Темные воды Тибра - Михаил Попов

– Ты опять уходишь от прямого ответа. Ты не хочешь понять, что окольные пути хороши, когда ты ведешь дела с врагом; в делах же, которые ты затеваешь с другом, лучшие пути – прямые.

Бокх покашлял.

Югурта усмехнулся.

– Я покажу тебе пример такого ведения дел, царь мавританский. Я научился этому у римлян. Я одним ударом разрублю ту путаницу, что возникла меж нами. Об одном прошу тебя: не спеши обижаться, если какие-то мои слова покажутся тебе слишком прямыми. Никакого намерения задеть тебя, твое величие, твое семейство, твое царство или ваших мавританских богов у меня нет и быть не может.

Сидящий подумал несколько секунд.

– Говори.

– Выдавая за меня свою дочь, ты стремился породниться не со мною…

Густые брови мавританца зашевелились, рот искривился больше обычного.

– Говори.

Югурта помолчал, неподвижно стоя перед каменным возвышением. Теперь он тоже стал доступен описанию. Чуть вытянутое лицо с вертикальными морщинами на щеках, благородного очертания подбородок, высокий чистый лоб. Только губы слишком тонкие, губы человека, привыкшего сдерживаться.

– Говори же, – проявил нетерпение Бокх.

В глазах Югурты промелькнули огоньки, независимые от света факелов. Он одержал первую, микроскопическую победу.

– Ты хотел породниться не со мною, но с римлянами. Я сейчас объясню свою мысль.

– Объясни, ибо пока в твоих словах я не вижу смысла. Может быть, ты хочешь сказать, что я их люблю? – Хрип перешел в кашель.

Югурта спокойно покачал головой:

– Нет, не это я хочу сказать. Ты их не любишь, нет. Ты их ненавидишь, может быть, даже сильнее меня. И знаешь почему?

– Я же сказал тебе, говори!

– Наши царства граничат, Нумидийское и Мавританское, но, в отличие от вашего, наше царство всегда принимало участие в делах Рима. Мы то помогали пунам своей конницей, то переходили на сторону римлян и помогали им в борьбе против пунов. Мы принимали римских послов, и они говорили с нашими царями как с равными. Наши цари были друзьями римского народа или, напротив, их врагами, но всегда были кем-то. Нас всегда знали в Риме.

– Ну и что? – попытался усмехнуться Бокх.

– А то, что судьбы мира вершатся нынче там и, может быть, будут вершиться еще много поколений, много десятков поколений. Хочется нам этого или не хочется. Не знаю, почему так получилось, мне не дано знать ответа на этот вопрос. Пуны были очень сильны, все моря и все крепости были у них. У них было все золото, они стали богаты и величественны. Но они не устояли. Царь Персей был наследником величайшего из царей – Александра, и он тоже повержен. Подчинилась Греция, подчинился Египет, трепещут северные варвары. У римлян не самые лучшие полководцы и не самые искусные воины, но они всегда побеждают. Пуны выставили против них Ганнибала и лучших фехтовальщиков Средиземноморья, лучших кавалеристов и самых обученных слонов – и все рухнуло.

– Так, может быть, разумнее всего – просто покориться им?

– Если бы так следовало поступить, я бы так и поступил. Почему я так не делаю, объясню тебе позже. Сейчас я закончу ответ на твой предыдущий вопрос. И твой отец, достославный Оках, и ты сам, вы прекрасно понимали все то, о чем я здесь распинаюсь. Центр мира – в Риме. Твой отец отправил послов к римлянам, они вернулись ни с чем.

– Откуда ты знаешь? – Хрип Бокха сделался жестким.

Югурта усмехнулся то ли горько, то ли снисходительно.

– Я очень много знаю об этом городе, поэтому, кстати, и рискую воевать с ним. Так вот, послы твоего отца вернулись ни с чем. То есть заносчивые квириты не захотели вести с ними дел. Никаких. Другими словами, они не признают ваше царство существующим. – Бокх слегка качнулся, как бы намереваясь встать, говоривший остановил его движением руки. – Погоди, не для того, чтобы оскорбить память твоего отца и тебя, я говорю все это. Так вот, твой отец затаил обиду и унес ее с собой в могилу. Взойдя на престол, ты решил повторить попытку. Решил сделать вид, что обиды не было, а случилось недоразумение. Ты тоже отправил посольство, ты хотел стать другом римского народа… – Мавританский царь внезапно оскалился, показав неровные желтые зубы. Пламя факела над его головой заколебалось, и на мгновение показалось, будто Бокх что-то грызет оскаленными зубами. – …Но они в своем наглом самообольщении и самолюбовании не захотели даже считать тебя своим врагом. Тебя для них нет!

Можно ли перенести такое?

– Нет!

– И тогда ты решил – а ты гордый человек, царь мавританский, – ты решил для них возникнуть. Ты взял меня в зятья, меня, их самого удачливого и опасного врага. Как только прошел слух о готовящемся браке между мной и Мардиной, к тебе явилась делегация римского сената. Не в ответ на визит твоего брата в Рим, как ты пытаешься представить.

– Укороти свой стремительный язык, нумидиец.

– У вас есть поговорка: язык, говорящий правду, живет сам по себе.

– У нас много поговорок, есть и такая: чем длиннее язык, тем короче жизнь.

Югурта горько вздохнул и опустил голову.

– Жаль, я не думал, что ты удовлетворишься столь малым. Твой дворец посетило несколько знатных римлян, и ты уже начинаешь жалеть, что связал свою судьбу с моей.

– Не забывай, теперь ты мой зять…

– …И если объявят, что ты считаешь меня сыном, то я стану наследником твоего трона. Нет, Бокх, я не стану добиваться этой чести, хотя бы для того, чтобы не вызвать ненависть твоих сыновей. Я не буду возлагать слишком большие надежды на крепость родственных уз.

– На что же ты будешь возлагать свои надежды?

– На свое умение вести дела в Риме. Я их изучил, изучил досконально: они жадны, они ненасытны. Рим может поглотить денег больше, чем есть их во всем мире подлунном, поэтому секрет заключается в том, чтобы знать, сколько кому дать, когда, а кому только пообещать дать. Кому послать золото перед началом выборов в комиции; кому – перед судебным процессом; кому пообещать золота, если он не будет спешить с началом военных действий. Можно, обходясь не очень большими деньгами, вершить дела весьма большие. Таким образом, я собираюсь заключить тайную сделку с продажностью римлян.

– Где же доказательства, что твои хваленые умения приносят плоды? Может быть, ты просто бросаешь сокровища, скопленные твоими предками, на ветер.

– Мне удалось добиться того, чтобы из Африки удалили Квинта Метелла, он лучше всех других римлян понял, как нужно бороться со мной. Он был слишком близок к успеху. Он загнал меня сюда, на край моего царства, на берег Мулукки. Думаю, он уже присылал к тебе своих людей с предложением меня выдать.