Волк в зеркале - Николай Владимирович Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вахтёрша оторвалась от вязания — и то не сразу, сначала завершила ряд, — и удивлённо посмотрела на меня. Потом, видимо, поняла:
— Ты про зеркало, штоль? Нашла в кладовке, велела повесить — это тебе, бирюку, не нужно, а девчонки просили…
— Отдали бы в какую-нибудь комнату, — вырвалось у меня.
— Чай, не баре, — отрезала Валентина. — Для всех будет. Давно пора.
И она уткнулась в вязание.
Так. Ну, тут спорить бесполезно. Расфигачить его, что ли… Ну, не сейчас точно — надо было сразу, а то теперь явно будет видно, что это мои проделки. Потом не отбрешусь перед Варварой. И вообще, если Каращук не соврал — может, я отсюда съеду в ближайшее время.
Закрыв за собой дверь в комнату, я потянулся было к чайнику, но остановился. Открыл шкаф, вытащил трофейный АКСУ, повертел. Юрка на этот «укорот» не претендовал — ему и не надо, у него и СКС есть, и пистолеты, и, кажется, ещё что-то… На автомате ещё стояла колдовская «пломба», поставленная на КПП — я так и не решил, оставить его себе или сдать, да и времени особо не было с этой беготнёй с Управой. Наверное, оставлю, всё же штука практичная, хоть и не сильно дальнобойная, да и боеприпас сравнительно дешёвый — а если сдать, всё равно копейки получу. Но это уже когда будет сейф — иначе придётся держать на Базе или ещё где, без сейфа тут хранят разве что пистолеты, да и то не всегда — в основном при себе таскают. А автоматику при себе просто так таскать не принято, даже если работаешь на Управу.
Я с сожалением положил автомат обратно на полку шкафа. Завтра захвачу с собой в Управу.
В итоге завалился спать, когда не было и девяти вечера — занавески пришлось задёрнуть, закат в это время как раз со стороны моего окна, хоть разросшиеся деревья его частично и скрывают. Какое-то время в голове ещё крутились мысли о сегодняшних событиях, но я и сам не заметил, как уснул.
Глава 30. Вокзальный. 29 июня, пятница, вскоре после полуночи
Вас когда-нибудь будили ударом под дых? Надо сказать, это очень неприятно.
Я ещё судорожно пытался вздохнуть, когда кто-то довольно сильный схватил меня в охапку, сдёрнул с кровати и поставил на ноги.
— Руки за голову, сука! Порежу начетверо! — прошипел голос.
Я поморгал — перед глазами чуть прояснилось. В комнате, кроме меня, четверо, все незнакомые, и очень загорелые. Изгои? Пахнет потом, костром, сыростью — вполне может быть… Свет тусклый, не электрический, да и лампа под потолком не горит — но детали разобрать можно.
Пистолет! Нет, на тумбочке, куда я положил его с вечера, его нет — пусто. Конечно, он на виду, они первым делом его схватили — вон, скорее всего именно он заткнут за пояс у того, что стоит ближе. Явно главарь… «Ксюха» в шкафу, но она заблокирована. Нож? Нож в ножнах на поясе брюк — вон они висят, на стуле, ножны свисают ближе в стене, их отсюда не видно… Реально до них добраться?
— Руки, руки, кому говорю! — прикрикнул главарь. В руке его только нож — обычный, не такой, как у меня, но у тех троих, что у противоположной стены, наизготовку двустволки и пистолет.
Я неохотно подчинился, закладывая руки на затылок.
Вот это попал…
Несомненно — изгои. А учитывая то, о чём я думал буквально сегодня, попасть они могли самым простым путём — через зеркало.
Проклятая Варвара!
Или… или не Варвара? В прошлый раз зелье спёрли Управовские — и Валентина ничего не сказала. Вынесли в обход неё, или она всё знала с самого начала? Может, и в этот раз зеркало, внезапно появившееся на стене — подстава Управы?
Или у меня фантазия разыгралась?
Так, стоп. Они точно не будут стрелять. И резать меня не будут — любой громкий звук перебудит всю общагу. Тут, конечно, не толпа народу, человек пятнадцать на этаже, но всех перестрелять не смогут точно.
Видимо, на моём лице явно отразилась надежда, потому что главарь уточнил:
— Можешь орать — поставлен круг тишины. За пределами комнаты никто ничего не услышит. Но лучше молчи и слушай…
Упс. Вот, значит, как… И я уверен — он не блефует. Я бы точно не стал на его месте. И стоит он правильно — набрав от меня дистанцию в пару метров. Комната неширокая, но длинная, раньше в ней, вероятно, стояли, помимо шкафа, две кровати вдоль стены… Метров шесть, а то и больше.
И до стула метра три, он у него за спиной.
— Давай так, — главарь начал неторопливо и негромко. — Отдаёшь нож. Говоришь, где эта баба. Мы тебя кончаем легко. Если нет — начинаю резать ножом на куски, и тогда уже не остановлюсь, пока не закончу.
Попал. Реально попал. Я босиком, в одних труселях, комната обеззвучена, и никакие бойцовские навыки тут не помогут, особенно против четверых, трое из которых с огнестрелом.
Сможет помочь Волков? Вряд ли — если он что-то и чует, то явно только связанное с Юркой, у меня нет возможности его позвать. Да если бы и была — огромный оборотень в тесной комнате потеряет все свои преимущества… если вообще сможет открыть пробой в центр города — периметр же защищён колдунами от проникновения. Но, выходит, не защищён от проникновения сквозь зеркала…
Люба, где ты? Ты-то сможешь хоть что-то сделать? Хотя бы так, как сделала с теми несчастными алкашами?
— У тебя десять секунд, — спокойно продолжал главарь.
Мир не помертвел, как раньше, но в ноздри ударил запах сирени — и я был уверен, что чувствую его только я. В торец моей ладони, лежащей на затылке, упёрлось что-то твёрдое.
— Очерти ножом полный круг и сразу падай, — прошелестел в ухе знакомый голос.
— Пресветлый, я чую её, она здесь, — неуверенно сказал тот, что с пистолетом, стоящий в правом от меня углу.
Главарь отвлёкся, наверное, на полсекунды — и мне этого хватило.
Я, чуть сместив ладонь, схватил и рванул вверх рукоять — она пошла туго, словно зажатая тесными ножнами, и лишь выбросив руку вперёд и начиная очерчивать окружность, я заметил, что с клинка капает кровь.
Кровь Любы. Выходит, она, подавая мне нож, сжимала лезвие в кулаке.
Не знаю, сколько мне понадобилось времени — секунда или
