Венец айтаны - Ольга Новикова

– Миледи… – Ронтон крепко прижал ее к себе, зарывшись лицом в золотистые волосы.

– Я так боялась за вас, Марис, – прошептала она.

– Со мной все в порядке, миледи. – Он знал, что никогда не скажет ей про то, что случилось на поле боя и какую цену пришлось заплатить его сестре. Он будет нести этот долг один – до конца жизни.

– Может быть, вы все-таки отпустите мою дочь? – раздался рядом сухой голос графа ди Гордони.

Ронтон не сразу нашелся что ответить. Отец взял Элину за руку и со словами «иди-ка сюда» властно повел прочь от командора. Ронтон видел, что девушка начала что-то говорить, но граф прервал ее, и дальше они шли молча. Марис невесело усмехнулся. Она же графиня, черт побери! А он? Кузнец и сын кузнеца? Армейский лейтенант? Командор мятежников? Каких же размеров та пропасть, что лежит между ними? И почему ему на нее плевать?

В то же день они заняли Картеви и двинулись на Вазар. Старый граф и Джастин продолжили путь при принце, а вот Элину они явно хотели оставить в Картеви, однако девушка воспротивилась. Всю дорогу до столицы она ехала в карете под бдительным присмотром графа – но каждый вечер проводила в обществе командора.

– Мне совершенно все равно, что по этому поводу думает отец, – упрямо задрав очаровательную головку, заявила графиня Марису, и тот открыто залюбовался девушкой.

– А что дальше, Элина? – прямо спросил Ронтон. – Пойдете за кузнеца замуж?

Она вскинула на него испуганные глаза. Марис криво усмехнулся.

– А вот и пойду! – вспыхнула графиня. – Если позовете, – лукаво улыбнулась она.

– Позову. – Командор заглянул ей в глаза.

– Поцелуйте меня, Марис, – жалобно попросила Элина, и он притянул девушку к себе.

Воевать им больше не пришлось, поход мятежников превратился в настоящее триумфальное шествие по стране. Жители столицы сами открыли принцу ворота города. Герцог Контерд с помощью Лесси принялся за улаживание внешних и внутренних конфликтов, а Марис распустил народное ополчение по домам – необходимость в нем отпала, и мятежные крестьяне сами потянулись к земле, тем более что наступала пора убирать урожай. Уехал на север, коротко попрощавшись, Итон – Нолни вообще в последнее время стал скуп на слова, – и Марис не нашелся, что ему сказать. Уехал на восток с внушительным отрядом Парли Фетс – передать распоряжения герцога Контерда Лену Нолни, Тони Берроду и остальным мятежникам. Фетс звал с собой Ронтона и Гранна, но герцог попросил тех остаться в Вазаре. «Верные офицеры нужны нам и здесь», – сказал он. А через несколько дней регент предложил Марису возглавить столичный гарнизон.

– Я знаю, что принц может безоговорочно положиться на вашу верность, лейтенант. – Умные глаза герцога внимательно смотрели на стоящего перед ним навытяжку Ронтона. – Вы хороший офицер, и с моей стороны было бы глупо отпустить вас со службы. Я предлагаю вам чин полковника, серьезную работу, хорошее жалованье и возможность дальнейшего продвижения по службе, Ронтон. Откровенно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы вы согласились. По-моему, вы вполне заслужили этот пост.

– Вы оказываете мне честь, милорд, – отчеканил Марис. – А что все остальные?

– С вами непросто работать, Ронтон, – вздохнул Контерд. – Хорошо. Что вы хотите для ваших людей?

Разговор вышел долгий. Марис не собирался забывать никого, и Контерд раз за разом вынужден был уступать. Когда Ронтон вечером покидал дворец, его догнал Джастин.

– Командор! Я слышал, вас назначили полковником столичного гарнизона? Мои поздравления. Командор, вас хотел видеть принц, собственно, он меня за вами и прислал.

Ронтон не застал в покоях Армана Лесси, но он знал, что его сестра проводила с мальчиком много времени. Несмотря на отрешенный взгляд и безжизненный голос ведьмы, Арман по-прежнему льнул к ней, пытаясь, как и Дрогов, достучаться, докричаться до девушки. Но эти усилия были тщетны. Глаза Лесси оставались пусты и холодны. Впрочем, она позволяла мальчику – кроме капитана только ему – занимать свое время и задавать вопросы. А вот Марису в этом праве было отказано.

– Заходите, полковник Ронтон, – важно сказал маленький принц. – Я очень рад, что вы приняли предложение милорда герцога.

Марис поклонился.

– Знаете, полковник, я долго думал, как вознаградить вашу верность, – продолжал Арман. – К тому же мне пришлось бы наградить вас за двоих, ваша сестра наотрез отказывается от всего, что я только могу придумать. – В голосе мальчишки проскочила искренняя обида. – Что касается вас, полковник Ронтон, то мне хотелось бы, чтобы начальник гарнизона моей столицы носил дворянское звание.

Марис ошарашенно смотрел на принца и не верил своим ушам.

– Документы получите завтра у милорда герцога, – распорядился Арман. – Пока просто поверьте моему слову.

