Порученец Жукова - Михаил Гуткин

Только отойдя от кабинета, я спохватилась, что не знаю, где находится столовая, а позвонить Трофимову забыла. Решила, что сама найду или, в крайнем случае, спрошу у часового. Поразмыслив, пришла к выводу, что столовая должна находиться где-то между вторым этажом и полуподвалом, после чего двинула к лестнице. Через несколько шагов чуть было не столкнулась с мужиком, бодро двигавшимся из бокового коридора. Так как он был в форме комиссара госбезопасности второго ранга, я чуть было по уже появившейся привычке не козырнула — сдержалась в последний момент.

— Извините, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга. Не подскажете, где тут столовая?

Комиссар внимательно посмотрел на меня, причем взгляд показался мне каким-то странным, и после небольшой паузы сказал:

— Идите со мной. Я тоже иду ужинать.

Он повернулся и двинул дальше по коридору, я пристроилась рядом. Оказывается, чтобы добраться до столовой, нужно было сначала спуститься на первый этаж, пройти по небольшому коридору и снова подняться, но не на целый этаж, а как бы на пол-этажа. Архитектору этого здания не откажешь в чувстве юмора, но без провожатого я бы столовую точно не нашла. Раз уж мы пришли вместе, то и ужинать сели за один столик. Я огляделась и решила, что эта столовая по размерам не соответствует размерам самого здания. Следовательно, есть еще либо столовые, либо буфеты. Мужик заметил, что я разглядываю помещение, и неожиданно улыбнулся:

— Первый раз здесь едите? Раз не пошли домой значит, останетесь работать до поздней ночи.

Ишь ты, какой догадливый. Я более внимательно посмотрела на соседа по столу и вспомнила — именно этот мужик вылетел из кабинета Берии, когда я туда пришла. Только сейчас он выглядит уже не взъерошенным, а вполне нормальным. И форма у него НКГБ. Так кто же это? Думай, Аня, думай. Вдруг мне в голову пришла совсем дурацкая мысль, и я ее тут же высказала:

— Простите, вы, случайно, не товарищ Цанава?

Если он и удивился, то виду не показал.

— Правильно. Угадали с первого раза, Анна Петровна.

Раз я угадала, то понятно, почему он меня знает. Фотку-то в личном деле наверняка видел.

Товарищ Цанава тем временем продолжил:

— В первую очередь должен принести свои извинения за моих дураков. Им был отдан простой приказ, они решили проявить инициативу, за что получили от вас по заслугам. И я еще добавлю, когда вернусь в Минск.

— Но может быть, для них приказ оказался недостаточно четким? Я знаю анекдот на тему недостаточно четко выраженных желаний. — Что-то меня сего дня на анекдоты потянуло.

— Раз знаете, то расскажите.

— Слушайте, товарищ Цанава. «Негр умирал в пустыне от жажды и взмолился своему богу: „Господи, сделай меня белым и чтобы у меня всегда было много воды и много женщин“. Бог его послушал и выполнил все, что тот попросил, — негр стал белым… — тут я сделала небольшую паузу, — унитазом в женском туалете».

Ну вот. Теперь и этого пришлось колотить по спине. Все, с сегодняшнего вечера бросаю вредную манеру рассказывать анекдоты за едой, а то скоро всех переморю. Хорошо еще, что столовая практически пуста, иначе народ стал бы удивляться, как какая-то баба в штатском колотит по спине комиссара госбезопасности второго ранга.

Цанава отдышался не в пример быстрее, чем мои дневные собеседники.

— Понял вас, товарищ Северова. Пожалуй, придется смягчить наказание моим лейтенантам. И в будущем отдавать им самые точные приказы, не допускающие отклонений. На самом деле я просто хотел поговорить с вами еще до вашего визита в Москву, так как не знал, что вас вызвал сам товарищ Берия. Я хотел поблагодарить за бумаги, вы знаете какие. Кроме того, что они сами по себе оказались исключительно важными, найдя их, вы помогли мне щелкнуть по носу кое-кого из Иностранного отдела НКГБ, возомнивших о себе слишком много.

— О каких бумагах идет речь — я знаю, но совершенно не представляю, что в них.

— Об их содержании даже в этой столовой говорить не будем. Скажу только, что за ними и их хозяином давно охотились наши люди. Хозяина поймали, но он в последний момент успел покончить с собой. Нам досталась только его коллекция охотничьего оружия, — ой, чувствую, что не вся коллекция, — ну, Трофим, погоди! — и шифр к его записям. А вот самих записей при нем не оказалось. И представьте себе, что я почувствовал, когда узнал, что самый молодой сотрудник моего наркомата на ровном месте сумел найти то, что больше года искало по всей Белоруссии и за ее пределами целое подразделение Иностранного отдела НКГБ. Я в связи с этим написал на вас представление, которое сейчас находится у товарища Берии.

