Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I - Жоубао Бучи Жоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ох… — старейшина Цзелюй посмотрел на его покорно опущенную тонкую бледную шею над широким воротом одежд и не мог не предложить: — Тогда, может, все же снизить силу удара?
— Чем это отличается от обмана? — спросил Чу Ваньнин. — Не волнуйтесь, это всего лишь двести ударов, я смогу это вынести.
— Старейшина Юйхэн...
— Старейшина Цзелюй, не нужно больше слов, продолжайте.
Металлический стержень снова опустился.
— Старейшина Цзелюй! Ты, блять, все еще смеешь продолжать? — голос Сюэ Мэна дрожал и срывался. — Неужели совсем не уважаешь своего молодого господина? Ты бьешь моего Учителя! Это мой Учитель!
Скрепя сердце старейшина Цзелюй мог только притвориться, что ничего не слышит.
Легкие Сюэ Мэна были готовы взорваться от гнева:
— Ты оглох, гребаный старик?! Твой господин приказывает тебе остановиться! Если, если посмеешь ударить его снова, я... я… я...
Он застрял на этом «я» и не мог придумать, что сказать. Все-таки Сюэ Мэн был всего лишь пятнадцатилетним юнцом. Несмотря на гордое звание «любимца небес», его реальная сила и статус все еще были намного ниже любого из старейшин. В конце концов, покраснев, он мог только совершенно по-детски пригрозить:
— Я все расскажу отцу!
Старейшина Цзелюй потерял дар речи. Чу Ваньнин едва заметно вздохнул.
Девяносто семь ударов. Девяносто восемь ударов. Девяносто девять ударов. Сто ударов…
Ткань его одежд уже порвалась, все вокруг Чу Ваньнина было в крови.
Сюэ Мэн не мог больше это выносить. От переживаний его глаза покраснели, в какой-то момент он не выдержал и безрассудно бросился в зал. Чу Ваньнин внезапно открыл глаза и одним взмахом руки воздвиг барьер, который мгновенно разделил пространство надвое. Столкнувшись с невидимой преградой, Сюэ Мэн отлетел назад и чуть не свалился на землю.
Чу Ваньнин закашлялся кровью. Подобно удару молнии взгляд прищуренных глаз феникса полоснул по Сюэ Мэну:
— Позорище! Возвращайся туда, откуда пришел!
— Учитель!
Чу Ваньнин жестко отрезал:
— С каких это пор ради личной выгоды молодой хозяин Пика Сышэн смеет приказывать старейшине нарушить закон? Убирайся прочь!
Сюэ Мэн уставился на него широко раскрытыми глазами, в которых блестели капельки непролитых слез. Мо Жань стоял в стороне, поглаживая подбородок. Уголки его губ все еще кривились в едва заметной ухмылке:
— Ой-е-ей, плохо дело, кажется, наш маленький феникс сейчас заплачет.
При этих словах Сюэ Мэн резко повернул голову и посмотрел на Мо Жаня. Его глаза покраснели, но сейчас он просто не мог позволить стоявшим в них слезам пролиться. Не жалуясь и не парируя, он отряхнул одежду, опустил голову и, стиснув зубы, встал на колени лицом к Залу Цинтянь.
— Учитель, этот ученик был не прав.
Чу Ваньнин все еще держал удары. Его спина была прямой и ни разу не склонилась, но лицо было бледным, а лоб покрывал холодный пот.
Не желая сдаваться, Сюэ Мэн сказал:
— Но я не уйду. Я буду здесь с моим Учителем.
В конце концов он собирался стоять на коленях до самого конца.
Глаза Мо Жаня чуть не вылезли из орбит. Этот Сюэ Мэн... Сюэ Цзымин, Любимец Небес, до такой степени был предан Чу Ваньнину, что был готов даже поступиться своей гордостью. Для всех он был надменным фениксом и лишь для своего Учителя был готов стать кроткой перепелкой. Если бы Мо Жань не был так уверен, что Сюэ Мэн совершенно не интересуется мужчинами, то, вероятно, задался бы вопросом: а не был ли тот влюблен в Чу Ваньнина? Как бы там ни было, если бы Учитель решил дать Сюэ Мэну пощечину, то эта перепелка тут же смиренно подставила бы вторую щеку.
Остается только сдаться и признать его победу! Это и правда недосягаемая степень холуйства!
Сердце его сжалось от презрения, но во рту почему-то стало кисло. Мо Жань некоторое время смотрел на Сюэ Мэна, чувствуя себя все более тревожно. И чем дольше он смотрел, тем больше понимал, что не может позволить этому перепелу быть единственным, кто выказывает свою преданность.
Чу Ваньнин уже относился к нему хуже, чем к другим ученикам, а после такого финта от Сюэ Мэна не будет ли Учитель еще более предвзятым к Мо Жаню в будущем?
И он встал на колени рядом с Сюэ Мэном.
— Я тоже составлю компанию Учителю.
Естественно, Ши Мэй последовал их примеру. Все три ученика стояли на коленях снаружи и ждали. Ученики других старейшин, услышав новости, искали тот или иной предлог, чтобы прийти к залу для дисциплинарных взысканий и своими глазами посмотреть на это зрелище.
— Пресвятые Небеса, почему старейшина Юйхэн...
— Я слышал, что в порыве гнева он избил простого смертного.
— Ах! Так разозлился?!
— Тсс, тише. Если старейшина Юйхэн услышит, ты будешь следующим!
— Но почему молодой хозяин Сюэ стоит на коленях?
— И молодой господин Мо тоже...
Мо Жань был красив и обаятелен, поэтому многочисленные юные заклинательницы оказывали ему знаки внимания. Кое-кто из зевак пожалел его и прошептал:
— Ах, мне так жаль молодого господина Мо. Может, нам пойти и попросить за него?
— Нам не следует вмешиваться в их внутренние дела. Это только между учителем и учеником. Можешь попробовать, если такая храбрая, но я пока не хочу умирать. Ты уже забыла о той девушке, которая была избита старейшиной Юйхэном…
— ...
После двух сотен ударов барьер был снят.
Сюэ Мэн тут же вскочил на ноги и буквально влетел в Зал Цинтянь. Когда он подошел ближе и увидел состояние Чу Ваньнина, то, пораженно охнув, повернулся, чтобы схватить старейшину Цзелюй за ворот его одежды:
— Чертов старик! Ты что, не мог сдерживать силу, когда бил его?!
— Сюэ Цзымин! — глаза Чу Ваньнина были закрыты, окровавленные губы с видимым трудом открывались и закрывались, и хотя голос был хриплым, но тон его оставался достаточно властным и угрожающим.
Суставы Сюэ Мэна громко хрустнули, когда он, с трудом разжав пальцы, отпустил старейшину Цзелюя и оттолкнул его в сторону. В этот момент к ним подошел все еще ухмыляющийся Мо Жань. Он был уверен, что, учитывая статус Чу Ваньнина, старейшина Цзелюй воздержится от сильных ударов. Но улыбка буквально примерзла к его лицу, когда он увидел истинное состояние Учителя.
«Чу Ваньнин, неужели ты не сказал старейшине Цзелюю о
