Десант местного значения - Роман Борисович Грибанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не стрелять! – крикнул Сергеев, но скорее для порядка, бойцы уже поняли, кто это. А вагончик, из которого выскочили девушки, изнутри начал заниматься пламенем, которое уже проблесками выбивалось из разбитых стекол.
– Вот дают девки! Сами ушли и вдобавок этот гадюшник подожгли! – восхищенно цыкнул языком один из пограничников.
Девушки, пригибаясь, быстро бежали к открытым въездным воротам. Им никто не препятствовал, блокпост и пулеметное гнездо у ворот уже были уничтожены минометным огнем. К лейтенанту подполз один из местных охотников.
– Товарищ лейтенант, я узнал одну из них, это Кавихак, жена моего двоюродного брата. Разрешите, я за ними пойду, как бы они второй раз американцам не попались!
Как будто в ответ на его слова, далеко впереди на дороге, по которой уже бежали девушки, мелькнул свет автомобильных фар. Но девушки, тоже увидев свет фар, шустро свернули с дороги налево и пошли в ближайший распадок.
– Разрешаю, но только возьми с собой еще двоих, и Петровича с Ингулом, – он кивнул на молчаливого сержанта-проводника и его огромную немецкую овчарку, дисциплинированно лежащую рядом.
– Ингул их быстрее в темноте найдет, да и вас предупредит, если поблизости кто окажется. Петрович, ты за старшего!
Сержант коротко сказал «есть», и маленькая группа быстро растворилась в темноте, еще более контрастно-черной на фоне огромного пожара.
– Ну а мы пока гостей встретим, – пробормотал лейтенант и крикнул: – Прекратить огонь! Доложить об остатке боеприпасов!
03 ноября, местное время 02:19. Тихий океан, 90 миль к юго-западу от острова Беринга. Ситуационный центр авианосца «Форрестол»
Палубная команда авианосца «Форрестол» занималась тем, чего никогда раньше не делала. Более того, эти операции за всю сорокалетнюю историю эксплуатации авианосцев в US NAVY выполнялись так редко, что их можно было сосчитать по пальцам. Одной руки. Уж очень они были рискованными, для людей и для техники. Поднять на палубу и запустить с нее даже несколько истребителей в девятибалльный шторм, даже с такого большого авианосца, как «Форрестол», это занятие для самоубийц. Цирк, только с неминуемыми смертельными жертвами среди палубной команды и пилотов. Подъем самолетов с кормовых лифтов отпал сразу, слишком большую дистанцию надо было проделать машинам до стартовых позиций катапульт номер 3 и 4. В такую погоду хоть какой-то шанс был при использовании первого носового подъемника и стартовых катапульт № 1 и 2. Это сразу определило и состав кандидатов в «самоубийцы», это была четверка перехватчиков F-4В «Фантом-2», из эскадрильи VF-121, под командованием подполковника Брауна. Они стояли ближе всех к этому лифту, а тасовать самолеты внутри ангара при такой качке означало гарантированно повредить не одну машину. Но «Фантомы» с гораздо более совершенной бортовой РЛС лучше подходили для поиска и перехвата целей ночью, в сложных метеоусловиях, да еще и без поддержки самолетов ДРЛО. К тому же у «Фантома», если повесить на него только шесть ракет без подвесных топливных баков, была большая максимально взлетная тяговооруженность, 0,82 против 0,59 в такой же конфигурации у «Крусейдера». И это внушало некоторый оптимизм. Через десять минут три смытых матроса-такелажника во время установки еще первого самолета на позицию старта оптимизма у команды поубавили. Но вот первый «Фантом» уже стоит на первом старте, а офицер катапульты в жилетке желтого цвета, на сленге просто именуемый «shooter», выгадывает, когда спадет громадный бурун от очередной волны. Вот он присел и махнул левой рукой вперед, с поднятым вверх большим пальцем. По этой команде матрос управления катапульты нажал рычаг, приводя в действие многотонную махину. Пилот в кабине, отслеживающий жесты «шутера», одновременно перевел РУДы двигателей на форсаж. Получив пинок под зад силою в несколько десятков тонн, «Фантом» рванулся вперед, мгновенно проскочив через край передней палубы, ощутимо просел в воздухе, но натужно ревя двигателями, на форсаже медленно пошел вверх, в мрачное штормовое небо. Убрал шасси, разминувшись с очередной огромной волной на считаные сантиметры, так, по крайней мере, показалось людям с авианосца. А тем временем на вторую позицию матросы в коричневых жилетах уже закатывали самолет подполковника Брауна. Вот такелажники установили самолет на второй позиции. Вот два инспектора финальной проверки (Final checker) в черно-белых жилетах осмотрели самолет с обеих сторон и разведя обе руки широко в стороны с поднятыми вверх белыми фонарями дают добро на взлет самолета. Вот «шутер» снова выбрасывает в полуприседе левую руку вперед, давая команду на старт катапульты. И опять многотонная машина тяжело уходит в ночь, едва разминувшись с очередной волной. Браун, чудом вытягивая машину вверх над ревущим океаном, прохрипел своему оператору бортовой РЛС:
– Кажется, я становлюсь слишком старым для таких смертельных фокусов.
Оператор, видя гребни волн, проносящиеся чуть ли не вровень с кабиной самолета, только сдавленно хмыкнул в ответ. Подполковник Браун, когда говорил о «смертельных фокусах», нисколько не шутил. Хотя он уже имел налет на «Фантомах» в несколько тысяч часов, участвовал в заключительном этапе приемочных летных испытаний флота, начиная с 1959 года, и даже поставил на «Фантоме» 31 марта 1962 года один из мировых рекордов скороподъемности, пилотировать самолет в таких условиях старта ему пришлось впервые. И буквально через пять минут его слова о «смертельных фокусах» обрели реальность. То ли расчет «шутера» оказался неточен, то ли пилот «Фантома» замешкался с форсажем. А может быть, просто авианосец качнуло чуть сильнее или очередная волна оказалась чуть выше. Но третий «Фантом», при старте чиркнув носом по белопенному гребню волны, тут же нырнул в нее весь. И все. Ни вспышки, ни дыма, ни обломков. Двадцатитонную машину и двух пилотов в ней как корова языком слизнула.
Члены такелажной команды, потрясенные такой картиной молниеносной гибели новехонького самолета со всем экипажем, допустили маленькую ошибку. Даже не ошибку, просто пара
