Дневники Джинна - Кира Тигрис

– Да ну их к гоблинам! – ворчал Ник, кончики его ушей ярко зарделись, хотя лицо оставалось по-прежнему просто загорелым, – сам директор лицея не отличит тролля от балерины! Тысяча химер! Жаль, я посеял пароль от нижнего яруса. Ладно, тебя бы там все равно быстро сожрали… хотя нет, хватило бы надолго, ты – откормленная. Но не волнуйся, их «экстра» как раз для неудачников и новеньких!

В ответ на такие речи я молча хлопала глазами, искренне надеясь, что «откормленная» – это комплимент, а я все-таки больше «новенькая», чем «неудачница».

Вдруг, откуда-то из-за камней бесшумно вынырнула небольшая белоснежная яхта с мотором. Ник вжался в мокрый песок, будто пытаясь провалиться. Чирока со скоростью света нырнул в мою сумку.

– Привет! – закричал Тимка, размахивая Никиткиной рубашкой, словно болельщик флагом, – эй, пираты!

– Тимофей! Прекрати немедленно! – зашипела я, – а то они тебя заберут!

Ребенок даже обрадовался такой перспективе, однако, лодка круто развернулась и прибавила ходу в открытое море. Наверное, нас заметили на борту. Новенькая яхта стремительно превращалась в яркую белую точку, постепенно растворяясь в синеве волн.

– Жаль, что ты не вампир, Ник, – разочарованно сказал Тимка, опуская рубашку на песок, – хоть велопед-то мой починишь?

– Лучше проводи нас обратно через лес! – добавила я о наболевшем, оглядываясь по сторонам, – откуда взялась та зверюга? Сбежала из цирка?

Ник молча усмехнулся, распрямляя рубашку. На ней прямо напротив сердца был пришит большой самодельный карман. Видимо, для Чироки.

– Орки не любят блохастых и грязных, так что он вас не тронет. – Сказал Ник и гордо добавил, – тем более, с вами я.

– Зверюгу зовут Орк? – переспросила я, – это те из фэнтези, которые не существуют? Мой папа говорит, что здесь уже не водятся никакие тигры, а в море давно нет акул!

Ник саркастически задрал правую бровь, отчего Тимка пришел в полный восторг, а я – в негодование. Этот дикий и дерзкий мальчишка нагло игнорировал все мои вопросы.

– Не смей меня передразнивать! Что тут происходит? – требовала я, сжимая кулаки, – кто ты такой? Отвечай! Или я расскажу твоим родителям, как ты украл мой кошелек!

– Попробуй! – ответил он, срывая с шеи сухую лягушачью лапку и одевая вместо нее ворованный амулет с тремя клыками, – действительно паршиво, что я не вампир. Сейчас бы отлично вами поужинал. Все расскажешь моим родителям? Ха! Значит, ты умеешь разговаривать с мертвыми?

– Что? – недоумевала я, хлопая глазами.

– А ничего! У меня нет родителей! – его широкая улыбка превратилась в твердую тонкую линию, глаза резко потемнели, я сочувственно опустила глаза, – мать умерла пятнадцать лет назад ровно через два часа, как я родился. Я даже не помню ее лица. Вот эта сушеная лягушачья лапка – все, что у меня от нее осталось. А три года назад отец ушел в море и не вернулся. Говорят, что русалки забирают хороших рыбаков себе, как плату за все уловы. Довольна? Расскажет все она!

– Прости, я не хотела, – пробормотала я, даже волны прекратили шуметь, соболезнуя мальчишке, – правда, прости!

– За что? Ты же их не убивала! – хмыкнул он, садясь на песок и поворачиваясь ко мне стороной со шрамом.

– А он-то у тебя откуда? – тихо спросила я. Честно, лучше бы и не знать.

– Какая разница, – пожал плечами Ник, – было бы гораздо хуже, если бы отлетела вся голова.

Он с хрустом сломал ближайшую ракушку, мне больше не хотелось заглядывать под эти длинные густые ресницы. Глаза потемнели, словно погасшие фонари. Однако, не было видно ни одной слезинки.

– Ты видел тело отца? С чего ты взял, что он погиб? – спросила я, Ник медленно покачал нечесаной головой из стороны в сторону, – верь! И он окажется жив!

Он горько усмехнулся, уставившись на меня, как на сумасшедшую. Да, в этих лесах не должно быть тигров так же, как не должно быть босых диких мальчишек, брошенных на произвол судьбы. На его сердце шрамы гораздо глубже и страшнее, чем на лице.

– Значит, сегодня у тебя День Рождения? – вмешался Тимка, позабыв про Чироку.

– Выходит, что так, – кивнул Ник, хитро прищурившись, – вы принесли мне подарки?

– Да, будут завтра, – пробормотала я, вовсе не то, что хотела, – с кем ты живешь? Неужели совсем один? Или с этим тигром?

