Это было жаркое, жаркое лето - Алексей Князев

Выйдя из трамвая и сориентировавшись, мужчина прошелся по улице, параллельной той, что была ему нужна. Не заметив ничего подозрительного, что могло бы подсказать ему об интересе посторонних к своей персоне, он свернул на Инженерную.

Нужный ему дом - недостроенная высотка - был виден издалека.

Подойдя к забору, ограждающему стройку, и легко отыскав проем, подходящий для проникновения внутрь его габаритного тела, он оглянулся в последний раз и спустя мгновение уже находился на территории объекта. Здесь произошла первая накладка... Уже подойдя к крыльцу и вспрыгнув на ступеньку, он заметил какое-то шевеление, видимое через дверной проем.

Внутренне собравшись и четко фиксируя обстановку вокруг себя, готовый к любым неожиданностям и ничем не проявляя это внешне, он нарочито неторопливой походкой продолжил движение.

Мгновение спустя, все так же не позволяя себе расслабиться, он отметил, что опасности нет - внутри, разместив задницы прямо на лестнице, покрытой цементной пылью, песком, россыпями мела вперемешку с гвоздями и обломками кирпичей, мирно сидели две бомжеватые личности, похожие друг на друга, как однояйцевые близнецы. Только один из "братьев" был одет в промасленный ветхий плащ, лишенный пуговиц, скроенный по моде пятидесятых, и сшитый, очевидно, тогда же; а второй являлся счастливым обладателем плаща более модного, современного покроя, имеющего весьма стильный вид благодаря напрочь оторванному воротнику, опять же полному отсутствию пуговиц и разошедшимся по швам рукавам. Их небритые, заросшие недельной щетиной физиономии излучали некую умиротворенность, причину которой зашедший мужчина понял, заметив стоящую возле их ног трехлитровую банку с неизвестной жидкостью фиолетового оттенка, заполненную на две трети, и грязную промасленную газету рядом, на которой громоздилась куча каких-то отбросов, среди которых можно было разглядеть яблочные огрызки, надкусанные огурцы, какие-то обглоданные кости, расплывшиеся томаты и прочую дрянь... Не иначе, как достали все это из мусорника, - автоматически отметил мужчина, - а пьют что-то наподобие политуры или стеклоочистителя. Разжились где-то на халяву, вот тебе и праздник...

Заметив в своей вотчине постороннего человека, "близнецы" прервали неспешно струящуюся речь и тупо уставились на непрошенного гостя, но тут же, словно спохватившись, один из них, видимо более шустрый и общительный, чем его напарник, вскочил на ноги и расплывшись в улыбке, обнажившей гнилые обломки зубов, радостно завопил:

- Братан! Давай к столу, мы сегодня угощаем!

Затем он проворно нагнулся и схватил помятый пластмассовый стаканчик, который, хоть и считался одноразовым, пережил не менее десятка употреблений. Наполнив его мутной гадостью из банки, он протянул его гостю, выставив одновременно и вторую руку, очевидно имея намерение того обнять. При этом его ноги в засаленных штанах и черных, стоптанных ботинках без шнурков, начали отбивать по цементному полу нечто дробное, отдаленно напоминающее чечетку Фреда Астера, отчего поднялось облако известковой пыли и захрустело битое стекло.

Дополняя некоторую незавершенность этой и без того весьма колоритной картины, со стороны вскочившего, опережая самого хозяина на несколько метров, до чувствительного носа вошедшего донесся запах давно немытого тела, мочи, гнилых зубов, псины и еще чего-то неопознанного.

Мужчина, чей мозг сейчас работал быстро и экономично, как компьютер, моментально оценил обстановку и сухо, сквозь зубы процедил:

- Я не братан, я прораб. Сейчас я вернусь, и если вы будете еще на объекте, устрою такое, после чего бомжатник или вытрезвитель покажется вам настоящим земным раем. - С этими словами он резко ударил по руке со стаканом, который к тому времени уже почти уперся ему в грудь, отчего светлофиолетовое содержимое обильным градом мелких капель выплеснулось на кирпичную стенку, источая запах чего-то ацетонового, и боком, стараясь не задеть грязную фигуру угощавшего, проскользнул мимо. - Вы меня поняли! повернув к ним вполоборота голову, произнес он напоследок и принялся быстро подниматься по лишенной перил лестнице вверх.

- Ой-ой-ой! Какие мы грозные! - донесся ему вслед каркающий голос второго "близнеца", но мужчина даже не обернулся. - Прораб, мать твою так и этак!..

Путь до одиннадцатого этажа не занял у него много времени, а также, очевидно, и сил. Размеренным шагом ноги донесли мощное тело до нужного этажа и вскоре, сориентировавшись в мрачных коробках будущих благоустроенных квартир и вычислив 64-ю, однокомнатную, он уже стоял посреди небольшой кухни перед грудой строительного мусора.

Оглядевшись по сторонам, он поднял с пола обломок широкой доски и действуя ею как лопатой, принялся методично разгребать эту кучу. Кирпичи, осколки стекла, дощечки, обрезки арматуры, куски затвердевшего раствора, все это постепенно переместилось на новое место, открыв лежащий на полу продолговатый брезентовый сверток зеленоватого цвета. Прекратив свое занятие и отбросив ненужную теперь доску в сторону, мужчина взял сверток в руки и потянул за краешек плотной материи. Добравшись до снайперской винтовки, аккуратно обмотанной мягкой войлочной тканью, он вновь завернул ее в брезент и перешел на двенадцатый этаж.

