Вик (ЛП) - Аврора Белль

— Вот так. — Маленький черный мешочек на экране пульсировал, пока доктор говорила. — Размер хороший. Прочное прикрепление. Твердое сердцебиение.

— Ничего не слышу, — поспешно сказала я.

Доктор Хенли потянулась, чтобы повернуть ручку, и внезапно до меня донеслись звуки быстрого свиста. И мои губы раскрылись в благоговейном страхе, когда это поразило меня.

Внутри меня был ребенок. И у этого ребенка было сердцебиение. Сильное сердцебиение. Он рос и формировался каждую секунду каждого дня. И это было мое.

Я рассмеялась, но получилось приглушенно.

Доктор Хенли протянула мне салфетку, мягко улыбаясь.

— Вау, — прошептала я, вытирая глаза.

Она сама начала кивать.

— Ага. Это чувство никогда не стареет. Это действительно чудо.

Я думала, что крута до этого момента. Выяснилось, что, когда дело доходит до беременности, тут нет места задиристости. Мои эмоции были в беспорядке.

— Срань господня. — Моя улыбка растянулась и задрожала, когда я взглянула на экран. — Это мой ребенок.

На меня сразу нахлынул целый груз эмоций. Любовь. Страх. Гордость. Ужас. Нежность. Боязнь. Но в основном… изумление.

Доктор Хенли подавила смешок.

— Я довольна тем, как все выглядит, Настасья. — Она сняла устройство и оставила меня вытираться и одеваться. Закончив, я обошла занавеску и увидела, что она сидит за компьютером и печатает. Я сидела, а она говорила. — Я бы хотела, чтобы ты начала принимать это. — Она постучала по пузырьку рядом с собой. — Витамины для беременных. Я также хотела бы, чтобы ты хорошо питалась и выспалась. — Я нахмурилась, и она заметила это, прежде чем осторожно спросить: — Это будет проблемой?

Я управляла баром в ночном клубе, и я не готовила. Да, это будет проблемой.

— Нет. Без проблем.

— Отлично. Я хотела бы увидеть тебя снова через четыре недели, чтобы посмотреть, как все продвигается. Хорошо питайся, хорошо спи, делай умеренные физические нагрузки. Ничего особенного. Ходить пешком — это здорово. И если ты заметишь кровянистые выделения, отправляйся в отделение неотложной помощи и немедленно позвони мне, хорошо?

— Замечу что? — спросила я, внезапно испугавшись.

Доктор Хенли была добра, но откровенна.

— Кровянистые выделения, как правило, не являются хорошим признаком, когда речь идет о беременности. Это может указывать на выкидыш.

Мне стало холодно.

— Верно. — Мой желудок перевернулся. — Верно.

— Увидимся через четыре недели, — сказала она успокаивающе.

Она проводила меня, и я увидела облегчение на ее лице, когда увидела, что Аника сидит, положив руки на колени, с пустым выражением лица. Я поблагодарила доктора и смотрела, как моя подруга молча встала, взяла свою сумочку и последовала за добрым доктором.

Как она сделала для меня, я ждала.

Прошло пятнадцать минут, и Аника вышла с небольшой марлевой повязкой на локте, а врач сказала:

— Я позвоню с результатами.

Когда Аника не удосужилась меня дождаться, я пошла за ней.

— Эй. — Ее скорость увеличилась, а затем я побежала за ней трусцой. — Эй!

На полпути вниз по кварталу, бросив сердитый взгляд, чтобы покончить со всеми сердитыми взглядами, она повернулась ко мне, прежде чем достать что-то из своей сумочки.

— Ты оставила это. — Она подняла белый бумажный пакет, и когда она его встряхнула, я поняла, что внутри. — Док попросила меня передать их тебе.

Ее отношение было чрезмерным. А потом пришло осознание.

Негодование захлестнуло меня, как медленно накатывающие волны лавы, стекающей с вулкана. Мои глаза сверкнули, и я выдавила:

— Ты заглядывала в пакет? — Какая сучка. — Ты стерва!

— Витамины для беременных? — прошипела она в ответ, явно злясь на меня так же, как я на нее. — Ты беременна?

И я открыла рот, чтобы ответить, но все, что хотело вырваться, были кислые слова из ожесточенного сердца, поэтому я ничего не сказала.

Часть гнева ушла. Сейчас она просто звучала грустно.

