся.

«Ты ее любишь?» – Голос точно мертвый.

«Больше жизни!»

«Тогда… – Он не договорил, застонал, словно от страшной боли, но потом все-таки пересилил себя. – Позаботься от ней. Сделай так, чтобы она навсегда забыла обо мне. Она ради тебя прошла через пекло. Теперь твоя очередь…»

Потом Эвелина узнала, что Дегар ушел в ту же ночь. Отправился в столицу Ферранда. Магистр обещал последовать за ним, после того как проводит Эви и Райли в Карнаэль.

– Эви? – В спальню заглянул Райли, осторожно зашел и прилег рядом. – Как ты себя чувствуешь?

Он бережно положил руку на живот Эвелины.

– Как там наш малыш?

– Он не твой…

Ей хотелось ударить Раулара, хотя он ни в чем не был виноват. Он делал все, чтобы Эви пусть ненадолго почувствовала себя счастливой. Ему сейчас тоже было нелегко. Когда Эви и Райли вернулись в Карнаэль, оказалось, что мэтр Вокр арестован по обвинению в заговоре против королевской четы, а Совет Четырех распущен.

Магистр Соль признался, что всегда подозревал: смерть родителей Раулара неслучайна. Он долгие годы искал доказательства.

– Придется тебе справляться самому, мой мальчик, – устало произнес королевский артефактор. – Трое из четверых не виноваты в покушении, но они не отказались ухватиться за власть, когда появилась такая возможность. Ты почти превратился в марионетку в их руках. Эви, а тебе я должен признаться…

Но Адриан Соль взглянул на дочь и осекся.

– Мы с Эвелиной поженимся осенью, – сказал Райли.

Он взял Эви за безвольную руку.

– Мы ждем ребенка.

Три месяца Эвелина провела точно в полузабытье. Она ела, гуляла, иногда даже улыбалась глупым шуткам Райли. Но оживлялась только тогда, когда до Карнаэля доходили слухи, будто правитель Ферранда отправил посольство в Ашхатар и демоны вопреки ожиданиям не разорвали парламентеров, а согласились выслушать. Вроде бы нашелся разумник, который выучил язык демонов, а коли так, то и с рогатыми лягухами можно будет договориться. «Неужели конец войне? – бежали шепотки. – Да хоть бы и так! Одни убытки от этих войн!»

Не скоро войска опустят боевые знамена, но первый шаг навстречу сделан. Еще говорили, что правитель Ферранда на удивление разумный и благородный человек. А ведь прежде толковали, что самодур и ни одну юбку не пропустит. Жаль, что разум проявился в нем так поздно, но лучше поздно, чем никогда.

Эви вся подавалась навстречу, если речь случайно заходила о Ферранде и его короле. Впитывала каждое слово. «Он жив. И пусть мы больше никогда не встретимся… Он не захочет видеть меня. Оттолкнула. Предала. А ведь обещала!..»

И ребенок… Так глупо. Дитя любви – ее любви к Дегару, но Райли считает его своим.

Раулар не убрал руки с ее живота.

– Можно, я тебя поцелую?

– Нет.

– Даже в щечку не разрешишь?

– Нет. Ты обещал, что будешь ждать сколько нужно!

– А сколько нужно? – В голосе Райли звучала затаенная горечь. – Год, два, три? Пока ты его забудешь.

– Может, и дольше…

Раулар теперь до позднего вечера разбирался с указами, налогами и честно старался вникнуть в дела королевства. Он растерял мальчишескую беззаботность, почти не улыбался, мало спал. Только с Эви оставался предупредителен и нежен. Превращался в прежнего Райли.

Вечером, закончив с бумагами, вел Эви гулять по саду. На яблонях наливались соком маленькие плоды, и Эвелина невольно вспоминала заброшенный сад Лисси, а следом – как ни пыталась забыть – Дегара. Удивительно, она совсем не воспринимала идущего рядом с ней друга детства как Дегара. А ведь это то самое тело, шрамы никуда не делись. Руки, изученные до каждой тонкой линии на ладонях. Губы, которые прежде так сильно хотелось поцеловать. Только глаза стали серыми.

Райли иногда затевал такую игру – показывал шрам и спрашивал, откуда он взялся. Он тайно гордился победами и подвигами, которые принадлежали не ему. «Эх, Райли, давно бы пора самому совершить достойный поступок!» – думала Эви, но, по обыкновению, щадила чувства лучшего друга.

«Мужа!» – поправляла она себя, и дыхание перехватывало от ощущения невосполнимой утраты. Не этого человека она первого назвала мужем.

– Откуда этот шрам? – Райли указал на плечо, где остался кривой след от удара «Секирой».

Он уже десятки раз слышал эту историю, но она ему не надоедала. Скоро выучит наизусть, а то и поверит, что на самом деле был вместе с Эвелиной в ледяной пещере.

– А этот?

Он закатал рубашку и предъявил тонкую полоску на боку. Эви дотронулась кончиками пальцев, но тут же, опомнившись, отдернула руку.

– Этот от раскаленного железа…

– Ух, магистр! Не ожидал от него! Пыточных дел мастер! – смеялся Райли.

Хорошо ему веселиться, не испытав на собственной шкуре прикосновения раскаленного прута. Эви не держала зла на магистра Куина, тот выполнял свою работу – защищал людей от чудовищ. Тогда он не знал, что встреча с настоящими чудовищами ждет впереди.

– А