Хм. Интересно. Берия мне ничего такого не говорил. Впрочем, может быть, еще скажет. А пока пора закругляться — у меня еще куча работы.

— Спасибо, товарищ Цанава. А сейчас извините. Я выполняю срочное задание товарища Берии и должна идти работать.

— Идите, Анна Петровна. Рад был с вами познакомиться. Впрочем, нам вместе еще работать и работать.

Тут я немного не сдержалась, и решила все-таки сразу расставить все точки над «i». Я наклонилась и негромко ему сказала:

— Товарищ Цанава. Вы можете полностью на меня положиться. Я с максимальным старанием выполню все ваши приказы, кроме одного.

Он серьезно посмотрел на меня и так же негромко произнес в ответ:

— Хорошо. Договорились. Так и будем работать в дальнейшем.

Уф! Кажется, пронесло. В таких делах главное — не пережать. Он понял, что я вполне удовлетворена его словами и не собираюсь под него копать. Это для него важно, так как мои связи в Москве ему неизвестны. А я вывела Васю из-под удара. Тоже хорошо.

Я быстренько потопала к себе на третий этаж, думая о только что закончившемся разговоре. И чего этому Цанаве не хватает? Видный мужик, возраст еще вполне, положение — о-го-го. Да на него бабы должны вешаться гроздьями, а он вместо того, чтобы спокойно выбирать, ищет себе на одно место приключений. Дойдя тем временем до кабинета и выполнив все положенные манипуляции, начиная с проверки целостности печати на сейфе, я продолжила составление бумаги.

Прежде всего, я решила выписать на листе, используемом в качестве разделителя, систему обозначений. Информация из учебников будет помечаться буквой «У», из книг — буквой «К», а сведения, полученные от знакомых, — буквой «3». При этом напротив тех данных, с которыми я была согласна, буду ставить плюс, напротив сомнительных — вопросительный знак, а напротив тех, которые считаю чушью, — знак минус. После этого дело сдвинулось с мертвой точки. Я вписывала разные сведения, не особо заботясь о категории, а потом размечала. Вы скажете, что так их будет труднее читать. Согласна, зато так намного легче писать. А если кто-либо из руководства решит, что приведенная тут информация заслуживает внимания, то пусть велят перепечатать нужные места или весь текст целиком уже в упорядоченном виде. Эх, как все-таки плохо без компа с «Вордом»!

Глава 7

Итак, к причинам неудач я отнесла: репрессии командного состава (знак вопроса и минус), неготовность армии — тут будут дополнительные градации, потому что армия, конечно, готовится, вот только явно недостаточно (сразу плюс, минус и вопрос), неверие товарища Сталина в нападение Германии на СССР (твердый минус). Далее пошли: недостаточная компетентность командиров всех рангов (увы, но твердый плюс), плохие средства связи (тоже плюс), неправильная деятельность Генштаба, не выработавшего нужные доктрины ведения войны (плюс и вопрос). Так, мало-помалу, набралось более десятка страниц текста. Я подумала над этими страницами и решила для большей наглядности изобразить все графически. Тут самое правильное было бы подготовить презентацию, но опять облом. Приходится исходить из того, что есть. Поэтому вытащила из стола стопку листов, каждый лист пронумеровала (чтобы меньше придирались по поводу секретности) и стала рисовать на них прямоугольники с текстом, а стрелками отображать взаимосвязи различных проблем. Например, плохая связь обусловливает проблемы с управлением, а недостаточная подготовка солдат ведет к большим потерям.

Кинула взгляд на часы — ого, уже двадцать три часа, а работы еще часа на три. Но делать нечего — задание должно быть выполнено. Тут мою увлеченную работу прервал телефонный звонок. Интересно, кому это не спится? Посмотрела — мамочки, а ведь это звонит правительственный телефон. Как положено, сняла трубку и доложила:

— Слушаю, Северова.

— Здравствуйте, товарищ Маша.

Интересно, голос незнакомый с каким-то небольшим акцентом. А как отвечать? Не придумав ничего лучше, я брякнула в ответ:

— Здравствуйте, но я не Маша, а Аня.

И только теперь сообразила, что человек на том конце провода знает, что написано на обложке тетради с грозным сокращением «ОГВ».