Крымская епархия под началом святителя Луки (Войно-Ясенецкого). Сборник документов - Сергей Филимонов

Поскольку монашки в своем большинстве имеют преклонный возраст, а основные работы в Опытной зональной станции – сельскохозяйственные, также и вопрос об устройстве их на работу в Топлах отпадает, и они здесь как рабочая сила не требуются.

Уполномоченный Совета по делам

Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Крымской области Я. Жданов

Там же, оп. 5, д. 64, л. 19–20.

№ 7

Из докладной записки начальника Управления МГБ СССР по Крымской области в МГБ СССР

4 января 1947 г.

<…> В соответствии с Вашим указанием.№ 2/5/17778 от 9 апреля 1946 года по разработке архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого Валентина Феликсовича), с прибытием его в Крым (июль 1946 года8), нами он был взят в активную агентурную разработку.

В результате агентурного наблюдения установлено, что архиепископ Лука в Крыму продолжает проводить свою политику борьбы с материализмом и особенно с атеистическим учением, для чего мобилизовал все силы православной церкви, систематически читает проповеди в церквах Крыма, в которых стремится с «научной точки зрения» объяснить верующим создание Богом вселенной мира. В своих проповедях Лука заявляет:

«Мы очень далеки от того, чтобы торжествовать победу над материализмом».

С целью борьбы с материализмом Лука подготовил к печати так называемый свой «труд» «О душе, духе и теле»9, который намеревается в ближайшее время направить в редакцию «Журнала Московской Патриархии» для печатания.

В своих проповедях Лука старается политических вопросов не затрагивать, но систематически указывает верующим не посещать кино, театры и другие увеселительные учреждения, так как там показывают только «бесов».

В кругу доверенных ему лиц Лука часто высказывает свою враждебность к существующему в СССР строю.

В октябре месяце 1946 года, в связи с некоторым сокращением хлебных карточек, Лука нашему агенту «Вологодскому» заявил:

«Какая тяжелая обстановка жизни создалась в настоящее время, сколько неприятностей приходится переживать людям, и все вследствие того, что они обязаны ради их политики кормить некоторые западноевропейские страны: Румынию, Чехословакию, Болгарию в ущерб состоянию своего народа».

После вторичного частичного сокращения в выдаче хлебных карточек по епархии, когда об этом узнал Лука, он злобно заявил нашей агентуре:

«Ведь это граничит с крахом, неминуемым голодом, а отсюда целый ряд неприятных эксцессов. Кончиться это благополучно не может. Наступает крах Советской власти, а вслед за этим необузданная анархия, которая приведет миллионы людей к гибели. Сейчас реакция будет значительно серьезнее, чем была при царизме. Это будет небывалый в истории погром, самая страшная анархия».

Другому нашему агенту «Евстафьеву» по этому же поводу Лука высказывал:

«Это кара Божия. Это их [советскую власть] карает Господь за разрушение церквей».

В своих множественных письмах Лука пишет явную клевету о якобы имеющемся в СССР голоде.

На жалобу церковницы Волковицкой, проживающей в городе Полтаве, о непослушании ее сына Лука ей ответил:

«Вопрос о воспитании Вашего сына до крайности труден, дети воспитываются окружающей средой. Ваш сын непоправимо испорчен, растет в самых неблагоприятных условиях среды и быта. Он – одна из бесчисленных жертв нашего времени. Теперь голод толкает детей и подростков на воровство, а против голода мы бессильны».

«Я каждый день получаю со всех концов Союза просьбы о помощи, но далеко не всех могу удовлетворить, так как на моем попечении родственники, весьма бедствующие».

Симферополь. Старая часть города

17 октября 1946 года Лука на имя Патриарха Алексия отправил письмо, в котором он явно клевещет на действительное положение в Крыму:

«Один за другим сельские священники присылают прошения о переводе их в лучшие приходы, так как им нечем жить. В Крыму голод, население обнищало, и доходы церковные упали очень резко, вероятно, так не только в Крыму. Тяжело, очень тяжело».

22 декабря 1946 года архиепископ Лука в документе, адресованном Патриарху Алексию, сообщил:

«Владыко святой, какое горе! В Крыму положение немного лучше, чем было в Ленинграде при Вас10. Цены баснословные и растут с каждым днем. У меня живет погибавшая на Украине племянница с тремя детьми, и я уже едва в состоянии впроголодь кормить их. Церковные доходы упали до минимума. Со страхом думаю, что будет дальше. Горе, горе».