– Благодарю вас, ваше высочество, – хрипло сказал Марис и склонился в низком поклоне. – Служу Ор-Сите и короне!

Джастин ди Гордони широко улыбался за спиной принца, и Ронтон подумал, что не знает, кто подсказал эту идею наследнику престола – ведьма или молодой граф, а еще подумал, как обрадуется Элина, а еще – что он, наверное, не заслужил своего счастья.

Дрогов снова проснулся среди ночи и долго лежал без сна, бессильно глядя на холодные звезды. Он слишком пронзительно чувствовал пустоту рядом, на месте, которое однажды и навсегда безраздельно заняла маленькая синеглазая ведьма. Он гнал от себя тоску, он был спокоен и невозмутим – но всеми клеточками своего тела чувствовал каждый шаг, который отдалял его от нее. Он чувствовал, как до боли натянулись связывающие их нити – но упрямо двигался вперед. Отрешенный, безразличный взгляд любимых глаз резал по живому, но Дрогов только яростно загонял боль поглубже. Грай больше не пытался «образумить» капитана – после того, как они крепко повздорили в одну из первых ночевок. Кен так и не наказал боцмана за длинный язык и привычку давать лишние советы, хотя следовало бы, несмотря на всю их дружбу.

«Нет, слишком задержался я на суше, – мрачно думал он. – В море, скорей в море! Через пару дней будем в Дундруте, «Дельфин» должен ждать. Спущу своих волков на первого встречного, сперва у нас будет славная охота, а потом уж примемся за дело. Хорошее дело. Давно следовало поставить сторожевую базу в устье Вазара. И держать альгавийцев на коротком поводке!»

Пират с удовольствием представил будущий форт с удобной гаванью. Кажется, они встречали подходящее место, когда ждали армию Вельгиса. Вельгиса. Донна Вельгиса.

Капитан задохнулся от внезапной, резкой, обжигающей боли. В воспаленном от бессонницы мозгу взорвался калейдоскоп обрывков – воспоминаний.

Страшный крик шаррита: «Лесси Вельгис!..»

«Во всем этом мире мне нужен только ты один…»

Испуганные, неправдоподобно синие глаза и нелепая сабля в руке…

Застывшее бледное лицо и тонкие пальцы, судорожно, до боли сжавшие его руку…

Горячечный шепот: «Не уходи, Кен…»

Отчаянные глаза, залитые слезами щеки и медленно тянущаяся к правому запястью рука – «Я не могу по-другому…»

Угрюмая физиономия Кариена и собственное: «Она моя жена. И я буду с ней, буду, что бы ни случилось…»

Его рубашка на полу, жар ее тела под тонкой тканью платья, он тонет в синих глазах, он боится, что она будет жалеть об этом, но она шепчет: «Я ведьма. И я люблю тебя», – и все счастье мира сосредоточивается в маленькой каюте посреди океана.

«Я больше никому тебя не отдам. Никогда…»

Это были его слова.

«Да что же ты делаешь, идиот?!» – яростно полыхнуло в голове. Грай прав. Какой же он болван! Кому он ее отдал?! Этому дурацкому камню?! Смирился и покорно уехал, обманывая себя – но не ее?! Сделанного не воротишь, у нее наверняка были веские причины потянуть за серебряную нить. А он? Предал жену. Поверил, что надежды нет. Поверил, что они смогут жить друг без друга. Он не выдержал и трех недель. А каково ей? Он зарычал от горькой ярости.

«Прости меня, малыш! – взмолился капитан, сжимая висящий на шее миниатюрный медальон. – Дождись меня, пожалуйста!»

– Значит, так, волки. – Дрогов спокойно и, по обыкновению, чуть насмешливо смотрел на свою команду, и в его душе не было места сомнениям. – В Дундруте ждет «Дельфин». Вы берете его, Грай, лично проверишь, чтобы все было в порядке, и выходите на охоту. У вас есть месяц. Потом вы забираете меня в Дундруте, и мы идем на острова. Вопросы?

– Целая куча, – проворчал Порг. – Только ты ведь на них все равно не ответишь, капитан.

– Угадал, – осклабился Дрогов. – У меня тут еще остались кое-какие дела, ребята, так что не обессудьте.

– Ты едешь один? – хмуро спросил боцман.

– Да, дорогой мой Грай. Я еду один.

Мир был окрашен серебром, и это было прекрасно. Совершенство изящных отточенных линий, застывшая песня хрустальных капель, искрящиеся снежинки на тонкой паутине – серебряная пелена была великолепна и совершенна. Мир вне ее виделся как в тумане, и Лесси каждый раз приходилось прилагать усилия, чтобы отвечать на ненужные вопросы ненужных ей людей. Разум бесстрастно говорил ей, что эти люди когда-то были важны для нее, но внутри были только равнодушие и пустота. Лесси хотела бы полностью раствориться в серебре, принадлежать ему без остатка – но что-то мешало. Что-то досадное, цепкое, упрямое, как она сама когда-то, что-то властное и неумолимое не давало ей полностью слиться с серебряным совершенством.