Эльф: брат или возлюбленный? - Анна Кривенко

Светящаяся фигура постепенно начала тускнеть, но не потеряла своей эфемерности, являя окружающим юношу в длинных белых одеяниях и с волнами светло-русых волос. Так как образ его все еще был слегка размытым, смазанным и сказочным, то никто не обратил внимания, что у него обычные человеческие уши, но связь этого существа с Артефактом чувствовали все. Кристалл продолжал светиться и слегка пульсировал. От него исходили разливающиеся в пространство светящиеся волны, похожие на пар, и окутывали прародителя полупрозрачным коконом.

Когда Амариус Первый наконец осознал, что перед ним действительно легендарный хранитель Артефакта, не являвшийся народу уже множество столетий, то тоже упал на колени и благоговейно сцепил руки в замок, прижав ладони к груди.

Между тем прародитель медленно поплыл вперед, приближаясь к застывшей Офелии, не могущей отвести от него глаз. Когда он поравнялся с ней, то неожиданно присел на корточки и протянул к безумной эльфийке свою сияющую тонкую ладонь. Она застыла, как в каком-то трансе, а потом и вовсе закрыла глаза, заваливаясь на пол и полностью расслабляя напряженные мышцы. Прародитель улыбнулся, а потом перевел взгляд на изумленного и побледневшего Олива, тоже полулежащего на полу.

Вдруг тело прародителя дрогнуло, и его черты, на миг охваченные туманным вихрем, начали преображаться. Мужское лицо изменилось на женское, волосы стали короче и темнее, фигура мельче и тоньше. По рядам эльфов, которые внимательно наблюдали за происходящим, пробежался изумленный шепоток.

— Саша? — шокировано прошептал Олив, все еще не веря своим глазам и подозревая, что видит просто ее облик, но девушка вдруг радостно улыбнулась и бросилась к нему на шею, едва не распластав на полу. Ее все еще светящиеся руки обвили его шею, а губы потянулись к его губам. Поцелуй «прародителя» застал Олива врасплох, но на него накатила такая нега и такой глубокий восторг, что он не смог остановить его, хотя разум все еще сопротивлялся, не будучи уверенным, что перед ним действительно Саша, а не кто-то в ее облике.

Однако в тот же миг, как их губы соединились, кристалл Артефакта полыхнул таким светом, что залило весь Храм. Потом это свечение начало трансформироваться и наполняться радужными цветами, которые превратили это мрачное помещение в самое прекрасное и яркое сооружение на земле.

Пока эльфы пребывали в совершеннейшем шоке от увиденного великолепия и силы ожившего Артефакта, целующаяся парочка была на какое-то время забыта.

Саша оторвалась от губ Олива и одарила его счастливой улыбкой.

— Это действительно я! — шепнула она ему и подмигнула, наслаждаясь его изумлением и ростками радости в расширившихся глазах.

Поднявшись на ноги, девушка мгновенно переместилась, вынырнув прямо около короля, который в момент ее появления вздрогнул от неожиданности и покрылся мертвецкой бледностью. Расширившимися глазами он несколько мгновений изучал ее человеческое лицо, обратив внимание на округлые уши, а потом побледнел еще сильнее и сдавленно прошептал:

— Ты??? Кто… ты???

— Я? Предназначенная Дева Андрагона! — заявила Саша с достоинством. — Вы не поверили мне!

Последнюю фразу она выкрикнула уже для всех, и ее возглас, отразившись от высокого потолка и стен, пролунал в самых дальних углах помещения, так что голос девушки услышали все.

В глазах короля все еще плескалось очевидное сомнение, поэтому облик девушки резко изменился, снова явив великого хранителя Артефакта, полыхнувшего взглядом сильных властных глаз.

— Именем родоначальников ваших народов я, Аллаэль Мираннеллий — Хранитель священного Артефакта и ваш прародитель — повелеваю: отныне управлять королевством Андрагон будет принц Оливентиус Грозный и его супруга-ЧЕЛОВЕК — Предназначенная Дева — Александра!

Из кристалла вырвалось сияние, ринулась к Оливу и заставило его подойти ближе и преклонить колени. Из сияющего тела прародителя отделилась фигура девушки, тут же ставшая обычной, а не светящейся, и подойдя к принцу, тоже опустилась на колени.

Аллаэль протянул вперед руки в жесте благословения и, пробормотав несколько фраз на древнем руннельском языке, провозгласил:

— С этого момента и до конца веков слово это будет нерушимо: так как наследный принц Оливентиус полностью исполнил древнее пророчество и смог сердцем своим найти Предназначенную Деву, прятавшуюся в других лицах, то отныне проклятие этого рода снимается с него, чтобы ознаменовать тысячу лет радости и свободы!

