У истоков Броукри (СИ) - Эшли Дьюал

— В тебе ее сердце! — Шепчет Хельга и пошатывается назад. Она хватается пальцами за лицо, покачивает головой и глядит сквозь меня, борясь с дикой дрожью. Он вдруг хочет подойти ко мне, а затем замирает. Потом тянет вперед руку, и вновь прижимает ее к своей груди. Женщина разрывается на части, и неожиданно она стонет, слабо и тихо, но так, что у меня кровь стынет в жилах. Она отступает назад. — Убирайся. Прошу, уйди.

— Я не могу, — глаза щиплет, — пожалуйста, выслушайте. Я не могу уйти, я должна как можно скорей понять, что происходит.

— Убирайся!

— Миссис Штольц, — уверенно подхожу к женщине, — да, вы в праве меня ненавидеть, я понимаю. Вы в праве меня прогнать, но прошу вас, выслушайте.

— Зачем ты пришла?

— Я должна узнать правду.

Женщина прикусывает губы и зажмуривается, не вытирая со щек мокрые полосы. Я вижу, как она борется с собой, слышу, как тяжело она дышит, и мне так больно, что ребра покалывает и сводит судорогой.

— Кто-то едва не убил мою подругу.

— Твою подругу?

— Да, а еще недавно у моего знакомого вырезали сердце. Мне прислали его в коробке, как подарок. Как напоминание.

— Не понимаю…

— Какой-то человек пытается отомстить мне.

— Саманта…

— Адора.

— Мстить тебе? — Миссис Штольц покачивает головой, и ее изуродованное лицо вмиг становится задумчивым. — Один человек сказал мне: обида сменяется злостью, а злость — мыслями о страшной смерти.

— Что вы имеете в виду?

— Месть — ледяной продукт, результат длительного негодования и несправедливости.

— Миссис Штольц, просто ответьте, вы знаете, кто этот человек?

— Нет, Адора. Не знаю.

— Но мстят ведь за Катарину. Мстят мне за то, что…

— Почему ты думаешь, что мстят тебе? — Хельга дрожащей рукой прикасается к моей щеке и поджимает губы. — Разве ты сделала нас такими? Меня слепой, а себя несчастной?

— Но я — причина.

— У каждого есть причины для того или иного поступка, но не каждый решается его совершить. Ты не убивала мою дочь. Ты не запирала меня в этом сумасшедшем доме, и ты не отнимала у меня мужа. Мне больно находиться рядом с тобой. Но я не ненавижу тебя.

— Но кого вы ненавидите?

Хельга резко отворачивается. Ее пальцы стискивают мою ладонь с такой силой, что мне становится больно, но я не произношу ни звука.

— Моя сестра полюбила монстра, — распахнув блеклые глаза, шепчет женщина. — Она не прыгала с утеса, ее потащили в темноту. Потащил ее муж — Эдвард де Веро. Хотела бы я остановить ее, но тогда я мало, что понимала. Видела поменьше, чем вижу сейчас.

— Вы ненавидите моего отца, — едва слышно говорю я.

— Всем своим сердцем.

— Так, значит, мстят не мне. Но, увы, моя смерть не причинит родным ни капли горя.

— Но ты ведь жива, тебя и не пытались убить.

— Не понимаю.

— Возможно, не ты была целью.

Я недоуменно вскидываю брови. О чем она?

— Но кто тогда?

— Тот, кто виновен. Тот, кто причинил много боли. — Миссис Штольц глядит на меня невидящим взором и шепчет. — Твой отец.

— Но как? Миссис Штольц, скажите, — неожиданно в кармане вибрирует телефон, но я не обращаю внимания, а лишь ближе придвигаюсь к женщине, — кто это может быть? Все люди, замешанные в событиях тринадцатилетней давности, не причем. Понимаете? Никто из них не может делать то, что делает убийца.

— Значит, речь идет о ком-то другом.

