Достучаться до президента. Жалоба государственного значения – в прозе - Владимир Козлов

– Вы кто? – спросила женщина, как оказалось, это была заведующая магазином.

– Я тренер этих мальчиков из детского дома, – сказал он.

– Знаем, что они детдомовские, – грустно произнесла она. – Давно наблюдаем за ними. – Но хитрющие паразиты, я вам скажу. Выбрали же магазин без охраны и кассиров с добрыми лицами. Не зная, что за всё ворованное в магазине я вычитаю с кассиров.

После чего она резко расстегнула молнию на куртке Сашки и сняла у него гирлянду сосисок с груди. Из рукавов достала по палке московской колбасы и по пакету сгущённого молока. Карманы были набиты творожными сырками. Андрей и Лёша были примерно оба так же заряжены, только на груди у них не было сосисок. Он подсчитала товар, – калькулятор выдал 1500 рублей.

– Вы что лопнуть хотели от такого изобилия? – спросил Ковров.

– Мы не для себя это притырили, – сказал Лёша. – Мы для Владимира Ивановича посылку в тюрьму собирали.

– А кто вас просил такую заботу проявлять о нём? – пытал их Ковров.

– Так все воспитатели собирают, и мы решили помочь, – почти шёпотом произнёс Золотая Ручка.

..Заведующая магазином видимо знала об аресте Дьякова, она взяла с них деньги за чипсы и отпустила восвояси, пообещав об их поступке сообщить участковому.

На улице они заулыбались. Им было радостно, что всё сошло с рук.

– Вы особо не ликуйте, – предупредил их Ковров. – Отныне вы не мелкие воришки, а налётчики без оружия. И вас обязательно за это отдадут под суд и отправят на каторгу в каменоломню.

– А что это такое каторга? – поинтересовался Золотая Ручка. – Та же тюрьма, но намного хуже, – пугал их Ковров.

– Почему? – не отставал Сашка.

– На каторге мало кормят, но заставляют много работать, и каждый день бьют всех как проклятых.

– Тогда мы в побег уйдём оттуда, – хрустя чипсами, засмеялся Золотая Ручка.

….До детского дома от магазина было метров двести. Пока они шли все чипсы съели и из пустых пакетов сделали хлопушки. Залп произвели около скамейки детского дома, на которой сидел с дымящейся сигаретой внешне знакомый Коврову следователь по фамилии Ежов.

– Владимир Алексеевич, вы не найдёте немного времени для меня? – вежливо спросил он.

– Отчего же, – найду, – присел рядом с ним Ковров, – только недолго и вряд ли я чем помогу. Вам надо разговаривать не со мной, а с теми, кто долго здесь работает. Они обладают полной картиной жития сирот. А я вместе с детьми варюсь в спортивном зале, дальше этого я не суюсь никуда – пока ещё не дослужился до вездехода.

– Понимаю, но я настроен, переговорить с каждым педагогом. Чем чёрт не шутит, глядишь кто – то и прольёт лучик света на следствие. В том числе и вы. Вот что вы можете сказать о Дьякове?

Ковров без раздумий выдал следователю своё мнение:

– Не кривя душой, скажу, что Владимир Иванович Дьяков заслуживает только лестных слов.

В знак правдивости своих слов, он приложил обе руки к своей груди и продолжил: – Отличный педагог, грамотный руководитель, хороший хозяйственник! И просто хороший человек! А сейчас извините? Мне пора заниматься с детьми. В следующий раз, если понадоблюсь, заходите ко мне в спортзал. Я всегда там.

– Спасибо, хорошо! – ответил Ежов, – непременно загляну.

Я думаю так

Климат начал понемногу нормализоваться в детском доме. И эта заслуга была благодаря грамотной работе ИО. Директора Дома детства Тамары Григорьевны Порох. Эта женщина была на своём месте и многие так и думали, что быть ей не ИО, а директором. Эта приятная женщина высокого роста могла правильно и доходчиво разговаривать и с детьми и с персоналом. Степенная, выдержанная с высоко поставленной головой она никогда ни на кого не смотрела свысока. Для неё все были равны. После ареста Дьякова она собрала всех работников Дома детства в методическом кабинете и обратилась ко всем с речью:

– Уважаемые коллеги, нас постигла горькая участь. Мы потеряли Владимира Ивановича. Прав или виноват он, будет доказывать следствие и суд. А сегодня будем работать, как и прежде. И в связи с этим у меня к вам будет большая просьба – не подбивайте вы детей на неординарные поступки? Надо обязательно успокоиться и занять правильную гражданскую позицию. Иначе нас не поймут. Не надо устраивать истерик. Мне тоже жалко Владимира Ивановича, и я надеюсь, следственные органы разберутся и если он не виновен его оправдают. Сейчас же не 37 год, да и век другой. Поэтому я уверена, что лишнего ему ничего не повесят.

– Уже навешали, на заслуженного учителя, – сказала одна педагог с места.

И тут началось. Кто – то начал предлагать написать коллективные письма, кто нанять беспроигрышного адвоката. Кто – то изощрялся совсем в нелепых предложениях. Типа поехать в Москву на красную площадь с транспарантами. Но некоторые упорно молчали и любопытно играли своими бровками.