– Неа, не один! Вон, видишь, Чирока! – ответил Ник, не желая моей жалости, – и дедушка есть. Забыла? Он делает разные штуки из кораллов и раковин. Их покупают гоблины и туристы, думая, что увозят с собой весь Мироморск. У него лавка сувениров, там вкалывают гномы, и полно всякого хлама, то есть антиквариата. Кстати, мой старик готовит так, что я чудом не съел свои пальцы!

Я облегченно вздохнула, снова пропуская мимо ушей и гоблинов, и гномов. Ник не мог долго унывать, его карие глаза снова заблестели на солнце, особенно, когда Чирока принялся кидаться в нас песком.

Глава 4. Монстр в маске

ближе к вечеру, суббота, 30 августа

В сотне метров напротив нашего пляжа находился природный волнорез – груда огромных камней, потемневших от солнца и времени. Тимка подозрительно притих, напрочь забыв про поимку и кормление Чироки. Все это время братишка что-то высматривал в воде возле камней.

– Там акула! – закричал он, намереваясь эвакуироваться с пляжа, – большая акула!

– Нет, приятель, – засмеялся Ник, указывая отогнутым большим пальцем в ту же сторону, – это обычный дельфин. Просто толстый.

Я прищурилась так, что глаза заболели от напряжения. Около камней плескалось не менее трех молодых дельфинов. Мы невольно залюбовались игривыми рыбами, ничуть не подозревая, что Тимка тыкал пальчиком совершенно в другом направлении. Туда, где зеленые волны резал огромный темный треугольник.

– Русалки! – закричал Ник, спешно выворачивая карманы своих штанов – на землю посыпались разноцветные конфеты, мелочь, зажигалка, складной нож и кучи мусора, – ничего не трогайте! Ждите меня и сторожите Чироку! Иначе получите промеж ушей!

– Хорошо, – ответила я под громкий плеск воды, в воздухе мелькнули голые пятки, – не утони от важности!

Я, Чирока и Тимка тут же склонились над брошенной заначкой. Похоже, Ник охотился не только на туристов в лесу, но и на сладости в супермаркете. Роки, злобно рыча, принялся зарывать пожитки хозяина в песок, Тимофей спешно собирал разноцветные конфеты. Я схватила одну, теплую на ощупь в ярко-красной обертке, и незаметно отправила в свой карман. Туда же последовал сложенный треугольником клочок желтого пергамента. Надеюсь, в скором времени его разверну.

Между тем худенькая фигурка Ника быстро удалялась от берега, сверкая загорелыми плечами. Он явно выпендривался, поднимая в воздух кучу сверкающих брызг.

– Наверное, ему совсем плохо босиком, – тихо сказал Тимофей, задумчиво глядя на последний, еще не затоптанный отпечаток босой ступни Ника, – может быть, если у него будут ботинки, он станет добрее?

– Станет, если у него будут друзья, – ответила я, ставя свою ногу рядом со следом, его ступня отличалась от моей на пару размеров.

Тимка разворачивал конфеты и со скоростью света запихивал их в рот. Я вертела в руках треугольный клочок пергамента, вдруг, на нем проявились ровные строчки:

«Никита Колтин. Вскрыть 1 сентября. Несъедобно. Огнеопасно. Не мочить»

– Прям совершенно секретно, – вздохнула я, осторожно потянув уголки записки, – потом сложу все обратно и скажу, что это Роки.

Треугольник легко развернулся, перед моими глазами вспыхнули черные корявые строчки, словно кто-то наспех послал весточку из будущего:

“Подарок дивный свой отдашь другому,Добудешь обувь и проблем ты, а покаПрячь сердце от воровки рыжей,Иначе встретишь смерть на кончике клинка!

PS: Хотите точнее – платите больше!”

Ничего не понимая, я принялась перечитывать написанное. Вдруг, записка вспыхнула холодным синим пламенем, и в моих ладонях остался лишь белый пепел. Ветер быстро развеял его по песку.

– Рыжая? Это же я! – вертелось в моей голове, – это от меня надо держаться подальше? И что значит «добудешь обувь и проблем»? И почему Нику грозит смерть от какого-то клинка? Такой бред!

Бросив быстрый взгляд на море, я громко вскрикнула. Прямо в Никиткину сторону, лениво разрезая волны, двигался огромный темный треугольник – плавник вышеупомянутой акулы. Чирока душераздирающе скулил, носясь вокруг нас по песку.

– Ник, сзади! – визжал Тимка, протягивая ко мне руки.

– Помогите! – судорожно закричала я, увидев возле каменной гряды нос белой яхты, – лодка! Ник! Плыви к лодке!

Никитка нас не слышал, острый темный треугольник, вестник страшной смерти в воде, был всего в паре метров от него. Судя по плавнику, чудовище было просто громадным, и сейчас, должно быть, волочило пузо по дну. Чирока обреченно кинулся в волны за хозяином, но вся прыть закончилась, едва намок хвост.