Дресс-код для жены банкира - Сиверс Лиза

А у нас была запланирована умеренная культурная программа. Школа верховой езды с ее представлением, дворец Шенбрунн с рассказом о многодетной королеве Марии-Терезии, которая еще и гениально управляла государством. (Вот на этой кровати она родила всех своих детей. Только подумайте, десять лет практически непрерывной беременности. А что муж? Муж увлекался росписью фарфора или еще какими-то ремеслами.) Потом осмотр «Кочана капусты» — круглого купола на крыше знаменитого здания Сецессиона, детские линии архитектуры Хундертвассера, его облицованные плиткой дома с разнокалиберными окнами. Одной моей знакомой очень нравилась фамилия Хундертвассер. Она даже назвала так своего кота. Правда, мало кто справлялся с таким заковыристым именем. Муж подруги переделал Хундертвассера в Хуню, а сама подруга томно кличет котика Хусси. Котик, кстати, весьма красив, но я отвлеклась.

Юра исправно и даже нарочито звонил в Питер своей секретарше, что-то там спрашивал деловым тоном, насколько это у него получалось. Надо сказать, что дома, в условиях пониженного атмосферного давления, противных осадков и промозглых ветров, ему лучше удавалось изображать делового человека. Мрачность, сдержанность и многозначительно-кислый вид выходили сами собой. Венский климат смягчил Юрины черты, сладости округлили лицо, а пропавшее напряжение сделало его манеры даже какими-то барскими.

Юра рассуждал о всякой всячине, щеголял начитанностью и под конец приобрел себе тирольскую шляпу, украшенную значком вольного стрелка.

— Юра, — в один прекрасный день я не выдержала и предприняла атаку, — ты же декоративная фигура, свинка из марципана. Придет время, и тебя съедят или просто выбросят. Ты хоть знаешь, кто эти люди? Они допускают тебя до себя?

Но взять Юру на испуг не удалось. Нет, он не стал с пеной у рта доказывать мне обратное, приводить примеры своей значимости, компетентности и тому подобное.

— Все мы в какой-то степени несамостоятельны. За каждым кто-то или что-то стоит, — сказал он очень спокойно. — Тебя что-то не устраивает, чего-то не хватает? Послушай меня, не стоит пытаться выуживать лишнее Или тебе обязательно нужны доказательства того, что человек, с которым ты живешь, полное ничтожество? Тебе от этого станет легче?

Ну, меня мудрыми задушевными речами с толку не собьешь.

— Мне будет по крайней мере интереснее, — отвечаю ему в тон.

Впрочем, может быть, Юра и прав, но отменять свое расследование я не собиралась.

Особого плана у меня не было. Для начала я намеревалась хорошенько изучить наши свадебные фотографии и запомнить все лица. Потом почаще заглядывать в банк, вдруг с кем-нибудь да столкнусь. Другим направлением в поисках было выведывание информации у знакомых Юры. Правда, список был не шибко длинным: Юрина мама и Вадик.

Начать я хотела с Вадика, тем более, параллельно можно было бы хоть как-то развеяться. Но не тут-то было. Вернувшись в Питер и позвонив в его студию, я узнала, что теперь у Вадима очень жесткий график и в данный момент он находится в отъезде — налаживает связи с модными домами в Лондоне. Видимо, уроки английского сильно продвинулись, а финансовая база упрочилась.

Пришлось напроситься в гости к Ольге Арсеньевне. Предлог был: отчет о поездке; хотя можно было сразу с уверенностью сказать, что мы ходили не туда и смотрели не то. Так оно и оказалось. Не найти времени взглянуть на лучшую в Европе коллекцию Гойи! (Это в Будапеште.) Не посетить музей Зигмунда Фрейда! Я каялась и поспешно трясла мешочками с подарками, пытаясь перевести разговор на те достопримечательности, которые мы честно «отработали». История про кота Хундертвассера слегка смягчила ситуацию, и я решилась задать интересующие меня вопросы.

— Есть ли какие-нибудь планы что-нибудь опубликовать? — осторожно закинула я удочку. — Не встречались ли вы на этот предмет с господином Антоновым? Кстати, я еще не совсем разобралась, кто есть кто в банке. Этот господин Антонов, он чем занимается?

