Хроники продвинутого геймера - MajorMC

безвкусность, отсутствие внятного управления и вообще – за жуткую

забагованность. «Хроники Арфении», вроде бы обычная игра, с ветвистым деревом

квестов, бойнями между персонажами и кланами, опять квесты, походы в инстансы,

боссы, реликты. Вроде бы все как обычно и уже сотни раз видено. Но. Незаметные,

на первый взгляд, нюансы; квесты и локации, труднопроходимые не из-за кривости

рук игрока, а из-за того, насколько ловко геймер мог управляться не только

компьютерной мышкой, но и собственными мозгами; реально заковыристые паззлы,

требующие недюжинной работы мозга; и самое значимое то, что разработчики

постоянно, изо дня в день сваливают на нас сюрпризы и неожиданности. Вот

скажите, как такое можно было такое предугадать? Про внезапное возвращение наших

маунтов?

Около получаса, подбадриваемый едкими шуточками супруги, продвигался я от Оспо

на север Арфении. Могучий Джон на письма не отвечал, а вот мне пришло письмо от

Старика-Сушняка, в котором он передавал мне привет от соклановцев, спрашивал про

цены на зелье Бустера в наших краях и сообщал, что я, за невыполненный краш

прощен, и в клане «Темные Охотники» с моего имени снята блокировка. Ага!

Продолжим, значит, карьеру таинственного убийцы?

И побежали… Леса, перелески. Горки и горушки, живность всяческая. Мирная и не

очень. Вверх, вниз, вниз, вверх. Бой, победа, бой, чёрт, респаун, бой, я мстю –

и мстя моя страшна. Вызов монстрами подмоги. Соотношение один к десяти. Не в

нашу пользу. Попытка бегства. Отстреливались до последнего. Неудачно. Бой.

Неравный. Навешали по соплям. Респаун.

Так, весело и задорно, миновали очередной лесочек с неприветливыми сикси, и

выскочили к…

Поначалу показалось, что вернулись к самому началу игры. К Пустыне Великого

Скитальца.

Реальность, как всегда, оказалась прозаичной. Да Пустыня, но другая. Надпись,

развевающаяся лозунгом вверху экрана промаячила: Пустыня Сплинтера.

Сразу вспомнилось: Перед вами знойная пустыня. Почти голая, почти безжизненная.

Но… В ней встречаются ящерицы, насекомые… тьфу… Встречаются в пустыне и страусы.

Страусов и ящериц не увидели, зато были атакованы неприятными тварями – идлоу.

Помесью грифа и гиены. От гиены – полосатое кряжистое туловище с кривоватыми

тонкими ножками, а от грифа – бледно-розовая лысая голова на покрытой белым

пушком шее и громадные фиолетово-черные крылья. Все бы ничего, но эта тварь еще

умела летать. И пикировать с небольшой высоты, метя массивным клювом Гаврошу в

темечко. Эриния же, за пять секунд израсходовав запас своей энергии, сидела и

смотрела, как работает лучник-ас. Вот тут я и показал, на что способны

профессионалы. Приноровился отстреливать идлоу еще на подлете. Особо понравилось

подлавливать гиеногрифов на развороте, всаживая пару стрел в массивный круп.

Пара минут, и прославленная эскадрилья идлоу «Стальные яйца» осталась валятся

лохматыми кучками на горячем песке Пустыни Сплинтера. А мы, выдерживая скорость

стайера, продолжили путь на север. И опять: вверх, вниз, вниз, вверх. Бархан,

еще бархан, небольшой оазис, где удалось вдоволь разжиться различными природными

ингредиентами. Впервые повстречали представителей растительного мира: колючую

верблюжку и саксакал. Рецептов приготовления каких-либо снадобий из этих

растений не было, но на всякий случай собрали по паре центнеров с гектара. Того

и другого.