Ковров в это время сидел и раздумывал:

«А уж так ли безгрешен Владимир Иванович? А не наигранная – ли вся эта буза поднятая педагогами? А не знали ли про порочную любовь к детям, те взрослые люди кто больше всех дерёт глотки? Естественно знали! И на данный момент они защищают только себя. Скрыли от следствия достоверные факты, зная, что любая ложь порождает преступление. Кому хочется получить срок за скрытие преступления? А те, кто играл бровками, наверное, только догадывались? Педофилия самая позорная статья в местах заключения. Об этом каждый человек знает. И те, кто покрывает подобные преступления, несомненно, являются соучастниками педофилов. Я думаю, такой факт невозможно утаить, за многолетнюю работу. Если об этом пороке знали все воспитатели, то это вообще ни в какие рамки не лезет. В войну если теряли полковое знамя, – полк незамедлительно расформировывали. Думаю, этот детский дом себя изжил и его тоже нужно расформировывать. Здесь потеряна честь детского дома! Детей надо спасать, ведь сексуальное падение Дьякова ляжет позором на всех детей и будет долго им „отрыгаться горечью“, независимо, были они в объятиях педофила или нет. Я так думаю».

– И ещё раз прошу вас? – очнулся Ковров от голоса Тамары Григорьевны. – Уймите ваш неразумный пыл? К тому же все ваши движения протеста, могут только навредить Владимиру Ивановичу.

Этим она закончила своё выступление.

…В этом месяце Ковров с Международного турнира привёз одного серебряного призёра, это был Лёша Гончаров. Играли всего один день. И виной тому были обильно накрытые вкуснятиной столы, от которых они практически не отходили. На второй день Ковров их не повёз на соревнования, дав им понять, что победа важнее вкусной пищи.

После чего начались каникулы.

Новый директор 2013—2014 года

Его звали Георгий Сергеевич Билон, он в молодости окончил институт физкультуры, откуда вышел тренером по хоккею. После чего немного руководил в Сельском спортивном обществе, а затем восемь лет работа в милиции. Далее он работал в администрации города начальником совета безопасности. И пришёл он в детский дом не один, а с командой взрослых футболистов, в которой сам играл. Это была любительская команда «Сокол» играющая во второй лиге на первенство города.

Он зашёл в зал с Тамарой Григорьевной, с искренней улыбкой на лице. Ковров обмолвился с ним парами слов, после чего обнаружилось что у них много общих знакомых. Билон поинтересовался, что в первую очередь необходимо приобрести для настольного тенниса.

– Я вам список и смету напишу, – ответил Ковров. – К завтрашнему дню будет всё готово.

– Хорошо! – сказал новый директор и покинул зал.

«Наверное, с этим директором можно работать? – подумал Ковров, – сразу работу начал с больного вопроса. Новый учебный год требует нового инвентаря. Значит он человек понимающий. Тем более скоро областная спартакиада среди детских домов, которую мы должны выиграть. Жалко, что Максимов Егор и Лёша Слезов, не смогут играть по возрасту. Ну, мы и без них будем в настольном теннисе первыми».

…Действительно эти ребята поступили в политехнический колледж, и их возраст не позволял им выступать в соревнованиях среди воспитанников детских домов. Но они продолжали ежедневно тренироваться, готовя себя к другим соревнованиям. Особенно преуспел в этом Максимов Егор. Он уже наступал на пятки тренера, не редко обыгрывая его. Так – же он пригласил со своего колледжа семейного мальчика заниматься настольным теннисом, которого звали Никита Ченцов. Никита был опытным игроком, так – как раньше уже занимался у Коврова. Создалась очень хорошая пара способная оказать сопротивление любой паре мастеров. Но, к сожалению, среди учебных заведений в этом году, Никита по болезни не смог выступить. Однако Максимов Егор со своей командой всё равно стал Чемпионом области. Директор после этих соревнований выписал два основания, несколько мячей и четыре накладки. На первое время этого вполне хватало, хотя вопросов было много к нему. Но обстоятельно поговорить с директором не представлялось возможным. Создавалось такое впечатление, что новый директор если и работает, то только по ночам. Его просто невозможно было застать днём на месте. Вся его работа была вне зоны детского дома. Никто из сотрудников не понимал, чем можно заниматься целыми днями в городе. Контакты новые находить либо пробивать что – то нужное для сирот? Но ведь результатов его работы не было видно. Но его периодически долгое отсутствие устраивало и детей и весь персонал. Однако он дал команду, чтобы со стен убрали все награды детей и воспитателей. Это была выставка многолетних достижений детского дома. Она находилась в центральном холле, где рядом располагался кабинет директора. Раньше каждый гость детского дома, мог поинтересоваться и посмотреть в какой области детдомовские дети имели заслуги. На место стенда с кубками и результатами спартакиад он водрузил два флага. Один России, второй Белгородской области. Этим он показал, как он предан Родине и области. Это был перебор с его стороны, над которым иронически посмеялся, наверное, каждый сотрудник. Он видимо рассудил так, что дети без стендов и грамот знают, за что их награждали. А здесь наглядно виден его патриотизм! Когда в детский дом приедет высокое начальство, то оно будет восторгаться патриотическим убранством Билона Григория Сергеевича. Ведь в здании администрации города вход тоже с флагов начинается. Неужели он не мог эти флаги водрузить на другое место, не растаптывая память детей. Доску почёта лучших воспитателей тоже убрал. Но на этом не закончилась его разрушительная деятельность, по искоренению наглядной агитации созданной бывшим директором вместе с сиротами. Следом был разрушен музей, который создавался годами. Потом он влюбился в пилу дружбу и собственноручно пилил деревья. Когда он начал оголять улицу Рубежную от тополей и осин, кто – то позвонил в редакцию. Этот кто – то, видимо был из бывших выпускников, потому что хорошо знал «всю погоду» в детском доме.