Индигирка - Anthony Saimski

Олег перевел взгляд на толстый полимер, об который разбивались косые капли и стекали в пустую темноту города, украшенную множеством огней и бликов от рекламных вывесок. Тяжело вздохнув, он снял с лица защитную маску-респиратор и положил ее на журнальный столик перед собой.

Теперь у него была дорогая маска. Не та серийная штамповка, что он вынужден был носить раньше. Она была очень стильная, изготовленная из тончайших хромированных пластин, идеально подогнанных под строение лица своего владельца. Фильтры в ней были настолько малы и эффективны, что ему и правда казалось, что он дышит свежим осенним воздухом. Впрочем, все равно он не шел ни в какое сравнение с морозным воздухом Индигирки.

Олег откинулся на спинку дивана и постарался расслабиться, сосредотачивая слух на том, как дождь стучит по окну люкса. Только так можно было дать мыслям "остыть" и заставить заткнуться оба внутренних голоса, назойливо гудящих внутри черепной коробки.

Дорогая мебель тут же приняла форму его спины, снимая физическое напряжение и давая уставшему за долгий день организму придти в себя.

Все было хорошо. Он получил свои деньги. Все восемьдесят четыре миллиона предусмотренных контрактом. Плюс еще двадцать за то, что уберег Вилоний до прибытия прыгуна... Еще три за замену в последние два дня целой бригады техников, которые должны были подготовить посадочную площадку. И еще двадцать премиальных... Или "моральной" компенсации, как сказали ему в компании.

"Моральной компенсации... - подумал Соколов и криво ухмыльнулся. - Моральной компенсации за то, что мне пришлось убивать людей..."

Планшет Сергея Васильевича Казюки так никто и не нашел. Если его вообще искали. Во всяком случае, официальная версия была именно такой. Поэтому оплату "чрезвычайных", которые нигде не были зафиксированы должным образом, никто не произвел. Но Соколов не жаловался. Он и так получил приличную сумму сверх ожидаемой.

По возвращению на Землю из него сделали новое рекламное лицо компании. Он, радостно улыбающийся, мерцал теперь почти на каждом рекламном стенде с громкой подписью: "Я сделал свою жизнь лучше. Можешь и ты!"... Далее шел текст рекламного объявления, который рассказывал о том, что добывать Вилоний это выгодно, престижно и доходно. Что ты улучшаешь не только свое материальное состояние, но благополучие страны в целом. Выводишь ее на передовой край покорения вселенной, оставляя далеко позади завистливых конкурентов - и прочий рекламный пафос в том же роде. И лишь маленьким шрифтом, где-то в самом неприметном углу вывески, горела еле заметная сноска - возможно нанесение тяжкого вреда здоровью или смерть.

Насколько Соколов помнил, он и сам, в свое время, купился на очень похожий рекламный ход... Только сейчас ему вдруг стало интересно: а на каких условиях остался жив тот парень? Какая судьба стояла за тем веселым, улыбающимся лицом, сулившим золотые горы? Почему он сразу не разглядел в этой улыбке не безграничное счастье от кучи денег, а легкое безумие, начинающее разъедать беднягу изнутри.

"Интересно, - подумал Соколов, - тот бедняга тоже стал единственным уцелевшим? И если так, то с какого планетоида, и как его вообще сейчас разыскать..."

Сколько комиссий и закрытых бесед с ним провели различные службы компании. Сколько вопросов было ему задано, сколько тестов пройдено. Все это, конечно же, называлось "социальной реабилитацией", но Олег понимал, что на самом деле компания просто хочет понять, что он знает, и насколько велик риск того, что он обо всем разболтает.

Соколов все это прекрасно понимал, но делал вид, что не понимает, продолжая из последних сил косить под дурачка. В какой-то момент на пользу ему пришли оба поселившихся в голове голоса, которые несколько раз вырывались наружу, слегка смущая разговаривающих с ним специалистов...

В конечном итоге, как понял Олег, кампания заключила с ним негласное соглашение: он молчит и не говорит ни одного дурного слова... Ни одного намека на то, как события развивались на самом деле. За это он получает свои деньги с солидной надбавкой и, самое главное, остается в живых... Ведь кто-то должен был вернуться, чтобы вызывать зависть у окружающих, заставляя еще сотни нуждающихся людей идти в компанию и подписывать все новые и новые контракты.

Он понимал, что ему вряд ли удалось обдурить столь огромную махину с ее множеством высококвалифицированных специалистов в области общения, психологии и прочего... Подтверждением тому служили постоянно следующие за ним вроде бы неприметные люди, сопровождающие каждый его шаг. Скорее всего, и каждая денежная операция так же внимательно отслеживалась и анализировалась...

- Или просто я стал параноиком, - тихо буркнул он в полумрак люкса.

"Да нет, Олежа, паранойя тут не при чем, - тут же подключился внутренний голос. - Они ведь не дураки, видят тебя насквозь, просто им нужно новое рекламное лицо. А тебе нужны деньги. Да, пожалуй, у тебя с компанией действительно заключен очередной контракт..."

- Интересно, и на сколько дней? Или лет? - задал Соколов вопрос пустоте. - И что со мной будет, когда его срок подойдет к концу?..

Соколов решил не разубеждать компанию в том, что он соблюдает правила этого соглашения, а потому начал тратить деньги. Он снял дорогой люкс, обновил гардероб, посетил все именитые аэросалоны, присматривая себе частный транспорт, стоимость которого переваливала за десять миллионов... Он выкупил полугодовой абонемент в самый дорогой спорт-клуб, записался на лучшую программу физических и миостимуляторных тренировок. Стал присматриваться к недвижимости... Соколов понимал, что все его действия тут же становятся известными компании, и считал, что они вполне подпадают под их представление о том, как он будет "наслаждаться жизнью"...

Вот только жизнью теперь особо наслаждаться не получалось. Сегодня Соколов посетил три ведущих клиники по протезированию, каждая из которых была рада заполучить себе столь выгодного клиента. Он долго рассматривал возможные варианты протезов двух отсутствующих пальцев, решив в конечном итоге остановиться на механических. Только для этого требовалось снова произвести срез затянувшихся обрубков, чтобы соединить нейропроводящие волокна с нервными окончаниями. Можно было конечно искусственно вырастить ему два собственных полноценных пальца, но Олег почему-то отказался от этого варианта, хотя дело бы далеко не в деньгах.

Он словно хотел навсегда сохранить себе какое-то реальное напоминание обо всем, что произошло в его жизни. Словно ему было мало того, что он и так постоянно видит свою искалеченную ладонь, а каждое утро, когда только просыпается, реально чувствует отсутствующие пальцы на их прежнем месте... Причем настолько реально, что, казалось, стоит подольше не открывать глаза, и он сможет почувствовать, как подушечки касаются