Шлем ужаса - Виктор Пелевин

[Ariadna] Не знаю.

[Monstradamus] Хорошо. Давай по порядку. Откуда возникает восприятие?

[Ariadna] Оно вырабатывается в лабиринте-сепараторе.

[Monstradamus] Из чего?

[Ariadna] Из прошлого. Оно ведь было в прошлом?

[Monstradamus] Было.

[Ariadna] Так с чего бы ему вдруг исчезнуть из настоящего или из будущего?

[Monstradamus] Куда Щелкунчик делся? Один я все это не осмыслю.

[Nutscracker] С интересом слежу за вашей беседой.

[Monstradamus] У меня скоро шлем ужаса перегреется. Давай я поставлю вопрос по-другому. Если Астериск, восприятие и все остальные вещи вырабатываются в лабиринте-сепараторе, почему мы тогда говорим, что это Астериск их воспринимает?

[Ariadna] Карлик сказал, что это просто его особенность как вырабатываемой вещи. Другими словами, представление о том, что это он все воспринимает, вырабатывается в лабиринте-сепараторе вместе со всем остальным.

[Nutscracker] Из чего вырабатывается?

[Ariadna] Из ничего. Надо было слушать.

[Nutscracker] Хорошо. Тогда у меня тоже вопрос. Как я понял, Астериск появляется в лабиринте-сепараторе?

[Ariadna] Правильно.

[Nutscracker] А вместо головы у него шлем ужаса?

[Ariadna] Да.

[Nutscracker] Но тогда получается, что шлем ужаса появляется в лабиринте-сепараторе, который находится внутри этого же шлема?

[Ariadna] Да, выходит так.

[Nutscracker] Но ведь шлем больше одной из своих частей. Как он может находиться внутри своей собственной детали?

[Ariadna] Карлик сказал, что «внутри» и «снаружи» есть только в рогах изобилия. То же относится к «больше» и «меньше». В этих рогах находится вообще все, о чем можно и нельзя говорить.

[Nutscracker] Но тогда и шлем есть только в этих рогах изобилия?

[Ariadna] Я думаю, да.

[Nutscracker] То есть по-любому получается, что шлем ужаса возникает внутри одной из своих деталей. А существует внутри другой. Где же здравый смысл?

[Ariadna] Как где? В рогах изобилия.

[Nutscracker] Ариадна, ты это серьезно?

[Ariadna] Ну да, наверно. А может и нет. Честно говоря, я устала. Если я встречу карлика, я его обязательно обо всем спрошу. Придумывайте вопросы.

[Monstradamus] Подожди секундочку. Чем кончился сон?

[Ariadna] После лекции я вышла в коридор. Там никого не было, только висело большое зеркало в полукруглой раме. Я подошла к нему, заглянула в него и проснулась.

[Monstradamus] Что ты там увидела?

[Ariadna] Себя.

[Monstradamus] И ничего необычного?

[Ariadna] На мне была соломенная шляпка с круглым верхом, на полях которой лежали два маленьких букета ландышей, закрепленных сзади. У шляпки была плотная кружевная вуаль в круглых дырочках, за которой совсем не было видно лица. Все это выглядело очень красиво, но отчего-то мне стало тревожно. Я никак не могла понять, в чем дело, а потом вдруг узнала в своем отражении эту бронзовую маску, испугалась, и сон сразу кончился. Все, я пошла.

[Organizm(-:] Я с самого начала так и подумал, что этот хмырь ходит в виртуальном шлеме. Честное слово.

[Nutscracker] Причем тут виртуальный шлем? Это не виртуальный шлем, а какая-то кастрюля-скороварка. Детские игры. Я-то знаю, как работает виртуальный шлем, когда этим занимаются взрослые люди. Ничего общего.

[Organizm(-:] И как он работает?

[Nutscracker] Я, может быть, не очень понимаю, куда там ток течет и во что превращается, но отлично знаю, что человек в таком шлеме видит и думает, потому что профессионально этим занимался. Изучал проблему выбора в интерактивной среде. Мы там только с этими шлемами и работали.

[Organizm(-:] Никогда про такую проблему не слышал. Что это?

[Nutscracker] Представь себе, что ты смотришь боевик и сам решаешь, кто кого застрелит. Если ты выберешь, чтобы главного героя убили в первой перестрелке, куда денется весь сюжет? Будь у тебя действительно свободный выбор, это могло бы привести к самым печальным результатам. А искусство должно радовать, а не печалить.

[Monstradamus] Это точно. А если даже оно нас печалит, эта печаль должна нас радовать.

