Жизнь как триллер - Марина Серова

не пострадала ли я, но когда узнала, что у меня деньги пропали, рассердилась. Вроде я сама виновата, не надо таскать с собой наличные, надо все на карту класть, а карту в поясную сумку прятать. Такая вот мораль от Карины. Только вот поясная сумка не поможет — грабители могли и убить меня, не помешай им тот парень с собакой. Я уверена, они собирались меня если не отправить на тот свет, то хорошенько покалечить. И эти люди связаны с письмами-угрозами!

— Значит, вы решили нанять меня, верно? — уточнила я.

Майя кивнула.

— Когда я немного пришла в себя, позвонила Оксане — это уже утром было, попросила прийти. У Оксаны как раз был выходной, она работает два через два, она поняла, что дело серьезное, и сразу же ко мне прибежала. Из дома я боялась выходить — вдруг эти отморозки на меня средь бела дня нападут! И по телефону надо говорить осторожно — вдруг они все прослушивают… У меня, видимо, началась мания преследования — все время кажется, что за мной следят, может, даже знают, что я с вами встретилась. Но Оксане я рассказала о том, что на меня напали. Она тоже советовала написать заявление в полицию, но я сказала, что мне угрожали. И тогда она вспомнила, что одна ее знакомая как-то обращалась к вам за помощью — полиция ей помочь не могла, а у нее ситуация была критическая. Оксана позвонила своей знакомой, и та дала номер вашего телефона. Никогда бы не подумала, что прибегну к услугам телохранителя, но ситуация у меня действительно критическая, одна я не справляюсь. И с каждым днем все хуже и хуже становится…

— Видимо, кто-то и в самом деле пытается вам навредить, — заметила я. — Майя, скажите, у вас есть враги? Недоброжелатели, кого-то вы, возможно, подозреваете в том, что происходит?

— Конфликты у меня случаются разве что с дочерью, — усмехнулась Рудовская. — Но это не потому, что она хочет мне зла, а по той причине, что она переживает переходный период. Точнее, не переходный — кризис подросткового возраста, по идее, заканчивается в четырнадцать лет, но у Карины он слегка затянулся. Не знаю, как это назвать еще, но, видимо, дочка ищет свое место в этой жизни, путается, злится и срывается на мне. Я прекрасно понимаю, что Карина хочет доказать свою независимость — именно поэтому она не ночует дома, не рассказывает мне о своих друзьях, прогуливает школу. Вроде как ей на все наплевать, и тут ничего не сделаешь. Я пыталась как-то повлиять на дочь, но это бесполезно, Карина все делает наперекор мне. Поэтому я поняла, что единственное разумное решение — переждать, когда все это закончится. Я надеюсь, что это закончится, не на всю жизнь ведь она такая…

— Карина может быть замешана в том, что с вами происходит? — поинтересовалась я. — Она способна на подобные выходки?

— Про письма на электронную почту и в социальной сети — затрудняюсь ответить, я не хочу подозревать свою дочь, — проговорила Майя. Потом со вздохом добавила: — Но кто ее на самом деле знает, может, она посчитала это веселой шуткой… А вот нападение — точно не ее рук дело. Карина, каким бы неуправляемым подростком ни была, не рискнет перейти черту. Она, по сути, добрая девочка, вот только немного запуталась в себе и не понимает, как нужно себя вести. Но подстроить нападение на мать, которое могло неизвестно как закончиться, — нет, на такое Карина не способна. Она эгоистична, агрессивна, раздражительна, своенравна, но при этом не преступница. За нее я могу поручиться.

— Хорошо, раз Карина, по-вашему, не имеет отношения к данным событиям, то кто может желать вам зла? — спросила я. — Хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. Возможно, вы кому-то перешли дорогу, кого-то обидели и этот человек решил вам отомстить?

Рудовская задумалась. Потом неуверенно проговорила:

— Конечно, я могу и не подозревать, что плохо с кем-то обошлась, но пока на ум мне ничего не приходит. Когда я получила первое письмо в социальной сети, то решила, что мне пишут завистники. Если хотите, это обратная сторона популярности. Стоит человеку заявить о себе на весь мир, как он тут же обрастает сторонниками и противниками. Я ведь могу и не знать этого человека в лицо! Он может быть таким же писателем, как и я, только ему, в отличие от меня, не так повезло, и на этой почве данный человек меня ненавидит. Может, это уже состоявшийся автор, которому не нравится новый конкурент, а может, вообще человек, далекий от написания романов. Мало ли, вдруг кто-то испытывает ненависть к успешным людям, а я стала его жертвой лишь вследствие стечения обстоятельств? Но конкретных предположений у меня нет.

— То есть вы считаете, вас может преследователь ваш потенциальный коллега? — уточнила я. — Увы, я не слишком разбираюсь в современной литературе, но вы наверняка знаете, кто в Тарасове пишет книги. Может, с кем-то общались напрямую?

— Ой, да кто у нас в городе их не пишет! — махнула рукой Майя. — Каждый второй считает себя писателем, публикует свои рассказы или главы из романа в сети, ведет блог, работает на издательства… Если всех проверять, то и целой жизни не хватит!

— И все же, с кем из писателей вы общались напрямую? — не успокаивалась я.

— Ну, я знакома — шапочно — с Еленой Блавинской, она является автором нескольких романов, — пояснила Рудовская. — Мы с ней встречались на вечере, посвященном современной литературе. Там еще были такие писатели, как Егор Краев, Эмилия Разина и Алексей Берестов. На мероприятии было много журналистов, но по большей части оно напоминало тусовку писателей. Все при параде, рассуждают на умные темы касательно современной литературы, выпивают шампанское… Этакий чинно-благородный раут тарасовской элиты.

— Видимо, вам вечер не особо понравился, — заметила я.

Майя пожала плечами.

— По мне — так сплошная показуха, ничего настоящего. Подделка. Мне было очень скучно, но приходилось общаться со всеми, улыбаться, давать интервью журналистам. Меня позиционировали как восходящую звезду литературы, однако моей персоной никто, по сути дела, и не интересовался. Какой бы сенсацией ни был мой роман, но прессу интересовали «матерые» писатели, и я поняла, что все корреспонденты пытаются высосать из вечера какую-нибудь сенсацию. Я для них интереса не представляла, в отличие от Эмилии Разиной или Егора Краева.

— А почему именно они привлекли внимание репортеров? — полюбопытствовала я.

— Так все знают, что их связывают близкие отношения, — усмехнулась Рудовская. — Дело в том, что у Егора Краева есть жена и ребенок,