Зайдя в трехкомнатную квартиру, он миновал небольшой коридор, свернул налево и, пройдя через комнату, вышел на лоджию. Постояв некоторое время и быстро оценив открывшуюся перед ним панораму, он нашел очертания ресторана "Баку".

Вход в него просматривался отсюда совершенно отчетливо. Внушительная высота, на которой находился мужчина, стоящий у самого края лоджии с недоделанным до конца ограждением, казалось, совершенно его не смущала. Наконец, внимательно рассмотрев все, что требовалось для будущей работы, он отступил назад в комнату и надев перчатки, приступил к более детальному осмотру оружия. Явно привычный к такого рода действиям, он проверил наличие в магазине патронов, заглянул в оптический прицел, установил необходимую дальность, внимательно осмотрел вход и подступы к ресторану и, кажется, остался удовлетворен увиденным.

Не снимая пока с предохранителя, он аккуратно положил винтовку на заранее расстеленный войлок. Затем нашел небольшой чурбачок для упора оружия и установил его почти на самом краю лоджии. Побродив по квартире, он отыскал с десяток осколков стекла размером с ладонь и разместил их возле входа в квартиру таким образом, чтобы любой вошедший сюда, не имея возможности бесшумно их миновать, сразу обнаружил бы свое присутствие. После этого мужчина взглянул на часы и убедился, что до назначенной акции оставалось еще какое-то время.

Достав из свертка кусок полиэтиленовой пленки, он развернул, аккуратно расстелил его на лоджии перед чурбачком и, взяв в руки винтовку, улегся на подготовленное место. Опять взглянув в окуляр оптического прицела, он еще раз убедился, что вход в ресторан виден как на ладони и различать людей, входящих и покидающих заведение, не составляет труда. Не проявляя внешне никаких признаков нетерпения, мужчина неподвижно лежал, рассматривал через оптический прицел каждый приближающийся к ресторану объект. Через несколько минут, заметив замедляющую скорость красную машину и убедившись, что это именно "Мерседес", он снял винтовку с предохранителя и приготовился к стрельбе.

Какое-то время машина стояла, словно сидящие в ней люди чего-то выжидали. Наконец открылась водительская дверь и оттуда вылез плечистый парень высокого роста, одетый в серый костюм с распахнутым пиджаком, который неспешно огляделся по сторонам. Еще через некоторое время через заднюю правую дверцу смеясь вышел мужчина небольшого роста, с залысинами, одетый в черный костюм. Обернувшись назад, он наклонился, возможно продолжая разговор с кем-то сидящим в салоне или желая забрать оттуда какую-то вещь. При этом его голова опустилась ниже уровня крыши автомашины. Снайпер сконцентрировался, отдавая себе отчет, что все решится в ближайшие секунды. Наконец мужчина выпрямился, протянул кому-то левую руку и из салона буквально выпорхнула изящная блондинка с высоким сооружением на голове, одетая в светлое вечернее платье. Мужчина засмеялся. Женщина, вцепившаяся в руку своего спутника, также весело захохотала, запрокинув голову кверху и на какой-то миг заслонила собой объект ликвидации.

Улучив момент, когда блондинка сделала шаг в сторону, снайпер затаил дыхание и плавно нажал на спусковой крючок.

Его плечо тут же сотрясла сильная отдача, а спустя секунду он отчетливо разглядел, что половина головы невысокого мужчины окрасилась красным. Мгновенно переведя перекрестие прицела на уровень груди как бы замершего перед падением объекта, он произвел два быстрых выстрела, успев еще отметить, как рот блондинки открылся в беззвучном крике ужаса.

Вся эта картина благодаря цене каждого мгновения и быстроте действий снайпера, напомнила ему замедленную съемку, все движения участников которой, видимые через оптику, производились словно под толщей воды. Наблюдать далее не было времени и смысла. Он мог почти со стопроцентной точностью сказать, что именно может происходить у ресторана в данный момент: шофер, выхватив из-под пиджака пистолет и спрятавшись за крыло автомашины, пытается определить место, с которого были произведены выстрелы. Блондинка, сопровождавшая жертву, все так же истошно вопит, возможно пребывая в состоянии, близком к истерике, а швейцар и остальные, кто в этот момент находился на улице, отталкивая друг друга локтями стремятся укрыться в безопасной глубине ресторана. Подобные сцены произведшему меткие выстрелы снайперу были отлично знакомы, и они же были ему абсолютно безразличны. Главным для него являлось то, что задание было выполнено. Или, по-крайней мере, была выполнена основная его часть, ведь еще предстояло незаметно покинуть место засады. Особой трудности это представить не могло, потому что, пока вызовут милицию, пока та приедет и определит, откуда стреляли, пусть им даже помогут в этом телохранитель убитого и прочие свидетели, пока они это место оцепят, пройдет столько времени, что можно будет скрыться, предварительно вскипятив и выпив кружку чая.