Лука везде всячески старается подчеркнуть, что к нему, как к лауреату Сталинской премии, якобы плохо относятся, о чем он заявил нашей агентуре:

«За границей про меня пишут и отдают должное, а у нас, в России, даже не постарались поместить мой портрет среди лауреатов Сталинской премии. Такова политика – чужие хвалят, а в своем отечестве не признают».

Характерно отметить, что после приезда Луки в Крым к нему из разных областей стали приезжать священники, которые в прошлом были судимы и находились в ссылках, или же лица, которые в других епархиях активно разрабатывались нашими органами. Этих лиц Лука назначает на приходы иногда без всякого согласия с уполномоченным по делам Русской Православной Церкви при облисполкоме, так, например:

Из Краснодарского края прибыл священник Поливин Николай Петрович, который в 1929 году был осужден и выслан без права проживания в Крыму и в городах Москве, Ленинграде, Киеве, Харькове и других. Лука его назначил настоятелем церкви в г. Симферополе.

Из г. Мелитополя прибыл священник Углянский, в прошлом судим, активно разрабатывался Мелитопольским горотделом УМГБ, Лука назначил его священником в церковь г. Ялты.

Из г. Ташкента прибыл знакомый Луке по ссылке иеромонах Ермолай Решетников, которого он пытался направить на службу в г. Севастополь, но нами не был допущен.

Из г. Курска прибыл священник Мищук, который активно разрабатывался УМГБ по Курской области, и назначен Лукой на один из сельских приходов, а также целый ряд других служителей культа, которые бесконечно едут в Крым к Луке, и все находят у него соответствующий приют.

Разработку Луки продолжаем вести по церковному окружению через агентов «Вологодского», «Евстафьева», «Старика» и с[екретного] осведомителя] «Светлова».

Кроме того, подготавливаем кандидатуры на вербовку из числа интеллигенции и врачей, с которыми он за последнее время стал общаться по линии своей медицинской деятельности.

В ходе дальнейшей разработки Луки сообщим дополнительно.

В декабре месяце 1946 года отделением «О» УМГБ был завербован по линии церковников один агент «Бойкая». <…>

«Бойкая», будучи активной церковницей и работая регентом церковного хора, тесно связана с активными антисоветски настроенными церковниками, разрабатываемыми нами по делам-формулярам Панкеевой Варварой Семеновной и Доманским Николаем Ивановичем. Кроме того, имеет обширные связи среди церковников г. Симферополя. На вербовку пошла без особых принуждений.

Завербован один осведомитель «Светлов», работающий шофером у архиепископа Луки, который по роду работы связан со всеми церковниками.

Характеристики на агентов, работающих по разработке архиепископа Луки, при этом прилагаем.

Начальник Управления МГБ СССР по Крымской области генерал-майор Марсельский

Верно: Начальник отделения «О» УМГБ майор Клименко 4 января 1947 г.

№ 1/26

г. Симферополь

Архив ГУ СБУ в АРК, ф. 1, д. 46, т. 2, л. 246–250.

№ 8

Из информационного доклада уполномоченного за 4-й квартал 1946 года

7 января 1947 г.

<…> Архиепископ Лука в отчетном квартале посетил меня один раз, 16 октября, на следующий день после моего возвращения из отпуска. По вопросам: перемещения и назначения священников и диаконов, о вызове им священников из других епархий, желающих приехать в Крым, об открытии женского монастыря, о задержке вручения ему телеграммы из Министерства здравоохранения СССР с командированием на съезд хирургов.

В отношении назначения и перемещения священников и диаконов я ему ответил, что с моей стороны не будет возражений в регистрации как перемещаемых, так и вновь назначаемых священников, когда будет его приказ об этом и эти люди будут прописаны органами милиции по новому месту жительства, так же и в отношении прибываемых к нему священников из других епархий.

По вопросу открытия женского монастыря в Топлах я ему сказал, что собираюсь поехать в Топлы для ознакомления на месте с данным вопросом и результаты ему сообщу, и при посещении его 4/Х! на квартире я ему передал, что ввиду отсутствия свободных помещений в Топлах всякая возможность открытия монастыря или устройства там монашек на жительство отпадает.

В отношении задержки во вручении ему телеграммы о съезде хирургов – сообщу ниже.