— Но о ком? Кто еще знает об операции? Я никому не рассказывала. Знает только моя подруга, но сейчас она в больнице. — Напряженно морщусь и прикусываю губы. Ничего не приходит в голову. Опять смотрю на Хельгу. — А вы? Вы рассказывали кому-то?

— Нет.

Женщина замолкает, а я хмурю брови.

— Вы уверены?

— Да, я уверена. — Хельга опирается о трость и хрипит. — Тебе пора уходить.

— Но я так ничего и не узнала.

— Ничем не могу помочь.

— Но кто тогда, если не вы? — Горячо восклицаю я. Женщина нервно сжимает в руках трость, и я чувствую, знаю, что она что-то скрывает. — Скажите мне, я должна знать, я так и буду стоять здесь, пока вы не скажите мне правду.

— Мне нечего тебе рассказать, Адора. А даже если бы и было…, - Хельга переводит в сторону взгляд и отрезает, — я ненавижу твоего отца. Я буду рада, если его убьют. Только подумать, Эдвард де Веро пораженный.

— Но он мой отец, я не могу…

— Меня это не касается. Каждый должен получить по заслугам.

— Вы что-то знаете, — тихо протягиваю я и подхожу к женщине, — почему вы молчите? Убийца мстит не только моей семье, страдают другие люди!

Женщина становится отстраненной. Она пожимает плечами и усаживается в кресло, сложив на коленях ладони. У меня в горле застревает ком, и я раздраженно выдыхаю, так и не решив, скрывает она что-то или просто не хочет разговаривать.

— Правда выйдет наружу. В любом случае.

— Будем ждать.

— Зачем вы так поступаете?

— Тебе сказать зачем? — Хельга вновь вздергивает острый подбородок и шипит. — Ты теряла когда-то близких? Это безумие, моя дорогая. Безумные люди способны на многое.

— Безумие? — Телефон вновь вибрирует, и я недовольно достаю его из кармана. Кому я понадобилась? — Вы лжете, смотря мне в глаза.

— Я не могу смотреть тебе в глаза. Я — слепая. Благодаря твоему отцу.

Я виновато морщусь, ощущая, как в груди покалывает, и изучаю дисплей телефона. Не сразу соображаю, что вижу. Ошеломленно вскидываю брови. Сообщение от Лиз!

— Уходи. И не возвращайся, прошу тебя. Я ничем тебе не помогу.

Я не слышу ее. Читаю сообщение Лиз и застываю от паники:

«Это был МАРКО. В библиотеке на меня напал Марко!»

Растерянно встряхиваю головой. Хельга глядит куда-то вперед, а я пячусь назад, как будто увидела привидение. Марко? Марко убийца? Но как? Почему? Ничего не понимаю. Каким образом он смог сотворить все то, что сделал убийца? Как именно его касается то, что со мной произошло тринадцать лет назад? Полная чушь! Это бессмысленно! Это…

Вновь смотрю на Хельгу. На ее новую одежду. Откуда она у нее может взяться, если к ней никто не приходит? И как она могла с кем-то познакомиться, если заперта в палате, как в тюремной камере? Хельга ненавидит Эдварда де Веро, но она не способна отомстить ему. Физически она не сумеет даже пересечь порог своей комнаты, но тогда ей нужен был тот, кто выслушал бы ее рассказ и проникся им. Тот, кто часто бывал в больнице, кто смог бы не только пробраться на территорию Верхнего Эдема, но и убить человека.

Марко. Его убийственный взгляд. Взгляд человека, способного перейти черту.

Вдруг вспоминаю слова Эриха. В кладовке. Мы ругались, я сказала что-то о Рушь, а он внезапно отреагировал очень резко. Сказал: ее отец был полным кретином, а ее мать половину своей жизни пролежала в больнице, да, вместе со всеми сумасшедшими, потому в Нижнем Эдеме только один госпиталь.