Практически на выходе из пустыни Сплинтера встретили еще один новый вид. Теперь

уже фауны. Родственник волнистого скорпиона – каменный скорпион. Тугоподвижное,

но смертельно ядовитое существо. Невысокую скорость передвижения монстр

компенсировал поистине снайперской точностью: скорпион стрелял ядом. Причем яд

прилетал точнехонько в лицо персонажа. Полоска здоровья сразу же становилось

ядовито-зеленой, пульсировала и катастрофически быстро сползала на ноль. Правда,

в куче минусов был и плюс. Долгая перезарядка. Пока скорпион покачивал хвостом,

видимо, накачивая побольше яду, удавалось всадить в него с пару десятков стрел,

большая часть которых отскакивала от каменной шкуры. А Эриния бегала кругами,

подкапливая шакти, и уже в четвертый раз, методом «научного тыка», подбирала

заклинание, смертельное для скорпиона. Насекомому же было абсолютно чхать, что

на нем экспериментирует даймири. Умирать он не собирался, демонстративно

хвастаясь полоской здоровья, в которой красного убавилось едва ли на миллиметр,

а нас уже по разу отправил в полигональный ад. После респауна, я, обуянный

злостью, вывалял все стрелы во всем алхимическом, что наличествовало в

инвентаре. Мысленно прикинул сумму, в которую обошлась одна такая стрела,

крякнул от злости и устроил массированный обстрел насекомыша. Причем старался

целится в голову, на которой пощелкивали жвалы и светились красноватым пара

десятков глазок-бусинок.

Как всегда, деньги и время сделали свое дело. Кипя от злости и жадности, но

втайне гордясь зашкаливающим количеством опыта, выданного за победу, попинал

скорпиона, напомнившего оригинальную подушечку для булавок, обыскал труп,

вывернул с корнями «Ядовитые железы каменного скорпиона» и, не оглядываясь,

двинулся на север.

А Женька всё также молчал. Добравшись на север через каких-то пару часов от

начала странствия, пошлялись немного по окрестностям, немного разогнали «туман

войны» и, не зная, куда идти дальше, отложили поиски до завтра.

25 ноября

Вывалил все, что думал про Женьку. Метафорично, с использованием афоризмов и

цитат классиков. А нефиг пропадать, предупреждать надо! Могучий Джон стоял,

задумчиво рассматривал носки сапог, и даже, казалось, меня не слушал. Только

изредка добавлял в чат: «ну прости», «я не хотел», «так сложились

обстоятельства».

Потом неожиданно достал секиру и рявкнул: «Поговорили и хватит! Я тебя зачем

сюда звал?»

Почесав затылок, предположил, что Могучий Джон нашел наших маунтов-роа. На что

Женька, повесив секиру за спину, молча показал пальцем на северо-восток.

Приглядевшись, увидел метрах в ста от нас знакомую фигуру. Знакомая фигура

стояла, повернувшись в нашу сторону и мерно покачивала лобастой, лысой головой с

прикольным хохолком. Мисля!

Женька, почесав пятерней затылок сообщил, что как прибежал сюда позавчера, так

и застрял тут. Могучий Джон, уж на что создание тяжелое и неповоротливое, но

облазил всю небольшую долину, с окружающими лесочками, но ничего интересного не

нашел, только вляпался пару раз в поединки с местной фауной.

Супруга, молчавшая до сих пор, выдала в чат: «А может птиц вас двоих

дожидается? Не проверите?»

А чего не проверить? Проверим! И вдвоем двинулись к роа. Мисля, продолжая

покачивать хохластой головой, смотрел на нас выпуклым, немигающим взглядом,

потом вдруг резко развернулся, и рванул в сторону ближайшего лесочка.

Подстегиваемые удаляющимся роа и азартом, рванули за Мислей и мы. Роа удалялся

все дальше и дальше, его круп уже все реже и реже мелькал сквозь редкие сосенки,

а впереди, в стороне, куда бежал роа, вырастала мрачно-серая стена Безумных

Диких Западных Гор.

На пределе скоростей, какие позволяли наши кривоватые, полигональные ноги,

продолжали бежать в ту сторону, в которой исчез Мисля. Панелька чата выдала

сообщение от Эринии: «Давайте сами, я вас подожду». По коридору прошлепали босые

ноги и на кухне раздался характерный шум закипающей кофе-машины. А мы продолжали

бежать.

И вот, когда до горной гряды оставалось чуть меньше сотни метров, наши кривые

полигоны вывели нас на небольшую полянку, со всех сторон окруженные высоченными

деревьями, с настолько переплетенными ветвями, что на полянке царил мрачноватый

полумрак. Практически от центра поляны, в сторону гор уходило нагромождение

плоских гигантских глыб, по воле природных сил выложивших из них массивнейшую

лестницу. У подножия лестницы стоял Мисля и вытянув длинную шею, вглядывался

куда-то наверх. А на третьей ступени, громоздилось что-то, напоминавшее

подготовленный к зажжению костер. Сучки, палочки, веточки – все сложено

аккуратно, тщательно и образовывало…

Гнездо! Над которым высилась еще одна массивная головенка, но уже без хохолка.

Чуть склонив голову вправо, на меня смотрела… Сальма! Сальмочка! Ты ж моя

девочка!

А над краем гнезда, с трудом удерживая на тощих шеях большие, розовые головы,