В этот момент вдруг ожившая Офелия резко закричала, содрогнулась всем телом, словно что-то вышло из нее, а потом со стоном присела на полу. Она недоуменно огляделась вокруг уставшими ГОЛУБЫМИ глазами, а потом устремила глаза вперед, где стояла ее родня.

Первым опомнился Алекс. Он подскочил к ней и трепетно обнял, пока она все еще приходила в себя.

— Что происходит? — пробормотала эльфийка, но ее слова уже потонули в настоящем реве радости, донесшемся со всех сторон…

* * *

Князь Рембрандс, вбежав в свои гостевые покои, начал лихорадочно искать в шкатулке на столе артефакт магической связи. Найдя его, он дрожащими пальцами нажал на рубин посередине и направил артефакт прямо перед собой. Почти сразу же в воздухе образовалась магическая воронка, высветившая лицо худощавого испуганного эльфа.

— Ароний! Скорее! Мне нужно срочно поговорить с Мотандорром! Все пропало! Король потерял трон! Боюсь, Оливентиус нас не пощадит!!!

Но эльф на «экране» не спешил никуда бежать, а выглядел все более растерянным.

— Ну что же ты стоишь, олух! Скорее призови своего хозяина!!! — вышел из себя князь, покрывшись крупными красными пятнами.

— Простите, милорд, — пробормотал потрясенный слуга осипшим голосом, — но старец Мотандорр… мертв! Он просто упал и испустил дух. Боюсь, он уже ни в чем не сможет вам помочь…

Князь Рэмбрандс побледнел и в ошеломлении плюхнулся в кресло.

— Это конец… — пробормотал он и в отчаянии сжал кулаки…

* * *

Анна Люмбергнот бежала по коридору, таща за собой упирающуюся дочь Алису.

— Я не позволю тебе остаться здесь! — кричала рыжеволосая эльфийка, так крепко сжимая запястье дочери, что у той начали появляться синяки. — Они оскорбили нас! Я не позволю, чтобы моя дочь досталась кому-то из этих ничтожных иноземцев!!!

— Мама! Я никуда не пойду!!! — кричала в ответ Алиса, тщетно пытаясь разжать пальцы жестокой матери. — Я остаюсь здесь!!! Я больше не хочу участвовать в ваших интригах и обмане!!!

Но Анна уже грубо втолкнула Алису в свою комнату и закрыла за собой дверь. Повернувшись к ней, она злобно сверкнула глазами и зашипела:

— Ты — моя собственность, понятно!!! Я родила тебя и могу убить тебя, если ты посмеешь ослушаться меня!!!

Но Алиса, дошедшая до крайней степени отчаяния, закричала:

— Я отказываюсь! Ты и так заставила меня притвориться оборотнем-барсом, чтобы соблазнить принца! Ты бесстыдно толкала меня ему в постель, не спрашивая, хочу ли этого я. А я никогда не хотела, а просто была покорной дурой! Но теперь… теперь я больше не буду!!!

Услышав это, Анна пришла в настоящую ярость и набросилась на дочь, огрев ее хлесткой пощечиной. Однако этого ей показалось мало, и она продолжила хлестать Алису до тех пор, пока из ее разбитой губы не потекла струйка крови. В комнате резко появился Вуоль Люмбергнот и бросился на защиту дочери, пытаясь остановить разъяренную гарпию-жену, но она с такой силой оттолкнула мужа, что тот распластался на полу, серьезно ударившись головой об стол.

Алиса попыталась броситься к отцу, но Анна ухватила ее за волосы, одновременно активируя артефакт портального перехода.

Однако в то же самое мгновение дверь комнаты резко распахнулась, и на пороге появился генерал Фаггор. Его лицо было гневным и решительным, а гвардейцы, мгновенно окружившие обезумевшую рыжеволосую бестию, достали из ножен свои мечи.

— Анна Люмбергнот! Вы арестованы за попытку обмануть королевский род Андрагона!

Анна в ужасе отпустила волосы своей дочери и задрожала всем телом от неприкрытого ужаса. Даже в самом страшном сне она не могла представить, что ее план обернется заточением в тюрьме.

Когда чета Любмернот была уведена стражей для предварительного заключения и расследования (а их там уже ждал их нерадивый родственник Либастр Люмбергнот), генерал Фаггор повернулся к дрожащей Алисе, прячущей в ладонях избитое лицо, а потом неожиданно упал на колени и, склонив голову, сдавленно прошептал:

— Простите меня, леди Алиса! Простите, что подвел вас! Я… не защитил вас, когда должен был это сделать! Я… не достоин вас!!!

Он замолчал, а по щекам молодой эльфийки потекли горькие слезы.

Да, она немного обижалась на него, но сейчас, после его слов, она забыла обо всем на свете. Осторожно опустившись на колени рядом с ним, она