Воинственный ангел - Скотт Спир

влажных волос, она поняла, что холодно было не из-за температуры в комнате. Это было из-за озарения, которое она с самого начала знала, что это никогда не получится. Она была дурой. Она знала это с их самой первой встречи, когда Джекс взял ее полетать по Городу Ангела, и все же она позволила себе попасть в тот несчастный случай, в ту эмоциональную черную дыру. Она охотно позволила себе погрузиться в мечту, потому что она так ужасно хотела, чтобы та была реальной.

Именно то же слепое желание заставило ее обучаться на Ангела-хранителя и считать, что она и Джекс могли жить вместе и быть счастливы. Она не хотела видеть, что они с Джексом слишком различались, что они происходили из различных миров и имели разные ценности. Точно так же, как она не хотела видеть, что раны Джекса были так же тяжелы, как они были после его борьбы с демоном, или что он уйдет от нее, потому что ее собственная звезда поднялась. Точно так же, как она не хотела видеть, что тонет в гламурном образе жизни Опекуна — в деньгах, в известности, в обожании — таким образом, она просто закрыла глаза на мир, в то время как все это захлестнуло ее, в то время как она позволила себе быть втянутой во все, что она раньше ненавидела в Ангелах. Мэдди вспомнила тот момент, когда она получила своего богатого, названного подопечного, в тот момент, она поняла, что потеряла себя и стала просто другим Ангелом. Воспоминание сжало ее живот. Она не была такой, но таким был Джекс. Она так сильно хотела поверить, что они будут вместе, что не могла увидеть, чем это все было: мечтой, фантазией. Они просто были слишком разными, чтобы быть вместе. Как часто, горько задумалась Мэдди, люди действительно видят друг друга такими, какие они есть? Как часто мы вместо этого просто видим версию вещей… версию, которую мы хотим видеть? Она пришла к этому два года спустя, и все было тем же самым, каким было сначала. И теперь она действительно должна была столкнуться с этим: Мэдди Монтгомери и Джексон Годспид просто не были предназначены друг другу.

Она повернулась и посмотрела на летные крылья в руке. Если она, так или иначе, пережила нападение демона, если она могла помочь Тому и Кевину и всем, кого она любила, пережить, то не имело значения, что произойдет с ней позже. Если у нее с Томом могла быть совместная жизнь, разве этого не было достаточно? Улыбка Мэдди была небольшой, горьковато-сладкой. Есть странный смысл свободы и спокойствия в том, чтобы отпустить свои собственные желания и признать путь, который судьба предназначила тебе. Она представила свою жизнь вплоть до этого момента, будто стояла по пояс в быстро движущейся реке, напрягаясь и борясь против неустанного течения, но так никуда и не добравшись. Теперь она, наконец, отпускала и была готова позволить течению нести ее. Было что-то великолепное в этом. Возможно, поток принес бы ее к месту, которому она всегда была предназначена. Возможно, все было хорошо. Она чувствовала, что вес ушел с ее груди, тот, который она даже не понимала, что был там до сих пор.

Все же, глубоко в ней, пламя, которое все еще мерцало из-за Джекса, должно было быть уничтожено. Она вызвала в воображении картинку: Кевин в когтях одного из демонов, взывающий о помощи, взывающий к ней; и раскаленный добела гнев помчался по ее венам. Даже если бы она была последней вещью, стоящей между Кевином и всей армией монстров, то она никогда не бросила бы его. Джекс знал опасность, которой подвергался ее дядя, опасность, которой подвергались все, и все же он был доволен ничего неделанием. Он фактически собирался стоять в стороне и оставить тех, кто слабее его на произвол судьбы. С другой стороны там прямо сейчас был Том, готовящийся бороться против невозможного, не думая о себе. Гнев закипел в Мэдди, заменив ее кровь горькой водой и наполнив ее. Подпитав ее. Она стерла те изображения Джекса, на которых она любила безупречного Ангела, которого она запомнила и заменила их новым Джексом. Это был Джекс в боевой броне, которую он надел, чтобы напасть на людей. Та броня и те автоматизированные крылья были всем, что осталось от него теперь. Она позволила себе обдумывать свою следующую мысль очень медленно. Если Ангелы не помогут людям против их врага, то Ангелы тоже были врагами. Она сидела и смотрела в свое окно на знак Город Ангела, который стоял на холме, все еще мерцая белым, как маяк. Как она ненавидела этот знак и все, что он обозначал. Как она ненавидела город и все, что он сделал с ней.

Низким голосом Мэдди произнесла вслух:

— Бездействие — соучастие.

Она думала о Чрезвычайном Сообщении по радио. Та передача теперь походила на ее жизнь. Это был не тест. Это действительно происходило. Ангелы были врагами. Логика была неопровержимой. И это могло означать только одно. Джексон Годспид теперь тоже был ее врагом.

Глава 4

Удобно расположившееся среди деревьев Энджел Сити Хиллз вычурное здание в виде стеклянного куба хорошо прослеживалось под радаром. В Питтсбурге, Плимуте, или Поданквилле, США, оно бы выпячивалось, как больной палец. Но здесь, за исключением Малхолланда, это был еще один образец Ангельского вкуса, богатства, эксклюзива и престижа. Парадный вход представлял собой последнее место, которое могло бы стать публичным для выступления ангелов по телевидению на некоторое время. Архангел Уильям Холиоук ушел с Джексоном и другими хранителями, оповестив, что Хранители не будут принимать участия в войне демонов. И все как раз до первой высылки в Бессмертный город демонов разведчиков. Как только Джексон спустился с неба, он вошел в стеклянный проем и убрал свои сверкающие крылья всего одним плавным движением. Охранники, выставленные внутри куба, приветствовали его, но он не обращал на них никакого внимания, когда он шел — на самом деле топал — к большому лифту в тыловой части куба, расположенному внутри мраморной колонны. Блестящие двери послушно открылись, и Джексон сел в шикарную машину. Успокаивающая музыка доносилась из динамиков обтекаемой формы, и огромный телевизор, встроенный в заднюю стенку, показывал запись с тропическими рыбками, свободно плавающими под водой вдоль кораллового рифа.

Ему не нужно было нажимать кнопку. Лифт мог идти только в одном направлении. И это было «вниз».

Потребовалось некоторое время, чтобы лифт достиг места назначения. Не так