Поцелуй бандита - Мэри Рич

Он увидел беспокойство на ее морщинистом лице.

– Я скажу тебе только, что сегодня ночью я к ним отправлюсь.

Он обнял мать за плечи и заглянул в ее темные глаза.

– Молись за всех нас, мать! Думаю, мы в этом нуждаемся.

Он мгновение смотрел на сестру, потом обнял еще раз мать и вышел из комнаты.

Рано утром Энрико вышел из дома и пошел напрямик к склепу, где держали Мигуэля. Когда охранник впустил его, Энрико заморгал, давая глазам привыкнуть к сумеречному свету.

Он увидел стройную фигуру своего зятя, распростертого на грубом соломенном тюфяке на полу.

Энрико наклонился и разбудил его. Он отшатнулся, когда Эль Гато открыл глаза и посмотрел на него с открытой ненавистью.

– Что вам нужно? – проговорил бандит.

Не обращая внимания на его вызывающий тон, Энрико встал.

– Я нашел это в вашей комнате. – Он протянул медальон. – Хочу знать, где вы его взяли.

Раненый поднялся.

– Отдайте его мне! – он качнулся вперед, пытаясь вернуть украшение.

Испуганный, но решительный, Энрико зажал в руке медальон и отошел в сторону.

– Кто вам эта женщина? – спросил он требовательно.

– Почему я должен отвечать? – сказал с горечью Эль Гато. – Я готов умереть.

– Диего, ведь мы были друзьями. Вы женаты на моей дочери. Пожалуйста, я должен знать, – сказал спокойно Энрико.

Высокий мужчина покачнулся. Ярость угасла также внезапно, как и вспыхнула.

– Это моя мать!

– Нет! Я знаю, что это ложь! – воскликнул Энрико.

Синие глаза бандита сверкнули.

– Я не лгу. Это Тереза Сандовал, моя мать. Я – Мигуэль Сандовал.

Энрико уставился на мужчину, внезапно увидев его сходство со своим кузеном Викторио.

– Это не может быть правдой. – Он подошел ближе, глядя в глаза Мигуэлю.

Глаза Терезы смотрели на него. «Мой Бог!» Он начал пятиться к двери, качая головой.

– Нет, это не – может быть правдой!

Даже услышав слова Мигуэля, он ему не поверил.

Внезапно он понял, почему ангел преследовал его всю жизнь. Слезы застелали ему глаза, и он пошел неверной походкой к дому.

Хотя яркое теплое солнце легло на плечи Энрико, он дрожал, проходя широкую пыльную площадку и ухоженный двор гасиенды.

Он поднял глаза на массивное здание, которое долгие годы называл своим домом. Сегодня он чувствовал себя чужаком, одиноким и сбитым с толку.

Он уселся на деревянную садовую скамью.

Впервые в жизни он затруднялся принять решение. Он смотрел вниз на землю. Слезы катились по щекам. Энрико поднял дрожащую руку, чтобы их вытереть. Если бы он только знал, что ему предпринять!

Горькая улыбка исказила его рот, когда он вспомнил, как дорожил дружбой Диего. Он считал его почти своим сыном. Какая ирония, что эта драгоценная дружба оказалась обманом. Какая ирония, что мальчик, которого он хотел называть своим сыном и похоронил так давно, вышел из могилы, чтобы погубить его.

Энрико знал, что может убить Мигуэля, и вместе с ним умрет его тайна. Так он сохранит ранчо и все с этим связанное.

Почти с неохотой он открыл медальон и уставился в лицо Терезы, полное доверия, в глаза, так похожие на глаза Мигуэля. Он поднял дрожащий палец и стер пылинку с дорогого лица. Когда он это сделал, он горестно вздохнул, подумав, каким же стал, что готов уничтожить единственное, что осталось от нее – ее сына.

«Ребенок». – Он нахмурился. – «Если человек в склепе был Мигуэлем Сандовалом, как он утверждает, тогда кто же был тот ребенок, которого они похоронили в страшный день?»

Энрико поднялся, желая еще раз увидеть бандита. Он должен быть уверен, что может забыть прошлое раз и навсегда.

ГЛАВА 33

Гулермо прислонился к находящейся в тени стене и жевал конец незажженной сигары. Предвкушая наслаждение, он увидел, как Розита вышла из дома и понесла небольшое ведро к сараю с козами. Скривив губы в хищной улыбке, он порадовался, что отправил Рудольфе в горы пасти овец.

С тех пор, как у Розиты появился младенец, тот вертелся возле нее, как собака.

Рудольфе не хотел уходить, но кольт-44, поднесенный к его носу, убедил мужчину, что лучше уйти.

Облизывая губы, Гулермо подвинулся в темноту, наблюдал за легкими шагами Розиты, ожидая, чтобы она подошла поближе.

Теплый утренний ветер прижимал тонкую ткань к ее полной груди и натягивал на бедрах юбку. Темные кудри выбивались из ее длинных блестящих кос и вились вокруг юного лица.

Гулермо с вожделением оглядел округлые линии ее тела. Она теперь мало напоминала худощавую девственницу, которую он тогда затащил силой на сено.

Его охватил жар, и он с гордостью подумал, что через восемь месяцев она родила от него дочь. Он даже собирался позднее ей объявить, что он ее отец. Ребенок имеет право знать это.

Сам сын проститутки, Гулермо никогда не знал, кто был его отцом.

Он снял ремень с пистолетом и повесил на гвоздь, затем встал за дверью, ожидая.

Ничего не подозревающая Розита вошла в хлев к козе, которая стояла в ожидании хозяйки. Вымя ее было полно. Поставив под нее ведерко, Розита подняла юбки и села на низкую трехногую скамеечку.

Глядя на обнаженные колени, Гулермо расстегнул свои брюки. Она была как мышь в мышеловке, а он был котом. Широко улыбаясь, он тихо закрыл дверь и опустил большой деревянный болт на щеколду. Неслышно ступая по покрытому соломой полу, он подкрался к ней.

Почувствовав чье-то присутствие, Розита обернулась.

– Здравствуй, маленькая мама, – сказал он, – на этот раз я хочу мальчика.

Застегивая брюки, Гулермо вышел из хлева, пройдя мимо женщины, которую он оставил на сене рыдающую.

По его мнению, все женщины годились только для одного, за исключением Елены де Вега. Обладание ею сулило право на владение ранчо Испанский Ангел.

Зная, что Елена скоро станет вдовой, он засмеялся. Не составит много труда заставить безвольного Энрико де Вега благословить этот брак. Стоит только переждать традиционный год траура, прежде чем просить руки вдовы.

А на самом деле он хотел обладать ею прямо у самого склепа и заставить Эль Гато наблюдать за этой картиной. Он ухмыльнулся.

Решив помучить бандита этим своим планом, он пошел к месту его заточения.

Услышав внутри голоса, Гулермо хмуро спросил у часового:

– Кто там?

– Дон Энрико, – ответил он.

– Дай мне ключи. Я покараулю, пока ты перекусишь, – пробубнил он.

Гулермо подождал, пока охранник скроется из вида, потом прижал ухо к полузакрытой двери. Глаза его прищурились.

– Не предполагалось, что кто-либо пострадает, но стрелки вернулись и затеяли целое сражение, – рассказывал де Вега.

– Вы лжете, они ушли и вернулись только после похорон.

– Этого не может быть! Мне все рассказал Гулермо.