— Да я, собственно, и сама точно не знаю. Референт, советник… Я всего пару раз с ним сталкивалась, излагала вкратце суть дела… Импозантный мужчина, — заметила Ольга Арсеньевна с чувством.

Еще бы, такой импозантный, что до сих пор не могу забыть. Интересно, врет она или нет. Невооруженным глазом видно, что г-н Антонов не может быть Юриным референтом, скорее Юра должен сидеть у него в приемной. Свекровь тем временем продолжала:

— Юра теперь редко со мной делится подробностями своей жизни, и тебе, Лелечка, должно быть виднее, кто коллега по работе, кто стратегический партнер, — закончила она желчно.

Про издательские планы ни гу-гу, чует во мне соперницу.

— По-моему, у них не принято посвящать в дела жен, — начала было канючить я. А впрочем, все наверняка бессмысленно, и я позволила себе удовольствие под конец съязвить: — Видно, не удастся мне жить интересами мужа. Попрошу-ка я у него денег и открою свой маленький бизнес. Глядишь, увлекусь.

— Парикмахерскую или магазинчик с тряпьем? — в тон мне парировала Ольга Арсеньевна. — Это можно. Если не завязываться со слишком дорогим помещением, то убытки будут даже незаметными.

— Да мне, собственно, все равно, главное, чтобы была возможность вкратце излагать суть дела импозантному господину Антонову, и лучше, если несколько раз. А что вы имеете против парикмахерской? Недостаточно интеллектуально?

Удивительно, как легко с ней переходишь на всегдашнюю тему ее принадлежности к высшей касте мыслителей.

— Вы, Лелечка, слишком хорошо все понимаете, и необходимости что-то объяснять просто нет. Мой вам совет: довольствуйтесь тем, что у вас есть, это не так мало. А если все-таки возникнут какие-то идеи, с удовольствием выслушаю. Пикироваться с вами одно удовольствие.

Да, свекровь моя, в сущности, не промах, особенно когда находится в душевном равновесии. И в мужчинах, видимо, разбирается… И по поводу родного сына — никаких иллюзий.

Наша с Юрой жизнь текла размеренно. Закончился ремонт квартиры, и я занималась обстановкой. Дни были заняты поездками по магазинам. Стоимость покупок чаще всего не имела значения. Это было действительно здорово. Вечерами мы периодически выбирались в рестораны или на разные мероприятия. К сожалению, понять, кто из присутствующих там мужчин может оказаться тайным Карабасом-Барабасом, было трудно. Все были какие-то одинаковые. А Юра даже выделялся на их фоне особой уверенностью и гладкостью фраз. Округлости, приобретенные в Вене, явно пошли ему на пользу. Весь он был такой основательный и спокойный, что даже взял манеру не заканчивать некоторые слова, вальяжно проглатывая окончания. Частенько он использовал этот прием, произнося имя-отчество собеседника. Отчество проглатывалось практически полностью, отчего человек чувствовал, что его принимают не всерьез.

Другой любимой «фишкой» моего супруга был такой приемчик. «Хочу у вас спросить, — самым уважительным тоном обращался он к человеку, — уж вы-то точно должны знать, кому какие вам». И так далее. Человек расцветал и, чувствуя к себе уважение и внимание, готовился блеснуть своей компетентностью. После чего задавался вопрос из области, с которой собеседник был никак не знаком. Далее следовала немая сцена.

Приемчик был опробован в том числе и на мне. Ощущения самые острые, даже на собственной кухне и без свидетелей. На публике такая шутка, наверное, здорово понижает твои акции. А вот Ольга Арсеньевна не попалась! Еще не успела отзвучать увертюра из всяких там «твое мнение мне очень важно» и «мало найдется специалистов», как мамаша резко оборвала сына: «Нечего надо мной глумиться! Когда это тебя волновала моя точка зрения на что бы то ни было?» Молодец!

И все же откуда у Юры вдруг такая уверенность в себе? Может быть, он, как говорится, тайно посещает любовницу? Тем более что в последнее время он периодически, где-то раз в две недели, отлучался допоздна и возвращался под утро весьма утомленным. Раз в две недели — это вполне подходящий интервал, чтобы в промежутке успеть сконцентрироваться и восстановиться. В ответ на мои вопросы и требования объяснений Юра просто молчал. Скандалить же мне не хотелось, как-то трудно было набрать нужное количество оборотов.