[Nutscracker] Во-во. Поэтому на самом деле никакой интерактивности не бывает – она кажущаяся. Или, скажем так, она допускается в той узкой зоне, где любой выбор не изменит сути дела. Главная проблема как раз в том, чтобы избавиться от свободы выбора, жестко подвести к нужному решению, сохранив уверенность, что выбор свободный. По-научному это называется принудительным ориентированием.

[UGLI 666] Что это такое?

[Nutscracker] Долго рассказывать.

[Organizm(-:] Вроде дел у нас особых нет.

[Monstradamus] Правда, расскажи, Щелкунчик. Пускай мозги отдохнут.

[Nutscracker] Я думаю, не надо объяснять, что видит Шлемиль?

[Organizm(-:] Кто?

[Nutscracker] На профессиональном жаргоне так называют человека в шлеме. Шлемиль – это тот, кто находится в искусственном измерении и перемещается по нему. Вернее, думает, что перемещается. Допустим, искусственное измерение представляет собой площадку, где стоят три одинаковые мраморные вазы. Чтобы сюжет развивался нужным образом, наша задача – подвести Шлемиля к средней вазе.

[Organizm(-:] Три одинаковые мраморные вазы. Надо из-за этого было шлем надевать.

[Nutscracker] Вместо ваз могут быть двери, поворот на распутье, в общем, любой выбор. Неважно. Поскольку все, что видно в шлеме, рассчитывается специальной программой, эту программу можно настроить так, что Шлемиль каждый раз будет делать именно тот выбор, который перед этим сделали мы.

[Organizm(-:] Но ведь настроить можно программу, а не подопытного. У него своя программа.

[Nutscracker] В том-то и дело. Когда шлем и Шлемиль сливаются в одно целое, редактировать можно не только воспринимаемое, но и воспринимающего. Поэтому мы говорим, что технологии редактирования бывают внешние и внутренние. Хотя четкой границы между ними нет.

[Organizm(-:] А яснее?

[Nutscracker] Внешние технологии воздействуют на то, что мы видим, а внутренние – на то, что думаем.

[Organizm(-:] Можно пример?

[Nutscracker] Самый простой внешний редактор – «Липкий Глаз». Это когда при поворотах головы одна из ваз как бы залипает в поле зрения и находится там дольше, чем должна.

[Monstradamus] А как же две другие вазы? Они ведь рядом. По законам перспективы...

[Nutscracker] Какая в шлеме будет перспектива, решаем мы с заказчиком. Другой метод называется «Гиря». Когда Шлемиль пытается уйти от нашей вазы, программа замедляет его движение. А когда он приближается к ней, она его ускоряет. Мы как бы подвешиваем к его ноге математическую гирю, которая то исчезает, то появляется. Поэтому в сторону выбранной вазы двигаться легче, чем в любую другую, и при хаотических перемещениях Шлемиль окажется перед ней довольно быстро.

[Organizm(-:] Математическая гиря. Красиво.

[Nutscracker] Следующая технология – «Павловская Сука», это промежуточный редактор, условно-рефлекторный.

[Organizm(-:] Это по имени ученого, который заметил, что у него выделяется желудочный сок, когда звонит телефон?

[UGLI 666] Он изучал на собаках условные рефлексы.

[Nutscracker] Названия не я придумывал. Когда вы смотрите на вазы, которые мы хотим исключить из списка, у вас начинает рябить в глазах, возникает неприятный гул в ушах или даже бьет током. Поэтому лишний раз вы на них смотреть не станете.

[UGLI 666] Но ведь это сразу станет заметно.

[Nutscracker] А мы и хотим, чтобы это сразу заметили, сделали вывод и в будущем смотрели куда надо. Это дешевая технология для стран третьего мира. Но если позволяет бюджет, можно использовать, например, инфразвук. Тогда Шлемиль не заметит ничего, но начнет испытывать мрачный мистический ужас перед всеми вазами, кроме нужной. Реверсивный метод – стимуляция центра удовольствия при правильном выборе. Раньше вживляли электрод, а сейчас это достигается фармакологическими методами или подстройкой под дельта-ритмы мозга.

[Organizm(-:] Ничего себе. Это что, если смотреть интерактивное кино, с нами такое проделают?

[Nutscracker] Не думаю. Эти разработки делались не для кино. И даже не для виртуальной реальности. Там они только моделировались. Все это закрытые темы. Но, поскольку мы с вами теперь тоже закрытые, я думаю, ничего страшного, если я вам расскажу.

[Organizm(-:] А что такое внутренние редакторы?

[Nutscracker] Ну, например, «Солнечный Поцелуй». Та ваза, которую мы должны выбрать, получает положительную эмоциональную характеристику путем использования общепринятых эстетических кодов, то есть ей как бы задается позитивное внутреннее содержание.