— Это Ви…

Боже мой. Она не пыталась спросить меня об этом. Она этого не сделала.

Мои волосы встали дыбом.

— Закончи этот вопрос, Ани, и я отрублю тебе руки ржавой ложкой. — Ее молчание было благословением. Я сердито посмотрела на нее и сказала: — Знаешь, я спала только с одним мужчиной без защиты. — Мой взгляд был смертельным. — Конечно, его.

Что ж, судя по ее расслабленной позе, она испытала облегчение.

— Ты собираешься рассказать ему?

— Нет, я думала подождать, пока стану такой же большой, как кит, а потом родить на краю его кровати, как кошка, — невозмутимо ответила я.

Аника нахмурилась на мой сарказм.

— Ну, вот что бывает, когда задаешь глупые вопросы. Да, я планирую рассказать ему.

— Когда? — О, она была решительна.

— Боже. Я только что узнала, ясно? Мне нужно время, чтобы привыкнуть. — Я сделала паузу. — А у него уже так много всего происходит. Еще рано. Я думала подождать, совсем немного. — Я коротко выдохнула. — Я даже не знаю, что сказать или как сказать. Мне нужна минутка перерыва. — Я взглянула на нее с унынием в глазах, умоляя ее просто дать мне немного времени отдышаться. — Я верю, что ты ничего не скажешь, Ани.

Ее непокорность боролось за то, чтобы остаться, но в конце концов сбежала. Она закатила глаза и деликатно вздохнула. Над нами повисла тишина, и когда я в следующий раз подняла глаза, то увидел, что Аника мягко улыбается. Слава Богу. Я беззвучно протянула руку, и она посмотрела на мою оливковую ветвь, прежде чем вложить свою руку в мою и сжать. Мои плечи опустились, когда меня охватило облегчение, а затем ее улыбка стала шире. Она тихо сказала, не веря себе:

— Не могу поверить, что ты беременна.

Ты и я, мы обе не можем, сестра.

Выглядя более чем немного обескураженной, я пробормотала:

— Я тоже.

Наши улыбки смягчились, и раздался звонкий смех Аники. Она подошла и обняла меня, а потом я тоже рассмеялась, потому что это было сюрреалистично. Мои руки обвили ее худое тело. Я держала ее, как якорь, заземляющий меня.

Мы разомкнули объятия, но остались рядом, а когда она положила руку мне на живот, то произнесла приторно-сладкое:

— Вау. Там моя племянница или племянник. — Я просто наблюдала за ней. Она ухмыльнулась, и это было так похоже на прежнюю Анику, что мое сердце замерло. Аника покачала головой, глядя на мой живот, затем снова посмотрела на меня и прошептала: — Я стану тетей. — Внезапно ее лицо изменилось, как будто что-то только что ударило ее. — Боже мой.

— Что?

Она моргнула, глядя на меня на мгновение, прежде чем наклониться и испустить благоговейный трепет:

— Ты станешь мамой, Нас. Через девять месяцев ты никогда не будешь одинока. Рядом с тобой всегда будет кто-то, о ком ты будешь заботиться. Кто-то, кого можно любить. Кто-то, кто будет любить тебя в ответ. — Ее голос понизился до шепота. — Безусловно.

Я могла ошибаться, но клянусь, она сказала это задумчиво, как будто тосковала по этому поводу.

И, судя по тому, как согрелось мое сердце, я думаю, что тоже тосковала по этому.

Роам

— Это она?

Я сидел неподвижно, глядя на женщину. Она была красивой в уверенном, нахальном смысле. Но затем мой взгляд привлекла стройная рыжая девушка рядом с ней, и я медленно выдохнул, внимательно наблюдая за ними. Они спорили.

Я не знал, о чем, но это выглядело серьезно.

Аника. Уравновешенная, грациозная Аника с дикими глазами кричала на брюнетку, которую я знал, как Настасью Леокову. Настасья говорила тихо, но, похоже, выкладывалась изо всех сил. И дорогая милая Аника казалась ошеломленной.

Жаль, что ее брат был самоуверенным куском дерьма. Я мог бы оставить ее себе. Ее, с ее успокаивающим, ангельским голосом. У меня было ощущение, что ее улыбка осветит всю комнату. Жаль, что у меня не было привычки заставлять женщин улыбаться. Чаще всего они покидали мою компанию стойкими, шокированными и немного возбужденными.